Времена силурийской системы Над водной зыбью ходят тучи: На берег выполз трилобит, Клешнею темной и могучей Вцепившись в девственный гранит. Над трупом нежной цистидеи, Стеблями хрупкими сплетясь, Чуть слышно шепчут сифонеи, Как бы жалея и дивясь. И как немые нереиды Догомерических годин, Вдали плывут эйриптериды По лону трепетных пучин. А по земле, еще пустынной, Будя ее невинный сон, Бежит за черною блаттиной Приспешник Смерти – скорпион. 11 апреля 1912 С.Пирожково Из цикла «Лики Города» В пивной Я в пивной. За окном колыхается улица, Распевает трамвай, как гигантский смычок. За соседним столом захмелел и сутулится Краснолицый, в потертом пальто старичок. Я курю и смотрю беззаботными взорами В озарено-прекрасную пропасть окна: Там пролетки так радостно дышат рессорами, Там лазурь над бульваром, как детство, ясна! И как струйка дымка, голубая, беспечная, Уношусь я душой за потоком людским, И столица, гранитная, тяжкая, вечная – Расплывается, как голубеющий дым. 29 апреля – 2 мая 1912 Москва Скромной женщине Ты долго сдерживала страсть И в одиночестве горела, Но я помог тебе упасть И взял измученное тело. И помню, как в шестой этаж Ко мне ты робко позвонила, Я помню первый вечер наш, Когда ты лампу потушила. Я помню шепот твой: «Забудь! Ах! не целуй! Пусти! Не надо!» Но ходуном ходила грудь И ласкам тело было радо. Я помню, как ты без огня Свое застегивала платье И как сердилась на меня За поцелуй и за объятье. Я помню твой смущенный шаг, Когда я вел тебя из дома, Я помню, как в твоих глазах Цвела блаженная истома! Когда же я спросил: «Придешь?» – Ты головою покачала, И вдруг, скрывая страсть и дрожь, «Приду!» – потупясь, прошептала. 11 мая 1912 Москва Валерию Брюсову Над мертвой пропастью машин И электричества, и блуда – Ты, – как единый властелин, Ты, – как единственное чудо! Была пора: над бездной вод, Во мраке девственном и диком, Господень дух свершал полет, Блистая светлым, жутким ликом. Над нашей бездной ты паришь На крыльях благостно-могучих, Над нашей тьмою ты горишь, Как ясный луч горит на тучах. Ты все, как Солнце, озарил, Ты придал прелесть бегу конок, Твоим лучом обласкан был Монах, развратник и ребенок. От зова башенных часов До зова жалкой проститутки – Все превратил в огонь стихов Ты – Дух всеведущий и чуткий! От Гонолулу до Москвы Обвел ты мир орлиным взглядом, Взлетал ты в дали синевы И проникал в чертог к наядам. И всюду был самим собой, Прекрасным, мудрым и упорным, Всегда блистал своей грозой И «взором пламенным и черным». Ты с мозгом Винчи сочетал Всю крепость мускулов Бальзака, Ты словно страж всевышний встал Над царством хаоса и мрака. Тобой наш век не сирота, Тобой и мы бессмертны будем, Ты в царство Вечности врата Откроешь современным людям. К «угасшим звездам» понесешь Ты наши краткие печали И нашей радостью зажжешь Чужих пространств немые дали! Когда ж примчится к нам Конь Блед И факел Смерти нас осветит, Твоим стихом ему, – Поэт, – Все человечество ответит! 11 мая 1912 Москва Отвергнутый любовник Я пойду в веселый дом, Где наполнен каждый атом Пылью, гнилью и развратом, Каждый вздох залит вином. Дребезжа, поет рояль, В синем дыме мутны свечи, В пудре плечи, пьяны речи, По углам скулит печаль. Здесь под песни горемык, Слыша пьяного тапера, Вспомню свет родного взора, Вспомню чистый юный лик. Здесь предам свою любовь – Под туманящие звуки На пропятие, на муки, Чтоб она воскресла вновь! 1912 < Два стихотворения> 1
Я на белом слоне проезжал по Сиаму, Мне навстречу народ выходил! Все меня признавали за Браму, – Не признал только наглый мандрилл. Он орехом кокосовым сильно Запустил мне в пустую башку… Это было, конечно, не стильно И вселило мне в сердце тоску! |
