— Так, — произнес я озадаченно. — Ты меня заинтриговала. Что могло произойти в комнате, полной людей, о чем нужно говорить шепотом?

Вдруг меня осенило.

— Ты что, хочешь сказать мне, что…

— Не это! — сказала Катрина с недовольством. — Гораздо меньше.

— А с кем?

— В комнате было только двое неженатых мужчин, и один из них — это ты.

— Ты хочешь сказать, что вы с Питом миловались, пока все остальные спали? Но это так по-детски. И как это случилось?

— Не знаю. Все сказали, что хотят сидеть всю ночь, и в следующую секунду все уже вырубились, кроме нас с Питом. Вы бы не проснулись, хоть из пушки стреляй над ухом, ну, мы и начали это, разговаривать. Мы вообще-то и до этого все время с ним разговаривали. Он рассказывал мне про свой развод и как он скучает по сыну, а я рассказывала ему про свои любовные неудачи, ну и в конце концов мы стали… целоваться, а потом уснули.

— Ты и Пит. Это так… Ну, я не знаю.

— Он сказал, что приедет ко мне в Стоук в следующий уикенд.

— Что? Вы собираетесь начать встречаться?

Она радостно кивнула.

— Знаю, я не должна так говорить всего через несколько часов после встречи, но у меня такое чувство. Очень приятное чувство. Что все будет хорошо.

— Гм.

— Что это значит?

— Просто думаю, что тебе не надо принимать все это слишком всерьез. Ты о нем забудешь, как только вернешься в свою газету — как она там называется? — а он вернется в свою империю комиксов. Нам всем было хорошо вместе, но думаю, не стоит витать в облаках. Хотя, пожалуй, ты ведь не хочешь, чтобы я все это тебе говорил, так ведь?

— Это все немного цинично, да?

— Я бы предпочел сказать «реалистично». Катрина хитро приподняла брови.

— Не из собственного ли опыта черпаешь ты эти мысли? — Она перевела взгляд на открытую дверь гостиной, где можно было четко видеть нечто завернутое в одеяло и по форме напоминающее Джинни. Чайник вскипел, и Катрина сделала две чашки чая.

— Мы просто друзья, — сказал я, делая ударение на последнем слове, когда Катрина подала мне чашку. Она снова подняла брови, но ничего не сказала. — Она любит другого, — добавил я.

— Кого?

— Это долгая история.

— А ты что же?

— Что я?

— Кого любишь ты?

Я не ответил.

Тогда она взяла свою чашку и вернулась в гостиную.

Когда около одиннадцати утра мы проснулись — у всех был несколько похмельный вид, — единогласно было решено поехать куда-нибудь позавтракать. Пит высказался за «Бритиш Хоум Сторс», где подавали настоящий английский завтрак всего за фунт и восемьдесят пенсов, но потом вспомнил, что завтрак там готовили только до одиннадцати. Катрина фыркнула при упоминании «Бритиш Хоум Сторс» и сразу предложила кафе «Руж», потому что они готовили очень вкусный омлет и копченого лосося. Я уже собирался сказать, что здесь неподалеку есть неплохой «Макдоналдс», когда Джинни предложила поехать в закусочную на ближайшей автозаправке — еще одно путешествие по волнам памяти. Как только Пит получил права, родители купили ему древний «Триумф доломит», и он стал нашей официальной колесницей. Мы все залезали в него, когда только могли, ехали на ближайшую автозаправку и могли просидеть там целый вечер в кафе, купив по чашке кофе и одну тарелку чипсов на всех. Для этого не было никаких особых причин, просто мы развлекались как умели.

Два часа спустя, проглотив по порции завтрака из дневного меню, все захотели чем-нибудь заняться. Опять же предложения были различными — от похода по магазинам до поисков приличного бара, чтобы в нем зависнуть. Мы выбрали последнее, а потом, вечером, устроили барбекю. Пит, Гершвин, Катрина и я готовили, а Бев и Джинни смотрели по телевизору сериал, время от времени прерываясь, чтобы спросить, в своем ли мы уме, потому что было жутко холодно, дул ветер и казалось, что вот-вот пойдет дождь. Поужинав, мы провели остаток вечера беседуя, выпивая и играя в настольные игры — монополию, лото и «мышеловку» — и легли спать, когда было уже за полночь.

