– Ну и сколько же вы вытащили из этого бедного мальчика, Эндрю?

– Бедный мальчик? – Усаживаясь рядом с Дженни, Фэлкон недовольно поморщился. – Хорошо сказано. Нет, это отнюдь не мальчик. Досье на него в полиции будет подлиннее твоих ног. Но коли хочешь знать, то пожалуйста – я выиграл восемьдесят долларов.

– Он, похоже, решил, что вы легкая добыча.

– Думаешь, я надул его? – криво усмехнулся Фэлкон.

– Не думаю, а знаю. Своими глазами видела.

– В этом районе Трентона, – пожал плечами Фэлкон, – надо держать ухо востро. Он сам предложил сыграть.

– Ну да, ему явно понравилось, как, разминаясь, вы мажете шар за шаром.

– Неплохо, верно? – Фэлкон расплылся в улыбке. – Но купился он не на это. Первую партию мы играли по двадцать долларов, и я проиграл самую малость. Вот столько. – Фэлкон слегка раздвинул большой и указательный пальцы. – Это и заставило его предложить сыграть вторую по сотне.

– Ну что ж, если вы такой классный игрок, может, поучите начинающего?

– Не стоит. – Фэлкон покачал головой и допил пиво.

– Да ладно вам. – На Дженни начинал действовать алкоголь, и ей не хотелось уходить, а Фэлкон уже вроде засобирался. – Ну пожалуйста. – Дженни соблазнительно улыбнулась и подмигнула ему.

Фэлкон недовольно поморщился и поставил стакан на стойку.

– Ну ладно, только недолго, возвращаться пора.

Они подошли к ближайшему столу, Фэлкон построил пирамиду и показал Дженни, как держать кий.

– Ничего, сама справлюсь.

– Да ну? – Фэлкон подозрительно посмотрел на Дженни.

– Кий держать я умею. Вопрос лишь в том, какова ставка. – Она склонилась над столом и примерилась к кию.

– Да брось ты, Дженни, что за ерунда? – Фэлкону не понравилось, что кий так легко скользит у нее между пальцами.

– Думаете, буду промахиваться?

– Может, немного ты и умеешь играть, но со мной тебе не справиться. Только деньги на ветер выбросишь.

– Как насчет восьмидесяти долларов, которые вы выиграли у этого малыша?

– Дженни, не надо.

– Да или нет?

– Нет.

– Боитесь? – Дженни знала, что простейший способ завести мужчину – усомниться в его мужественности. У нее было два старших брата – странно, что Фэлкон о них не спрашивает, – они-то и научили ее играть на бильярде.

– А старшие братья у тебя есть? – осведомился он.

– Нет.

Фэлкон пристально посмотрел на Дженни, смутно ощущая: что-то здесь не так. Он знал, что бильярдная – не то место, где тебе честно отвечают на вопросы, и Дженни Кейгл не исключение. Сладкая, чудесная Дженни Кейгл.

– Ну что ж, будь по-твоему, – кивнул он. – Восемьдесят долларов. Разбивай.

Игра не затянулась. Меньше чем за пять минут Дженни уложила в лузы все восемь шаров. Неторопливо подойдя к Фэлкону, она взяла у него четыре двадцатидолларовые купюры.

– Вы говорили что-то об этом районе Трентона, мол, ухо востро держать надо и все такое прочее. – Дженни подмигнула ему и, покачивая бедрами, двинулась к двери.

Фэлкон посмотрел ей вслед. Да, молоток, другого слова не подберешь. Как это однажды сказал ему Грэнвилл Уинтроп, когда он гостил у него в поместье? «Когда покончите с красивыми куколками вроде той, что спит сейчас наверху, найдите себе что-нибудь настоящее».

Фэлкон взглянул на бармена. Перегнувшись через стойку, тот ловил последние лучи заходящего солнца, проникающие сквозь платье Дженни.

– Эй, Фредди, чего вылупился?

Фредди покорно поднял руки, давая понять, что ни на что не претендует.

– Ладно, передавай привет матери.

Тот молча кивнул.

Не отрываясь друг от друга, они протиснулись в крохотный номер здешней гостиницы. Кончик языка Дженни бродил у него по нёбу, длинные ногти трепали волосы. Фэлкон повернулся и запер дверь, для чего ему пришлось на мгновение освободиться. Ее язык и губы передвинулись в сторону шеи, и Фэлкон почувствовал, как она расстегивает ему рубаху. Пальцы Дженни заскользили от груди вниз, к пупку и назад. Фэлкон ощутил боль в паху. Он стоит в полутемной комнате, откинув голову назад, и наслаждается творимым ею чудом. От Алексис ничего подобного не дождешься. Она просто ничего этого не умеет, а учиться не хочет.

