— Просто щелкнули выключателями, — сказал Пирс. — До них локтем можно дотянуться. Если же посторонние отпечатки на дверных ручках все же были, они никак не могли сохраниться после того, как утром вышла миссис Пенхоллоу, потом поденщица и врач бегали туда-сюда к телефону и обратно к трупу.

— Что свидетельствует об определенной сообразительности убийцы, — заметил Маркби. — Он не поддался панике.

— Девчонка вполне хладнокровная, — мрачно заметил Дэйв. — Такая не запаникует. Не забудет выключить свет и закрыть дверь.

— Пожалуй, — вынужден был согласиться Маркби. — Нашли в саду какие-нибудь следы того, кого якобы видела Кейт?

— На розовом кусте сломаны несколько веточек, только трудно сказать, когда их повредили. Может, даже во время осмотра, — неохотно пробормотал инспектор. — Знаете ведь, как бывает. — И поспешно продолжил: — Эта самая девушка здорово соображает. Надо было придумать, с чего убежала. Поэтому заявила, будто кого-то заметила. Проще простого. Описать, конечно, не может. Ставлю десять против одного: если она вообще что-то видела, то, скорее всего, обыкновенный куст или тень от дома в лунном свете.

— Или призрак, — пробормотал Маркби.

Пирс нервно на него покосился, явно не понимая, то ли шеф шутит, то ли у него размягчение мозга. Суперинтендент заметил его сомнение.

— Не забудьте, миссис Флак рассказывала о чьем-то присутствии в саду в другом случае. Если предпочитаете не верить в привидения, то, возможно, кто-то наблюдал за домом в течение нескольких месяцев. Зачем?

— Это она. — Инспектор перешел от предположений к прямому ответу. — Родственники всегда кого-то убивают. Отец не выполнил ее требований, она вышла из себя и его прикончила. Десятку ставлю, — настойчиво повторил он.

Пирсу было бы интересно услышать беседу, происходившую в это же время с глазу на глаз в автомобиле Фредди Грина.

— Извини, Кейт, — вздохнул солиситор, вставив ключ в зажигание, но не торопясь поворачивать его. Взгляд его был устремлен на девушку.

— Ничего. Ты сделал все возможное, я тебе благодарна. — Она сложила руки на коленях. — Действительно, придется мне тут попотеть.

— Придется… — Мотор по-прежнему молчал. Фредди почти утратил прежнюю самоуверенность. — Слушай, пожалуй, мне стоит по возвращении в Лондон перемолвиться неофициально словечком с сэром Монтегю Лингом.

Бледное лицо Кейт вспыхнуло.

— С барристером? На совещании?

— Нет, абсолютно неофициально, — поспешно заверил Фредди. — Старик друг нашей семьи, папин кореш. Просто обмолвлюсь о наших проблемах… то есть о твоем положении.

Кровь бросилась Кейт в лицо, окрасив алебастровую кожу, на щеках гневно вспыхнули красные пятна.

— Думаешь, меня арестуют, да? Думаешь, сложат вместе кусочки и сцапают? Действительно веришь, что будут судить за убийство отца?

— Если все было так, как ты говоришь, разумеется, не арестуют. Для ареста косвенных улик недостаточно. Орудие убийства не найдено. Только посмотрим правде в глаза: у тебя был мотив, ты, скорее всего, была единственной на месте преступления незадолго до убийства, одной из последних, кто видел его живым… и вторично вернулась к дому после того, как он отвез тебя в гостиницу, приказав там оставаться… Дело выглядит довольно погано.

— Я считала тебя другом! — выдохнула Кейт.

— Я и есть друг. Однако не только как друг, а и как твой поверенный стараюсь заглянуть вперед, полностью подготовиться и сделать все возможное.

— Вижу, — вымолвила она тихим дрожащим голосом, — что ты, точно так, как они, считаешь меня виновной. Думаешь, я убила отца.

Ворота басовито и протестующе заскрипели под рукой Мередит. Перед ней возник Тюдор-Лодж. Каменные глыбы стен в полуденном солнечном свете, благословившем сегодняшний день, светятся глубокими медовыми оттенками. Яркий свет подчеркивает их обветренную выщербленную поверхность, четко указывая на позднейшие викторианские заплатки.