Проснувшись на следующее утро, Джинни и Бев сходили в ближайший магазин, чтобы купить все ингредиенты для завтрака, который приготовили Гершвин, Катрина и я, а Пит вызвался помыть потом посуду, зная, что Катрина сжалится над ним и поможет. Потом мы отправились в «Кингс Армс» и провели там вторую половину дня за выпивкой. Где-то около восьми вечера стало ясно, что, хотим мы того или нет, наш совместный уикенд скоро закончится.

— Ну, мне пора, — сказала Бев, отставив свой стакан. — В воскресенье в Шеффилд всегда сложно уехать.

— Я бы еще посидел, но мне тоже пора, — сказал Пит, переглянувшись с Катриной.

— И мне, — сказала Катрина.

— Но вы не можете просто так уйти, — сказала Джинни. — Мы не договорились, когда встретимся в следующий раз.

— Ты хочешь сказать, что у нас скоро будет следующий раз? — спросил я. — Я думал, что раз в шесть лет для нас достаточно.

— Очень весело, — сказала Джинни. — И к твоему сведению, Мэтт, следующий раз будет на твой день рождения.

— Не стоит. Я решил отпраздновать его, как Гершвин — сходить в бар, выпить, а потом домой.

— Мало ли что ты хочешь, — сказал Гершвин. — У тебя нет выбора. Мы с Джинни уже все вчера спланировали.

Я посмотрел на Джинни. Наши взгляды встретились, и она виновато отвернулась.

— Итак, вы тайно готовите мне сюрприз, да?

— Отстань, — сказала Джинни. — Я просто хочу отблагодарить тебя за этот уикенд.

— И что вы запланировали? — спросила Бев.

— Ну, мы говорили про вечеринку-сюрприз, но боялись, что у Мэтта будут другие планы.

— Поэтому мы решили остановиться на чем-то почти столь же приятном — устроить ему вечеринку-сюрприз, о которой он знает заранее.

— Но это уже не будет сюрприз, так ведь? — спросил Пит.

— Неважно, — ответила Джинни. — Ему все равно понравится.

— Точно, — добавил Гершвин.

— И вы точно не хотите сказать мне, что это будет? — спросил я.

— Об этом не может быть и речи, — ответила Джинни. — Но я могу сказать вам следующее: не планируйте ничего на уикенд, который будет ровно через четыре недели, чтобы вы могли взять своих мужей, жен, парней, девушек или просто себя самих на самое лучшее тридцатилетие, которое вы когда-либо увидите.

И на этом все закончилось. Через полчаса мы уже прощались друг с другом дома у Джинни. Бев начала плакать и говорить, как она всех любит; Пит и Катрина решили, что нет больше смысла скрывать свою только что обретенную любовь, и страстно целовались на крыльце; Гершвина все происходящее озадачило, а Джинни выглядела такой счастливой, какой я ее давно уже не видел.

И на этом все закончилось.

Катрина уехала к себе в Стоук.

Бев уехала к себе в Шеффилд.

Пит уехал к себе в Манчестер.

Гершвин вернулся домой к Зое и Шарлотте.

И вот после целого уикенда со старыми друзьями, мы с Джинни были одни.

На диване.

Одни.

— Это удачная идея, Джинни? — спросил я, все еще держа бретельку ее лифчика.

— Кажется, у нас уже был этот разговор, Мэтт, — ответила она, все еще расстегивая мою рубашку. — Ты снова не уверен, да?

— Что ты хочешь сказать — не уверен? Прошлый раз это ты была не уверена, разве не так?

— Ну а теперь я задаю вопрос. И что ты отвечаешь?

— Ладно, — признался я. — Я не уверен.

— В чем ты не уверен?

— В тебе. Во мне. Здесь, на полу в гостиной. Твоя… — я заколебался, пытаясь найти правильные слова, — …вот твоя правая рука расстегивает мне рубашку, а левая уже находится под ней. — Она убрала свои пальцы, странствующие по моему животу. — Мне что, надо как-то по-другому это сказать?

Тут мы оба засмеялись, потом посмотрели друг другу в глаза и дали сидящим у нас внутри подросткам вырваться наружу.

To:[email protected]

From:[email protected]