— О Господи… — На глазах Мими выступили слезы. Она даже не могла сказать, хочется ли ей снова увидеть этот дом. Она была почти уверена, что не хочется. У нее были связаны с ним мучительные воспоминания об отце, до того как Депрессия сломила его дух, а также о том, как она последний раз видела мать перед ее исчезновением. — Ты уверена, что поступила правильно? Я хотела сказать… дом такой большой… как ты будешь управляться с ним одна? В наши дни никто больше не живет с таким размахом… У моих родителей было около тридцать человек обслуживающего персонала, если не больше. — Мими выглядела озабоченной и чуть ли не испуганной, как будто к ней прикоснулся какой-то призрак из прошлого. Призрак ее матери. Лили.

— Ну что ж, тридцати слуг у меня не будет, это я вам обещаю, — сказала Сара, продолжая улыбаться, несмотря на то что мать смотрела на нее сердито, а бабушка — в панике. Даже Джордж выглядел несколько ошеломленным. Площадь его нового дома в Палм-Спрингс составляла пять тысяч квадратных футов, и он боялся, что для него это слишком много. Но тридцать тысяч! — Возможно, я найму уборщицу, которая будет приходить раз в неделю. Остальное буду делать сама. Но дом так прекрасен, что, когда я восстановлю его до былого великолепия, вы все влюбитесь в него, как уже влюбилась я.

Одри покачивала головой, как будто окончательно убедилась, что ее дочь сошла с ума.

— Кто был его владельцем все эти годы? — поинтересовалась она.

— Мой покойный клиент Стенли Перлман, — просто ответила Сара.

— Он оставил этот дом тебе? — грубовато спросила мать. Она спросила бы и о том, спала ли с ним Сара, но вовремя вспомнила, что Сара рассказывала, будто ему около ста лет.

— Нет, не оставил, — только и сказала она. Остальное касалось лишь ее, Стенли и девятнадцати остальных наследников. — Наследники выставили его на продажу по баснословно низкой цене, и я его купила. Он обошелся мне дешевле, чем маленький домик на Пасифик-Хайтс, но люблю я его несравненно больше. А кроме того, мне приятно, что он снова будет во владении нашей семьи, и я надеюсь, что вам это тоже приятно, — добавила Сара, обращаясь и к бабушке, и к матери. Обе женщины молчали. — Я надеялась, что завтра вы обе приедете, чтобы взглянуть на него. Мне это очень важно. — Долгое время никто ей не отвечал, и Сара почувствовала, что надежды ее не оправдались.

Как обычно, первой заговорила мать:

— Просто не верится, что ты купила дом такого размера. Ты хоть имеешь понятие о том, во что обойдется его реставрация и модернизация, не говоря уж о декорации и меблировке? — Ее слова всегда воспринимались дочерью как обвинение.

— Я знаю об этом. Но даже если для ремонта потребуются годы, для меня это важно. А если я почувствую, что не справляюсь, я могу продать его.

— И в результате останешься без гроша, — со вздохом сказала Одри, а бабушка взяла в свои руки руку внучки.

— Я думаю, что ты совершила великолепный поступок, Сара. Просто мы немного ошеломлены. Я с большим удовольствием посмотрю дом. Вот уж никогда не думала, что снова увижу его. Мне даже не хотелось его видеть, но теперь, когда дом принадлежит тебе, вдруг захотелось… — Именно этого признания и ждала Сара. В отличие от Одри Мими всегда умела найти правильные слова.

— Может быть, сходим туда завтра, Мими? — Это был первый день Рождества. Сара чувствовала себя так, словно, будучи ребенком, собиралась показать бабушке что-то сделанное своими руками или нового щеночка. Ей хотелось, чтобы Мими и мать гордились ею. Хотя завоевать похвалу матери было всегда гораздо труднее, чем одобрение бабушки.

— Мы отправимся туда с самого утра, — решительно заявила Мими, стараясь побороть собственные страхи. Ей было совсем непросто возвратиться в этот дом, но ради Сары она была готова преодолеть все свои сомнения. К тому же Джордж изъявил желание пойти вместе с ними. Оставалось только уговорить Одри.

— Хорошо, — согласилась наконец и она. — Но не ждите, что я скажу, будто ты поступила правильно. Я не считаю, что это правильный поступок.

