Через несколько минут барон нашел Каролину в ресторане, и она, ледяная, как шампанское frappé, [51]обвинила его в потере сережки (кстати, надежно укрытой в лифе ее хозяйки). Ольстредер стал рассыпаться в извинениях и пообещал восстановить утраченное. Но оскорбленной сеньорите этого было недостаточно. Белла не смягчилась до тех пор, пока барон не пообещал, что преподнесет ей знаменитую драгоценность той эпохи – вожделенное бриллиантовое ожерелье, некогда принадлежавшее королеве Марии Антуанетте.

Через несколько дней одна из газет опубликовала фотографию уродливого барона Ольстредера с язвительным комментарием, приписываемым Белле: «Барон некрасив. Вряд ли женщина может назвать некрасивым мужчину, делающего такие великолепные подарки».

Подобный поступок не мог остаться незамеченным, и с этого момента общественный вес барона Ольстредера невероятно возрос. Годы спустя в мемуарах, продиктованных мадам Вальмон, Каролина Отеро заявила: «Все очень просто: для мужчин я была свидетельством богатства […]. Все знали: чтобы появиться в свете с Беллой Отеро, необходимо быть или очень влиятельным, или богатым… или и тем и другим».

Только однажды Белла изменила этому правилу. В 1896 году она сбежала с женатым мужчиной, вовсе не богатым, но обладавшим другими достоинствами, никогда прежде не имевшими над Беллой власти. Эту историю можно прочесть между строк в ее мемуарах и дополнить некоторыми ходившими в то время сплетнями. Я включаю эпизод со столь сомнительным сюжетом в свою книгу, так как все же верю в его достоверность. Каролина Отеро изменила имена персонажей в своих мемуарах, чтобы сделать их неузнаваемыми и избежать возможных скандалов, но мне кажется, что под вымышленным именем Андре Фибромаршан можно легко узнать главного героя этой любовной истории.

Наиболее романтичных моих читателей, наверное, мог бы разочаровать и даже оттолкнуть тот факт, что Белла Отеро, посвятившая свою жизнь покорению мужчин, так ни разу не была влюблена. Чтобы приглушить эту не очень романтическую черту характера Беллы и показать ее в привлекательном виде, большинство биографов старались несколько исказить истину и приписать Каролине по крайней мере одну любовь, делавшую ее образ чуть трогательнее и уязвимее. Некоторые утверждали, что единственной любовью Беллы был Пако Колль, объясняя таким образом ее жадность и связывая это с первым разочарованием молодости. Другие, ссылаясь на «признания» Беллы в ее мемуарах, рассказывают историю любви и страсти, закончившуюся самоубийством уже известного нам князя Пириевского. Некоторые приписывают Каролине позднее увлечение премьер-министром Франции Аристидом Брианом – будто бы единственным мужчиной, умевшим пресекать ее эксцентричные выходки. Однако все это лишь полуправда, если не обычная «литературная вольность», цель которой – привлечь интерес читателей. Каролина и сама осознавала, сколько теряет героиня, неспособная влюбляться, поэтому в мемуарах она часто говорит о своей неукротимой страстности, дикой ревности и бесчисленных страданиях, причиненных ей мужчинами.

Согласно мемуарам Каролины, она была влюблена по крайней мере трижды – и каждый раз в небогатого мужчину (за исключением Пириевского, разорившегося позднее). Видно, желала показать (тщательно поддерживая образ страстной андалузки), что, будучи «по-настоящему» влюблена, никогда не придавала значения деньгам. Эти трое – Пако Колль, Джургенс и загадочный Пириевский (в существовании которого невозможно удостовериться). И каждый раз Каролина объясняет разрыв своей «ужасной анадалусской ревностью, не дававшей ей жить»: этот способ, как уже отмечалось, она использовала неоднократно, желая избавиться от ненужного любовника. Отверженный сулил ей золотые горы за прощение, но в этой ситуации Каролина была неумолима, и никакие дворцы и драгоценности не могли заставить ее изменить решение.