По контрасту деревья и кусты за домом маячат запутанным клубком теней. Там очень легко спрятаться, наблюдая за задней частью дома. Спереди гораздо труднее. Для этого надо стоять на открытой лужайке у всех на виду или на проезжей части.

Мередит постаралась визуально представить, каким видела дом в четверг вечером, когда остановилась высадить пассажирку. Тогда в фасадных окнах было темно, слабый отсвет в далеких деревьях шел из дальней части дома, вероятно с кухни.

Она оглянулась на ряд коттеджей ниже по дороге. Одно окно ближайшего смотрит на Тюдор-Лодж. Должно быть, это дом старушки миссис Джосс, которая, по словам Алана, внушила сержанту Прескотту твердое убеждение, что он беседовал с местной ведьмой. Если бы миссис Джосс встала ночью и выглянула в окно спальни, то увидела бы задний сад через стену? Нет, вид загораживают деревья.

Мередит мысленно вздохнула. Объективный свидетель очень бы пригодился. Впрочем, она сама свидетельница, доставившая в Тюдор-Лодж незнакомку. Особенно жалко, что не дождалась, не увидела, куда пошла девушка — к парадному или к черному ходу. Помнится только фигура, решительно шагающая по дорожке.

Она тоже пошла по той самой дорожке, однако без всякой уверенности, и, подходя к передней двери, услышала из-за угла крик.

— Эй! Что вам тут нужно?

Оглянулась, ожидая увидеть полицейского, и обнаружила подозрительно наблюдавшего за ней юношу в джинсах и свитере.

— Люк?.. Не помнишь меня? Я Мередит Митчелл. Мы с тобой встречались.

Озабоченность исчезла с загорелого лица. Юноша направился к ней, протягивая руку. Пожатие твердое, ладонь мягкая.

— Конечно, помню. Простите за грубость. На секунду принял вас за журналистку. Они так и шныряют вокруг. — Последнее замечание сопроводила выразительная гримаса.

— Как там Карла? — спросила Мередит. — Я все заглянуть не решалась. Уйду, если скажешь.

Люк вздернул широкие плечи.

— Нормально, учитывая обстоятельства. Не уходите. Мама будет рада вас видеть, ей надо с кем-нибудь поговорить. Может быть, вы ее чуточку оживите. Проблема в том, что она боится меня огорчить еще больше и все время старается подбодрить, когда я сам стараюсь ее поддержать… — В голосе прозвучало отчаяние.

Мередит осторожно подбирала слова:

— По городу ходят довольно бредовые слухи. Не знаю, дошло ли до вас что-нибудь. Это неприятно, но неизбежно, надо приготовиться.

— Если вы имеете в виду тайную отцовскую семью, то это не слухи, а правда! — Юношеский голос охрип и прервался. Люк сделал глубокий вдох. — Чертовски тяжелый удар. Оказалось, я даже встречался с так называемой сводной сестрой на одной вечеринке. Честно сказать, не особенно разглядел. Вроде бы помню девушку, очень привлекательную, которая умудрилась запечатлеться на сделанных тогда снимках. Понимаете… — его открытое лицо покраснело, — выпил пару стаканчиков…

Мередит сочувственно улыбнулась и серьезно спросила:

— А как твоя мама восприняла новость?

— Молча. Я, собственно, не знаю, как она отнеслась. Со мной говорить об этом не хочет и не желает слышать никаких упреков в папин адрес. В общем, все плохо, — с горечью заключил Люк, поднял голову, посмотрел в глаза собеседницы. — Как он мог? Я папу имею в виду. Как он мог ее… нас обоих столько лет обманывать? Зачем? Они с мамой были так счастливы и так подходили друг другу, по крайней мере, как мне кажется. Никогда не ссорились, заботились один о другом…

— Люди часто портят себе жизнь. Не нарочно, так уж выходит.

Он только что узнал, поняла Мередит. Жестокое открытие, хотя не уникальное. В душе зашевелились собственные наполовину заснувшие воспоминания.

— Тогда пойду к ней, — объявила она.

Карла выглядела усталой, осунувшейся, однако не плакала, вопреки опасениям Мередит. В принципе она считала ее довольно стойкой, хотя убийство безжалостно срывает любой крепкий панцирь, обнажая хрупкие кости.

— Чай, джин с тоником? — спросила Карла, как только гостья села, и добавила, как бы оправдываясь: — Я вовсе не присосалась к бутылке. Люк за мной слишком строго следит.