Поэтично, да? В любом случае, каким бы обычным и лишенным страсти это ни было, оно закончилось, и все вернулось к норме, чему я могу только радоваться.

Жду ответа.

С любовью,

Мэтт ххх

To:[email protected]

From:[email protected]

Re:Re: Ситуация

Мэтт!

Читай внимательно: Я ТЕБЯ ПРЕДУПРЕЖДАЛА!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! Мне даже не потребовалось каких-то особых женских инстинктов, чтобы догадаться. Это было видно по твоим письмам! Послушай, ты и в правду хочешь моего совета? Избегай ее. Ты уезжаешь через месяц, и, как ты сам писал, она вроде как счастлива со своим этим Иэном. Хоть это совсем не в моем стиле, но я поняла твою аналогию насчет привычного и приятного. Если бы это ты спал на Адском диване вместо Сары (которая, кстати, меня уже достала тем, что не моет за собой посуду) и я вернулась бы однажды домой после трудного дня, как, например, сегодня, то, наверное, мне бы тоже захотелось чего-нибудь привычного и приятного в стиле Мэтта Бэкфорда!!! Но, следуя твоей аналогии, я вынуждена довольствоваться позавчерашней холодной пиццей из холодильника. Удачи!

С большой любовью,

Элен ххх

P.S. Знаю, Мэтт, что это было ошибкой, но ты должен сделать так, чтобы такое больше не повторилось. Знаю, что если бы я была на месте Иэна и узнала бы об этом, то очень бы страдала. Ты меня знаешь. Честность прежде всего.

Четверг. Вторая половина дня. Точнее, три часа дня.

Я обратил внимание на то, который сейчас час, потому что с удивлением подумал, направляясь к супермаркету и ведя за руку Шарлотту, что всего два месяца назад в это же самое время я сидел на презентации, или на встрече с клиентом, или на собрании по стратегии, или на брифинге по стратегии — разница между двумя последними невооруженным глазом не видна. А сейчас я шел в супермаркет в Бирмингеме в компании четырехлетней девочки, за которой присматривал, собираясь купить на неделю продуктов для своей бывшей девушки (которая была как бы не совсем девушкой), а по совместительству моей квартирной хозяйки (в какой-то степени).

Как все странно бывает в жизни.

Когда мы дошли до «тележечного парка» — или как называется это место в супермаркетах, где скапливаются тележки для покупателей, — Шарлотта потребовала, чтобы я посадил ее на место ребенка в гигантскую тележку, которыми пользуются только домохозяйки, ездящие на «Вольво». Я собрался было сказать «нет», потому что такая тележка выглядела не по-мужски, но у нас с Шарлоттой уже возник перед этим конфликт из-за того, что я не разрешил ей рисовать губной помадой своей матери, и мне не хотелось опять с ней ссориться из-за заботы о своей мужественности. Итак, толкая перед собой громадную тележку, на которой сидела сияющая Шарлотта, я прошел через автоматические двери и начал делать покупки строго по списку, который дала мне Джинни. Если бы кто-то наблюдал за мной — чего, я надеюсь, не происходило, — то я наверняка показался бы образцовым мужем и отцом: двадцатидевятилетний молодой человек с тампонами в тележке и четырехлетним ребенком. Из-за того, что ни ребенок, ни тампоны (точнее, женщина, для которой я их покупал) не были моими, я чувствовал себя очень неуверенно.

Стоит ли говорить, что я встретил еще нескольких бывших учеников своей школы: Адама Хеллера (тогда: все думали, что он станет торговцем наркотиками; сейчас: дипломированный дантист), Лайонела Ортона, сестра которого, Дженин, была в том же выпуске, что и я (тогда: мальчик, с которым дружили старшие ребята, которые хотели встречаться с его сестрой; сейчас: библиотекарь в университете), и Фэй Джонс (тогда: все думали, что она станет парикмахером; сейчас: парикмахер). При каждой из этих встреч, даже если они сами про это не спрашивали, я чувствовал необходимость объяснить этим людям, что ни Шарлотта, ни тампоны не были моими, и они недоверчиво смотрели на меня, как будто хотели сказать: «Давай, заливай больше». Наконец я задал себе вопрос: «А чего я так боюсь? Что среди выпускников моей школы пойдут слухи о том, что Мэтт Бэкфорд превратился в домохозяйку? Неужели мне есть дело до таких мелочей?» Как только мое подсознание ответило: «Да! Мне очень даже есть дело до таких мелочей», я едва не налетел на Иэна, который стоял в отделе алкоголя и рассматривал этикетку на бутылке красного вина.