Очень странно, если в жизни человека нет любви, но, как мы уже знаем, единственной страстью Беллы была игра, к тому же, как известно, одна страсть вытесняет другую. А поскольку ее сердце было занято королем азарта, в нем едва ли оставалось место для короля из плоти и крови. Однако мне кажется, что Белла, знавшая стольких мужчин – плебеев и аристократов, промышленников-мультимиллионеров и монархов, – никогда не теряла из-за них голову, помня зверское изнасилование, совершенное над ней в раннем возрасте. В то же время я не считаю, что после этого случая она стала, как многие утверждают, фригидной. Конечно, существует множество свидетельств, подтверждающих, что она встречалась с мужчинами только ради денег, но, например, артисты Поль Франк и Морис Шевалье (далеко не толстосумы) рассказывали, что Белла пыталась обольстить и их: едва ли фригидная женщина захотела бы бесполезно тратить время. Об отношении Беллы к любви можно судить по одной ее фразе. «Понимаете, – призналась она как-то журналисту с улыбкой, способной растопить льдину, – обычно я ищу в любовных отношениях выгоду, но по мере возможности стараюсь получать и удовольствие».

Возможно, что изнасилование заставило Каролину с недоверием относиться к мужчинам и в то же время открыло ей власть плоти. Это была неограниченная власть, усиленная тем обстоятельством, что изнасилование сделало Беллу бесплодной, и потому она могла свободно распоряжаться своим телом, не боясь нежелательной беременности. Думаю, прежде всего Каролина Отеро стремилась ^независимости – преимущество богатства и власти, – она даже ни разу не вышла замуж, хотя бы для того, чтобы «обеспечить себе спокойную старость», как сделали ее соперницы. Для нее игра была всем: она заменяла ей любовь, спасала от одиночества и сомнений… Возможно, читателей разочарует это открытие, но меня, напротив, эта черта героини привлекает. Она предстает смелой личностью, сделавшей в жизни бескомпромиссный выбор и готовой в случае неудачи платить за собственный ошибки – с достоинством, как хороший игрок в покер. Таким игроком и была Белла Отеро – и в казино, и в жизни.

Однако я должна сделать оговорку: все же один раз в жизни Каролина Отеро потеряла голову из-за мужчины. Возможно, это было мимолетное чувство, но она влюбилась – и как всегда случается с настоящей страстью, в человека, не вполне подходящего.

Когда встречаются покорительница мужских сердец и донжуан, равные в искусстве обольщения, им трудно отличить любовь от самолюбия: по-видимому, это и произошло с Беллой в данной ситуации. Думаю, несколько месяцев в ее глазах светился не дерзкий огонь, сводивший с ума мужчин, – огонь хищницы, расставляющей своей сети, – а наивная улыбка, появляющаяся на лице влюбленного.

Его звали Бони Кастеллан, и он был «подобен греческому богу». Бонн принадлежал к древнему роду и был заметной фигурой в ту эпоху, когда прежде всего ценились великолепие, красота, искусность в любви и… деньги. Первые три преимущества были даны графу де Кастеллану от рождения, четвертое он приобрел, женившись на богатой американской наследнице Анне Гулд. Она довольствовалась тем, что жила в роскошном доме, принимала время от времени друзей мужа, относившихся к ней весьма почтительно (ведь именно из ее кармана оплачивались их увеселения), и обожала Бони. Все обожали Бонн. Он был тем, что называют charmeur, – мужчиной, которому прощают все, даже непростительное. Бони был обходителен со всеми, даже со своей женой, и по-своему щедр, однако, возможно, высказывания Бони о супружеских отношениях были не слишком благородны, как следовало бы ожидать от столь безупречного джентльмена. Например, исполнение супружеских обязанностей он называл «посещением комнаты ужасов». Однако Бони по-своему любил жену за то благосостояние, которое имел, и поэтому не упускал возможности сделать Анну счастливой, чтобы она не переживала из-за расточительности своего мужа, проматывавшего по миллиону в год.