Дженни положила Фэлкону ладони на плечи. Через миг пиджак и рубашка полетели на пол. Она прижалась к нему и начала покусывать грудь и живот. Язычок ее описывал крохотные круги на тугой коже Фэлкона.

– О Дженни!

– Ну как? – тяжело дыша, спросила она.

– Сама знаешь, – так же задыхаясь, пробормотал Фэлкон.

Она опустилась перед ним на колени. Секунда-другая, и брюки его поползли вниз. К бедрам Фэлкона прикоснулись ее губы, и их прохладная влажность разом произвела свое действие. Стянув с него трусы, Дженни заработала губами.

Руки и губы ее работали в унисон – и Фэлкон опасался, что вот-вот кончит, а ему этого не хотелось. Он поднял Дженни на ноги и прижал ее, еще не снявшую платья, к стене.

– М-м-м... – Фэлкон приник губами к ее нежной шее, и Дженни застонала. Ладони его скользнули под свободное летнее платье, сомкнулись на ягодицах, зубы впились в шею.

– О Господи, Эндрю, ты же знаешь... ты же помнишь, как я люблю... сильнее... сильнее.

– Да... – Он стянул с нее платье, оно мягко скользнуло на пол, а Фэлкон снова впился в губы Дженни. Развернул лицом к стене. Снял бюстгальтер, сорвал трусы, отшвырнул в сторону. – Не волнуйся, новые куплю, – прошептал он ей прямо на ухо.

– Да наплевать мне. Главное – продолжай, не останавливайся. – Дыхание ее участилось. – Не останавливайся. – Дженни подвинулась немного, чтобы ему было удобнее, встала на цыпочки, приподняла ягодицы, и они соединились.

Господи, как хорошо, неправдоподобно хорошо! Почему с ней совсем не так, как с другими. Плоть растворяется в плоти. Вот и все. А больше ничего и не надо. Почему с Дженни гораздо лучше, чем с Алексис?

– Ну же, Эндрю, живее! Вперед!

Он вдруг оторвался, потащил ее на кровать, оказался сверху, и через несколько секунд она уже извивалась в безудержном оргазме. Наконец Дженни пронзительно вскрикнула и откатилась в сторону. Сил у нее больше не было. Но Фэлкон снова навалился на нее, снова проник внутрь. Она замкнула ему языком рот. Мгновение спустя исчерпал себя до конца и Фэлкон.

Дженни умиротворенно лежала под простынями, положив голову на грудь Эндрю, и мягко поглаживала его по бедру, пока он то забывался коротким сном, то просыпался. Они занимались любовными играми уже два часа, и это были первые спокойные пять минут.

– Ну как ты, все в порядке?

Он рассмеялся и тут же почувствовал боль в груди.

– Черта с два в порядке. Вот-вот инфаркт хватит.

– Ну и хорошо. – Дженни поцеловала его в грудь.

Они помолчали.

– Эндрю?

– Да?

– А с ней у тебя так же?

– Нет. – Голос его был едва слышен. Вот он – момент истины.

Дженни погладила его по щеке.

– Неплохо устроился, а? Две женщины к твоим услугам в любой момент. Несправедливо как-то.

– Дженни...

Она прижала палец к его губам.

– Не говори ничего. Мне же самой хотелось этого. Тебе понравилось?

– Конечно.

– В таком случае, давай продолжим. И ни о чем не беспокойся, на работе все будет, как положено. Никто ничего не узнает. Обещаю. И дурацких сцен тоже больше не будет. – Дженни помолчала. – Но придется заплатить. – Ее лицо приняло строгое выражение.

– Как прикажешь понимать это?

– А так, что мне хотелось бы занимать чуть-чуть больше места в твоей жизни, чем сейчас.

– То есть? – Эндрю вдруг подивился, как это Дженни вдруг стала все понимать.

– Предлагаю договор. Я – твоя, когда захочешь, но взамен мы беседуем хоть раз в день. Если тебя нет в городе или на месте, ты звонишь мне. А когда ты на службе, я раз в день захожу к тебе в кабинет и мы болтаем. Скажем, десять минут. Разве это так трудно?

– Совсем не трудно. – Фэлкон с улыбкой покачал головой. – Во всяком случае, надеюсь, это мы организуем.