Джек задумчиво молчал. Ему не раз доводилось быть свидетелем жесточайшего соперничества между государственными силовыми структурами и местными органами прокуратуры. Вонь от этих грязных политических игр, казалось, исходила сейчас из трубки.

— Я очень ценю нашу дружбу и все, что ты для меня сделал. Но все же постарайся не совать шею в петлю, договорились?

— Обо мне не беспокойся. Речь сейчас идет о тебе. — В голосе Шейфица Джек уловил настойчивость, даже не присущую этому человеку нервозность, и встревожился. — Тебе не придется отвечать на вопросы. Просто послушай, что будет говорить Дрейтон.

Джек взглянул в окно, на Корал-Гейблз. Опыт научил его: не следует подвергать слишком тщательному анализу неожиданно подвернувшиеся возможности. В какой-то момент можно довериться друзьям, принимать решения не головой, а сердцем.

— Ладно. Где?

— В центре.

— Когда?

— Чем раньше, тем лучше. Дрейтон приехал в Майами всего на один день.

— Буду через час.

— Вот и хорошо. Тогда до встречи.

— Ага, — сказал Джек. — Жду не дождусь.

В двенадцать тридцать Джек подъехал к зданию Федерального управления в центре Майами. Хорошо знакомое место.

Именно Шейфиц в свое время убедил его стать федеральным прокурором, именно из-за него Джек проработал здесь дольше, чем собирался. Шейфиц тогда возглавлял отдел специальных расследований, весьма слаженную и целеустремленную команду, которая занималась самыми сложными делами — от эксплуатации детского труда до преследования со стороны гангстерских группировок. Нелегкая была работа, и скучать не приходилось. И все это как нельзя лучше подходило Джеку. Они с Шейфицем работали бок о бок. Каждого вполне устраивал стиль другого, и относились они друг к другу с симпатией. Но ничто не вечно. Шейфиц пошел на повышение, возглавил другой отдел, а Джек занялся частной практикой. Отношений они не порывали, встречались и созванивались, но прежней тесной дружбы уже не было. Особенно после того, как Джек оказался по другую сторону баррикад — начал выступать в суде адвокатом.

Шейфиц провел Джека в конференц-зал, расположенный рядом с его офисом. Там его ждали двое. Джек увидел их еще из холла, через стеклянные двери.

— Я так понимаю, Дрейтон — это тот, маленький?

Шейфиц улыбнулся, затем вдруг сразу посерьезнел.

— Жаль, что не было времени подготовить тебя как следует, но, может, оно и к лучшему. Ни к чему, чтобы нас заподозрили в каких-то особых симпатиях друг к другу. Помни только — это не мое шоу. Дрейтона.

— Понимаю. Ни для кого не секрет, как именно привык действовать Дрейтон.

— Ты его знаешь?

— Только по слухам и отзывам. Крепкий орешек, хитрец и проныра. Каждого, кто живет за пределами телефонных номеров, начинающихся с двухсот двух, считает человеком, упавшим с телеги с репой.

— Ладно, не важно. И сделай мне одолжение. Постарайся не упоминать о телеге с репой, хорошо?

— Ты же меня знаешь, скажу вместо приветствия.

— Я серьезно. Думаешь, легко было добиться этой встречи?

Джек и сам недоумевал, как это Шейфицу удалось убедить Дрейтона выложить карты на стол. Такого рода вещи сами по себе не происходят, тут недостаточно одного «пожалуйста, очень вас прошу». Он взглянул старому другу прямо в глаза и сказал:

— Спасибо.

— Не за что.

Шейфиц отворил дверь, они с Джеком вошли. Началась церемония представления. Первым Джек поздоровался с дородным мужчиной в очках с роговой оправой и с короткой стрижкой — каким-то совершенно безликим. Татуировка «НУС» выглядела бы у него на лбу вполне уместно. Рядом с ним сидел Сэм Дрейтон. Типичный мошенник — таково было первое впечатление Джека. Всем было известно, что жена у него миллионерша, но на нем красовался дешевый костюм чиновника низшего ранга — очевидно, именно такое он хотел производить впечатление. На запястье сорокадолларовые часы, и еще — от него исходила совершенно чудовищная вонь эдакой доморощенной смеси туалетной воды «Аква Велва» с трехдолларовым массажным маслом, с помощью которого простой люд норовит замаскировать запах пота. Джек был готов поспорить на что угодно, что Дрейтон никогда не платил за стрижку больше шести долларов.

