Осенняя печаль Как перед зеркалом блудница На склоне лет горюет над собой И слезы льет над вянущей красой, – Так Осень Поздняя томится И горько плачет над Землей. Дождинок неустанных шорох Глухой тоске рассеяться не даст, Он непрерывен, тягостен и част — И мертвых листьев мокрый ворох Лежит на клумбе, словно пласт. И чувства горьки и угрюмы, И в них царят уныние и смерть, Мрачна земля и безотрадна твердь… И стонут жалобные думы, Как надломившаяся жердь! Октябрь 1915 * * * Павших в сраженьях мы горько жалеем, – Мы и жалеть их должны… Но и жалея, проклясть мы не смеем Грозной войны. Стоя над трупом погибшего брата Видя пролитую кровь, Будем мы веровать крепко и свято В Божью любовь! Скорбь непосильную Бог не возложит И на былинку в полях… Радость о Господе все превозможет В наших сердцах! Встретим без ужаса грозные битвы, Встретим без ропота смерть! Ласково примет земные молитвы Добрая твердь! <1915> Два пути Для слабого — путь отреченья, Для сильного сладостен бой И острая боль пораженья, И миг торжества над Судьбой. Для слабого — мудрые речи, Безбольно мертвящие кровь, Для сильного — музыка сечи И взятая с бою — Любовь! Март 1916 Тщетное ожидание Ты одна в аллее сада – В небе свет и тишина, Но тревога и досада В ясных глазках зажжена. Туфля, свесясь с гибкой ножки, Топчет золото листка, Что на пыльный прах дорожки Пал с родимого сучка. В тонких пальчиках трепещет Кружевной атласный зонт, – Солнце искрится и блещет, Огибая горизонт. Обласкав вершины сада, Солнце радо в тень уйти, – И сильней твоя досада: Как посмел он не прийти! <1918> Революция Раньше было в мире так: Тунеядец жил царем, А трудящийся бедняк – Вековечным батраком. В шахтах душных под землей, На заводах, близ печей, Пот мы лили трудовой Ради счастья богачей. И за все свои труды Получал рабочий люд Голод, холод – в дни нужды, А во дни восстаний – кнут. Царь, помещик, фабрикант Все забрали для себя, – Счастье, разум и талант Безнаказанно губя. Жизнь была мрачна, как гроб, В ней царили ложь и плеть – И учил презренный поп Бедняков ту жизнь терпеть. * И мы терпели… Гибли наши дети, – Невинные – до срока, – в нищете, На наши спины опускались плети, Нас распинали на кресте. Палач Романов бросил миллионы Мужьев и братьев наших на войну, – Сирот и вдов пронзительные стоны Наполнили собой страну. И в те часы, когда мы умирали, Когда мы гибли в бездне боевой, – Буржуи грабили и пировали, Глумясь над нашей простотой! Буржуи пили нашу кровь веками И думали: так будет навсегда… Но вдруг взвилось – как пламя – наше знамя И всколыхнулся мир труда! И сила Революции святая Обрушилась на троны и царей, И ширится она, уничтожая Власть паразитов-богачей. Пускай они с отчаяньем во взоре Ведут на нас наемные полки, – Не исчерпать им сил рабочих море, Им не сломить мозолистой руки! * Знамя алое свободы Мы подъемлем в час борьбы, Презирая все невзгоды, Все превратности судьбы. С нами все, кто духом молод, С нами все, кто угнетен! Сзади рабство, – холод, – голод, Сзади цепи, мрак и стон. Впереди иная доля Впереди давно нас ждут Счастье – радость, свет и воля – И святой, свободный труд! И ныне – мы, став под знаменами красными, Клянемся священною клятвой бойца, Что больше не быть нам рабами безгласными, Что мы не отступим в борьбе до конца! Клянемся мы памятью павших товарищей, Клянемся мы счастьем грядущим своим, – Что вместо развалин, могил и пожарищей Мы новый, мы радостный мир создадим! 1918 Тайна «мощей» 3 февраля была вскрыта рака с «мощами» св. Митрофания Воронежского. В раке оказалось несколько костей, груда тряпок и ваты и, наконец, коленкоровый мешок, набитый разной трухой. Известия Центрального Исполнительного Комитета 9 февраля 1919г. Набив гробы землей и ватой, Попы морочили людей И собирали сбор богатый, Служа молебны у «мощей». Но день настал: гробы открыты! И что же в них? Песок. Труха. Монахи – грустны и сердиты. Толпа дурацкая тиха. Увы! погиб Задонский Тихон И Митрофания уж нет: Один соломою напихан, Другой – не мощи, а скелет. Монахи верить нас учили, Но не в Христа, а в гниль и смрад – И вот награду получили За свой обман, за свой разврат. Вы церковь создали из хлама, И вот она во прах падет И никогда порога храма Не переступит наш народ. И будет мерзость запустенья Теперь царить в монастырях, И будет злобное презренье В народе возбуждать монах! <Февраль 1919> |
