— Вполне отчетливо,— с презрительной усмешкой ответил Бриг.

Сдались ему спесивые дочки Бьюкенена! Старшую он видел как-то в городе. Эта кокетка знала, что ее пышные формы неотразимы в своем великолепии, и на­пропалую флиртовала с похотливыми юнца­ми, что околачивались в ресторане «Приют Бургера». Младшая девчонка не отличалась яркой красотой, как ее сводная сестра, но была с гонором. Поговаривали, будто она сущий сорванец, увлекается лошадьми, а не мальчишками, и несдержанна на острый язычок. Слиш­ком маленькая еще, от силы шестнадцать. Брига такие не интересовали.

С девицами Бьюкенен он, собственно, никогда и не общался. Старшая всю неделю прово­дила в Портленде, где обучалась в католичес­кой школе какого-то святого, приезжала толь­ко на уик-энды, чтобы покрасоваться перед мальчишками. Кэссиди пока была всего лишь юным своевольным созданием. И обе явно не во вкусе Брига. Его привлекали женщины зрелые, но честные, грубые, но умные, без всяких там завихрений и планов на совместную жизнь. Богатых женщин он сторонился — от них одни неприятности. Поэтому он уступал богатых девиц, которые жаждали повеселиться с каким-нибудь из отпетых парней, своему бра­ту. Чейз обожал роскошь, дорогие машины и богатых женщин. Бригу было на все это наплевать…

Мак тем временем толковал ему о его обя­занностях…

— …Так же как ворошить сено или помо­гать во время уборки урожая. Надо будет по­ставить забор вдоль речки Бродячей собаки, там, где проходит граница с участком Колду­элла, а потом будешь работать с лошадьми. Я так понял из рассказов, что ты и задохлика можешь выходить?..

Через задние двери они вышли к открытым загонам, расположенным в тени здания. В бли­жайшем из них находился беспокойный двух­леток. Он высоко вскидывал голову, ноздри его трепетали при порывах сухого знойного ветра, пролетавшего над долиной, он вострил уши в сторону востока, где табуном паслись молодые кобылы. Жеребец бил копытом пере­сохшую землю, забрасывал назад голову, из­давал тонкое призывное ржание, затем проно­сился из конца в конец загона, и хвост струился за ним словно рыжее знамя.

Здесь у нас Реммингтон… Кажется, сэр Джордж Реммингтон Третий или что-то в этом роде, сущий мерзавец. