Кит пожал плечами:

– Могу лишь признаться, что если испытывал к ним какие-то теплые чувства, то это были лишь крохи того, что я чувствовал к тебе. Я тебя боготворил.

Вайолет отвернулась, уставившись в окно. Она боялась того, что может сейчас от него услышать, и в то же время она надеялась, что он это скажет.

– Я помню, как рисовала тебя, так, словно это было вчера. Если я найду рисунки, я покажу их тебе.

– Это подразумевает еще одну встречу. У нас есть надежда?

Вайолет прикусила губу. Есть ли у них надежда? Есть ли способ освободиться от обязательств, которыми связала ее помолвка, не оскорбив при этом Годфри и не разбив тете сердце?

– Я хочу делать с тобой то, что делать непозволительно, – тихо признался Кит. – То, что никогда не позволил бы себе делать джентльмен, и то, что нам обоим доставит огромное удовольствие.

– Кит, это…

– Ты не понимаешь, – сказал он. – Ты нужна мне не так, как была нужна тогда. Ты нужна мне не только как друг, но и как любовница. Я хочу всю тебя.

– Откуда тебе знать, что я не понимаю?

– Ты не осталась бы со мной наедине, если бы могла прочесть мои мысли. Возможно, тебе будет лучше, если ты забудешь меня.

Вайолет повернулась к Киту лицом:

– Как я могу тебя забыть? Я буду жить в Лондоне по крайней мере до конца года.

– Тогда мы оба обречены на мучения, потому что ни ты, ни я не созданы для адюльтера. И я никогда не перестану тебя хотеть.

– Адюльтер, – прошептала Вайолет, вновь повернувшись лицом к окну.

– Будь моей или забудь обо мне. Прими решение до того, как выйдешь замуж.

– Это убьет тетю.

В саду заиграл оркестр. На сооруженный в саду помост вышли нарядные пары. Вайолет отчаянно захотелось попросить Кита, чтобы он еще раз с ней станцевал.

– Я тоже тебя хочу, – прошептала она.

Она обернулась, но Кит уже ушел, и слуга в золоченой ливрее стоял, вежливо наклонив голову, и ждал, пока она его заметит.

– Мисс Ноултон? – спросил слуга, встретившись с ней взглядом.

Вайолет покраснела. Оставалось лишь надеяться, что он ее не услышал. Что, если он ее все же услышал и решил, что она говорила о Ките? Господи, не сгореть бы со стыда.

– Да, это я.

– Маркиза попросила меня проводить вас к остальным гостям.

Маркиза Седжкрофт раздраженно отряхивала юбки.

– В этом переходе темно, хоть глаз выколи, Уид. Напомни мне, чтобы я сообщила Уэндерфилду, что ему надо держать зажженные факелы не только наверху, в башне, но и внизу. По крайней мере когда он принимает гостей в саду. Иначе для кого-то свидание может закончиться переломом ноги.

– Да, мадам.

Джейн вздохнула.

– Ты видишь еще паутину на моем платье?

– Я ничего не могу разглядеть при таком освещении. Но…

– Страшно подумать, что будет, когда мы вернемся в сад! Уж чего мне точно совсем не хочется, так чтобы Грейсон обвинил меня в тайном прелюбодеянии.

– Такой день никогда не настанет, мадам.

– Ты встанешь на мою сторону, Уид, если это все же случится?

Уид просунул руку под густой плющ, который скрывал выход из павильона. Джейн задрала голову и посмотрела на окно башни.

– Не отвечай, Уид. С моей стороны нечестно задавать тебе такие вопросы. Раньше я думала, что ты выберешь Грейсона. Но сейчас я совсем в этом не уверена.

На каменном лице слуги появилось бледное подобие улыбки.

– Я не вижу никакой паутины ни на ваших волосах, ни на вашем платье, мадам.

Джейн свернула на тропинку, обсаженную с обеих сторон густой живой изгородью. Эта тропинка вела в обход павильона в главный сад.

– Как ты думаешь, мой план сработал?

– Только время может дать ответ на этот вопрос.

– Они так хорошо подходят друг другу, – со вздохом сказала маркиза. – Со стороны – прямо идеальная пара. Хотя оба пытались делать вид, что между ними ничего нет. Ты видел их танцующими вместе на балу. Кажется, они знают друг друга целую вечность.

– Да. Может сложиться впечатление, что сама судьба предначертала им быть вместе.

– Надеюсь, – сказала Джейн. – Впрочем, тот факт, что мой опыт оказался столь удачным, не дает мне права расстраивать свадьбу другой женщины.

– Вы оказываете помощь судьбе, мадам. Ни больше ни меньше. Это все очень романтично.

– Ну, тетя Вайолет, возможно, с этим не согласится. – Джейн улыбнулась. – Если, конечно, мистер Фентон внезапно не получит повышения, которое готовит для него маркиз. И все же, Уид, то, что я делаю, может вызвать скандал. Леди может потерять своего хлыщеватого галантерейщика и упасть, пусть и не без посторонней помощи, в объятия Фентона.

Если Годфри и испытал беспокойство, когда обнаружил, что Вайолет куда-то исчезла, он вздохнул с облегчением, увидев ее вновь на юго-западной лужайке в сопровождении одного из лакеев маркиза Седжкрофта.

– Я встревожился, что неудивительно, когда не смог вас найти, – сказал он, убирая часы в карман. – Но Пирс Кэрролл сказал, что заметил, как вы с маркизой направились в сторону павильона, и я подумал про себя, ну что же, значит, им надо поговорить. И не стал вам мешать.

Она слегка подтолкнула жениха к накрытым в саду столам, возле которых уже собралась толпа.

– Где моя тетя, Годфри?

– Она вошла в дом, чтобы попить чаю с хозяевами. – Годфри откашлялся. – Я не был приглашен.

– Может, мне пойти к ней?

Годфри загородил ей путь:

– Вы не могли бы уделить минуту мужчине, за которого выходите замуж? Вы слышали хоть что-нибудь из того, что я вам сказал?

Нет, не слышала. Вайолет мучительно искала, за что бы такое зацепиться из того, что он ей говорил, дабы поддержать разговор.

– Да, я все слышала. Кто он такой, этот Пирс Кэрролл, и почему он следит за маркизой и мной?

Годфри в ошеломлении округлил глаза.

– Он тоже ученик Фентона. Довольно высокого о себе мнения, надо сказать. Считает себя выше всех нас, как мне кажется. Мне он не нравится. Я думаю, что это он украл табакерку у меня из магазина. Конечно, я не могу взять и сказать ему об этом прямо.

– О!

– Вы хорошо провели время? – спросил он после паузы.

Вайолет завистливо взглянула на танцующих. Она обманывала себя, уверовав в то, что сможет ужиться с человеком, которого волнует только его собственный статус. Как могла она решиться сказать «да» мужчине, который не любит танцевать? Как сможет она стать женой мужчины, которого никогда не сможет полюбить? Женой ханжи, которому неведома страсть?

– Вайолет, дорогая, я задал вам вопрос. Вы хорошо провели время в павильоне?

Вайолет стало стыдно, и она покраснела.

– Да, Годфри, – нисколько не покривив душой, ответила она. – Я даже не помню, когда я так хорошо проводила время.

Он вопросительно поднял бровь. Прошла секунда, за ней вторая.

– Могу ли надеяться, что маркиза упомянула меня или мои торговые ряды?

– Не помню.

– Но вы ведь обо мне говорили?

Вайолет уклончиво пожала плечами.

– Ну, вы же должны были о чем-то говорить все это время. – Годфри состроил недовольную мину и заложил руки за спину, сделавшись похожим на школьного учителя. – Что вы обсуждали?

– Вам действительно так хочется знать?

– Да.

– Мы говорили о поцелуях.

– О чем?

– Вы слышали меня, Годфри.

– Наверное, я ослышался.

– Она рассказала мне историю о том, как ее соблазнили. Ну, может, не всю историю. Полагаю, там присутствовали не только поцелуи.

– Господи. Неудивительно, что у аристократов такая дурная репутация. – Он тяжело выдохнул. – Надеюсь, вы не попадете под ее влияние.

– Я думала, вы хотите, чтобы я обзавелась связями в высшем обществе.

– Да, но… – Он покачал головой. – Я напрасно на вас нападаю. Мне ли не знать, что никому не под силу вложить в вашу прелестную головку неподобающие мысли. Возможно, ее влечет ваша добродетельность.

– Я думаю, она тоже хорошая женщина, Годфри.