Нет ничего противнее и претенциознее богатого адвоката, который работает под простачка.

Джек уселся за стол напротив Дрейтона и его агента из налогового управления. Шейфиц извинился и направился к двери.

— Эй, Шейфиц, — окликнул его Джек.

Тот так и замер на пороге.

— Моя телега с репой стоит прямо у входа, — сказал Джек. — Ты уж покорми лошадку, сделай одолжение.

Присутствующие обменялись выразительными взглядами — так порой общаются между собой юристы в зале суда.

— Конечно, обязательно, — ответил Шейфиц и вышел, едва сдерживая улыбку.

Двое оставшихся мужчин еще раз переглянулись и, очевидно, сочли это расхожей шуткой между двумя старыми друзьями. Дрейтон без промедления перешел к делу:

— Спасибо, что пришли, мистер Свайтек.

— Жаль, что не всегда приятно возвращаться в родные пенаты.

— Да, понимаю. Особенно в свете того, что произошло с вами этим утром.

— Вы имеете в виду воров, утащивших мой компьютер?

— Нет. Я имею в виду синяк у вас на подбородке.

— Похоже, кто-то действительно обеспокоен тем, что я могу обвинить инвесторов Джесси Мерил в убийстве.

— Знаем. Мы читали показания, которые вы дали полиции в травмпункте.

— Поскольку вас можно отнести к силовым структурам, прав ли я в предположении, что это незначительное происшествие как-то связано с членами организованной преступной группировки?

— Честно говоря, нам очень бы хотелось, чтоб вы помогли нам найти преступников, совершивших это нападение.

— Да и мне хотелось бы, но, увы… Не успел толком рассмотреть тех, кто набросился на меня вчера. Я уже рассказывал прокурору штата об угрозах в адрес Джесси. К сожалению, она отзывалась об этих людях не слишком определенно.

— Из надежного источника нам стало известно, что приказ о вашем избиении поступил от известного нам лица, — сказал Дрейтон.

— И как же, интересно, узнал об этом ваш информатор?

Дрейтон не ответил, сделал вид, что не слышал вопроса.

Поднялся и подошел к доске на стене, вертя в руках маркер.

— Вот уже восемь месяцев мы ведем самое пристальное наблюдение за этой конторой, «Виатикл солюшнс», или, как мы ее называем, «ВС».

— Интересно.

— На первый взгляд самая обычная контора. Все сделки проводятся в рамках существующего законодательства, правда, с одним существенным нюансом. — И Дрейтон нарисовал на доске красный долларовый знак, а затем перечеркнул его крест-накрест. — Деньги, поступающие от инвесторов, грязные.

— Выходит, «ВС» — прачечная?

— Будто не знаете. — Дрейтон облокотился на стол и спросил: — Как получилось, что ваша фамилия значится в общем с Джесси Мерил счете оффшорного банка?

— Очевидно, она вписала ее. А как и почему, могу лишь догадываться.

— Каким именно способом инвесторы выплатили ей полтора миллиона долларов?

— Не знаю. Это произошло до того, как она меня наняла.

— Были это наличные или трансферт из какого-либо оффшорного банка?

— Не знаю.

— А может быть, комбинация и того и другого, — словно размышляя вслух, заметил Дрейтон. — Выплатили они всю сумму сразу или частями, из различных источников?

— Не могу сказать.

— Очень жаль, очень. Вы не сможете нам помочь — мы вам не сможем.

— Помочь мне — в чем же?

— Не секрет, что прокурор штата подозревает: за смертью Джесси Мерил стоят какие-то грязные махинации, и очень многие обстоятельства указывают на то, что вы один из первых в списке подозреваемых.

— Немало невиновных побывало в списках подозреваемых.

— Это верно. И если хотя бы половина того, что говорит о вас бывший босс, — правда, вас, вероятно, следует из него исключить. Со временем. Но было бы неплохо ускорить этот процесс, верно?