— Ничего другого я не буду ждать, мама, — сказала явно довольная Сара.

Посидев еще некоторое время в гостях, Сара уехала домой. Проезжая по Скотт-стрит, она улыбнулась дому, на дверь которого накануне повесила веночек.

Фил позвонил Саре в полночь, чтобы пожелать веселого Рождества. Он сказал, что дети вовсю развлекаются и он тоже. Сказал, что скучает по ней, и Сара ответила ему то же самое, а повесив трубку, печально подумала о том, что, видимо, никогда не будет у нее мужчины, с которым можно было бы проводить праздники.

На следующее утро она хотела было позвонить Джеффу и пожелать ему веселого Рождества, но побоялась, что ей ответит Мари-Луиза. И в конце концов так и не позвонила. Она отправилась прямиком в дом на Скотт-стрит и стала ждать свое семейство, которое должно было появиться к одиннадцати. Они приехали, опоздав всего на несколько минут. Мать заехала по дороге за Мими и Джорджем, делая вид, будто не знает, что они провели ночь вместе. Последние дни они были неразлучны. Джордж теперь явно имел преимущества перед всеми остальными поклонниками Мими. Сара поддразнивала бабушку и говорила, что всему виной уроки гольфа. А Одри утверждала, что все дело в доме в Палм-Спрингс. Как бы то ни было, но им было хорошо вместе, и Сара радовалась за них. По крайней мере хоть у одной женщины их семейства будут приличные отношения с мужчиной. И пусть уж этой женщиной будет Мими, ведь она была такой милой и, как никто другой, заслуживала того, чтобы счастливо провести остаток жизни. Саре казалось, что Джордж для нее — идеальный вариант.

Мими первой вошла в дом через парадную дверь и огляделась вокруг, как будто боялась увидеть призраков. Она медленно вошла в главный холл и, подойдя к большой лестнице, взглянула вверх, словно надеялась увидеть там лица знакомых людей. Когда она повернулась к Саре, по ее щекам текли слезы.

— Все выглядит именно так, как я помню, — тихо сказала она. — Я навсегда запомнила, как мама спускалась по этой лестнице в красивом вечернем платье и мехах, украшенная драгоценностями, а отец ждал ее внизу лестницы во фраке и цилиндре и улыбался. Мама была на редкость красивой женщиной.

Даже глядя на единственную фотографию, которая у нее была, Саре было нетрудно представить себе это. Было в Лили какое-то волшебное очарование. Она была похожа на кинозвезду или принцессу из волшебной сказки или на юную королеву.

Присутствие бабушки в этом доме как будто вселило жизнь в его стены. Они около часа бродили по главному этажу. Сара делилась своими планами относительно месторасположения и дизайна новой кухни. Притихшая Одри внимательно рассматривала обшивку стен и лепнину. Она обратила внимание на исключительно красивый паркет, который был явно вывезен из Европы. А Джордж с благоговением осматривал люстры. Да и кто бы остался к ним равнодушен?

— Отец привез их для матери из Австрии, — объяснила Мими, остановившись под одной из люстр. Пока их нельзя было зажигать, но Джефф уже приглашал мастеров, чтобы их укрепили, и теперь можно было не опасаться, что они рухнут кому-нибудь на голову. — Моя гувернантка однажды рассказывала мне о них, — задумчиво продолжала Мими. — Кажется, две из них из России, а остальные из Вены. А та, которая висит в маминой спальне, была привезена из Парижа. Когда отец строил этот дом, он обобрал немало замков по всей Европе. И ему удалось добиться исключительных результатов.

Следующие полчаса они провели на втором этаже, осмотрели гостиные, постояли в бальном зале с его позолотой, зеркалами и мозаичным полом, который сам по себе был произведением искусства. Потом они поднялись наверх, Мими направилась прямиком в свою спальню и комнату брата. Ей казалось, что она видела их не далее чем вчера. Не в силах говорить, она стояла там, а Джордж нежно обнимал ее за плечи. В этих комнатах на Мими снова нахлынули воспоминания, и Сара даже пожалела, что заставила бабушку пройти через такое испытание. Тем не менее она надеялась, что свидание с прошлым поможет залечить старые раны.