Из цикла «Идиллии» Весеннее утро В тихом воздухе плескали Крылья белых голубей. Небо, сбросив ткань печали, Становилось голубей. Храмный колокол, трезвоня, Пел могуче и светло, Вьюгой вешних благовоний Все раздумья занесло. В голубеющей купели Мылись веточки ракит, И цветы и птицы пели О забвении обид… * * * Уселись мы в старинном кресле, Как не сидели с давних пор, И чувства мертвые воскресли, И зазвучал замолкший хор. В душе надежды, вспыхнув, крепли Казалось, – любишь ты меня… Ах, я искал в остывшем пепле Дыханье жаркого огня. Ловя твой прежний сладкий лепет, Не замечал я, что давно На окнах снег узоры лепит И в доме сделалось темно… В деревне Осенний воздух синь и ласков, Покой земли отцветшей чуток… Далек тяжелый бред участков И песни пьяных проституток. Хожу гулять я в теплой шапке В поля, далёко – за омёты, И хоть лицо и пальцы зябки, Но дух не ведает заботы. Иль, оседлав гнедую лошадь, Я еду рысью против ветра, А ветер хочет огорошить И рвет с меня картуз из фетра Когда же вечер глянет в окна, Забудусь я над книгой старой, И дыма синего волокна Сплету душистою сигарой. 1907-1908 Из цикла «Моя Божница» Три девы Оттуда приходят три вещие девы. Ст. Эдда Девы Верданди немилые речи Мне утомили, измаяли слух… Тихо мерцают оплывшие свечи, Тихо мерцает измученный дух. Скульда, колеблясь, зовет из тумана, Скульды посулов обманных страшусь: «Завтра», как «Нынче», душе нежеланно, В страхе великом от «Завтра» таюсь. К Урде, любимой, и верной, и знающей, К Урде, хранящей заветы веков, Я – догорающий, я – умирающий Робко скрываюсь под темный покров. 1907-1908 Снежные цветы Усыпан сад мой снегом белым, – Подарком утренней метели, И на окне обледенелом Цветут, сверкая, асфодели. Их нежит ласковый морозец, Лелеет небо голубое… И из незримых дароносиц Мне в сердце каплет мед покоя. Цветы Весны не пахнут слаще Цветов метели белоснежной, И я красу зимы грустящей Люблю любовью безмятежной. 1908-1909 Воспоминания (На мотив Г.Флобера – «Education sentimentale») На ручку бархатного кресла Впотьмах склонился Фредерик: Былая жизнь пред ним воскресла, Забытых мигов мир возник. Пришли толпой воспоминаний, Вернулись к жизни из гробниц Слова погасших упований, Черты когда-то милых лиц. И в час прощаний и закатов, Колебля вздохом тишину И стон печальный в сердце спрятав, Он видит вновь madame Арну. Она, к нему склоняясь, стонет И – скорбно руки заломив, – В свинцовой бездне тихо тонет, Шепнув укор… или призыв? Увы! Она все дальше, дальше – И, соблазняя наготой, Задорный образ Генеральши Возник пред ним во мгле ночной. О, да! С веселой Розанетой Не раз тоску он забывал, Свой лучший дар он отдал этой, – И после пламенно рыдал! Уйди же прочь! Навек погасни! Цвети красою, после грез! И – как Венера старой басни, – Пред ним встает madame д'Амбрёз! 1909 Трюмо Однажды с плеч своих срывая, Как ненавистное ярмо, Ты любишь перед сном, нагая, Глядеть в глубокое трюмо. По сладкомлеющим коленям Губами жадными скользя, Не внемлю я стыдливым пеням, Не внемлю тихому «нельзя!» И отражает без желаний Глубь чудодейного стекла И ветви мёртвые латаний, И наши страстные тела. И я как будто бы взволнован, Но там, в душевной глубине, Я льдом безжизненным окован И сердце Зеркала – во мне! 20 декабря 1909 Москва Песенка послушницы С веток листье летнее Валится быстрей, Убыль дня заметнее, Зори холодней. Вечерами черными В келье тишина. Вздохами покорными Грудь моя полна. Золотыми точками Мечу алый шелк. Дождик молоточками Постучал и смолк. Вот и заколочена В гроб навеки я… Ах! Слезами смочено Золото шитья!.. 20-21 декабря 1909 Москва |