— Все в порядке? — сказал я. — Как дела, дружище?

— Мэтт… — рассеяно произнес Иэн.

— А я бы подумал, что человек вроде тебя должен пользоваться чем-нибудь покруче, — сказал я, показывая на его большую тележку.

— Что? — спросил он, не понимая.

— Я имею в виду тележку поменьше — они более стильно смотрятся. Как будто специально разработаны для стильных одиноких людей вроде тебя. Чтобы в них было достаточно места только для двух пачек макаронов, чесночного соуса и свежего номера «Гардиан».

Он нервно засмеялся и посмотрел по сторонам.

— Да, я понял.

Я снова посмотрел на его тележку. Судя по всему, ребенок, живший у Иэна внутри, не на шутку проголодался, потому что, кроме обычного набора фруктов и овощей, я обнаружил в ней восемь коробок мармелада, три пачки леденцов в шоколаде и большую бутылку лимонада. Я уже собирался отстать от него, зная, как раздражают людей разговоры по поводу их покупок в супермаркете, но не мог.

— Все очень питательно, — весело произнес я, кивая на его тележку. — Я уже столько лет не ел такой мармелад. Помню, Гершвин постоянно приносил его в школу. Стоило ему открыть пачку, как запах распространялся по всему классу.

— М-м… да, — пробормотал он. — я… это…

У Иэна не было возможности закончить фразу, потому что его прервала молодая женщина, размахивающая двумя бутылками белого вина.

— Какое возьмем? Венгерское, которое мы пили прошлый раз, или вот это итальянское, со скидкой пятьдесят пенсов?

— Все равно, — ответил Иэн без всякого выражения.

Она тяжело вздохнула:

— Другого от тебя ожидать не приходится. — Она посмотрела на меня, потом на Иэна, потом несколько смутилась. — Ой, извините, пожалуйста, вы, кажется, разговаривали.

— М-м… да, — сказал Иэн.

Она махнула мне рукой и бодро произнесла:

— Добрый день. Мы, кажется, не знакомы, да?

— Добрый день, — сказал я, думая о том, как хорошо было бы, если бы поблизости был еще один супермаркет, только не так часто посещаемый знакомыми. — Меня зовут Мэтт Бэкфорд.

Я пожал ей руку.

— А я Сюзанна, «половина» Иэна.

Иэн посмотрел на меня виновато, как школьник, которого родители застукали за каким-нибудь нехорошим занятием. На какое-то время на его лице отразилась паника, но потом, как только Сюзанна посмотрела на него, ожидая, что он меня ей представит, оно снова обрело свое обычное выражение.

— Мэтт — знакомый одной из моих знакомых в школе, где я когда-то работал, — объяснил он. — Мы познакомились как-то в баре после работы.

— Да, точно, — сказал я с отсутствующим видом. — В баре после работы…

Я не успел закончить предложение, потому что меня прервал финальный сюрприз этого спектакля.

— Папа! — закричал ребенок, держащий за руку пожилую женщину. — «Джемми Доджерс» или шоколадное печенье?

— Ни то ни другое, — ответил Иэн. — Мы ведь не хотим, чтобы у тебя выпали все зубы, так ведь? Положи их на место, будь хорошим мальчиком.

— Мы встретили знакомого Иэна, — сказала Сюзанна пожилой женщине, которая, как я предположил, была ее матерью. — Это Мэтт Бэкфорд.

— Здравствуйте, — сказала она. — Извините, я должна бежать — ловить трехлетнего внука, который только и думает, что о сладком.

Сюзанна взяла инициативу на себя.

— Не помню, чтобы ты когда-нибудь рассказывал мне про Мэтта, — сказала она, а потом, прикрыв рот ладонью, как суфлер в театре, шепнула мне: — Иэн никогда мне ничего не рассказывает. Я всегда последняя узнаю обо всех его новостях. Почему мужчины такие? Почему они так любят все скрывать?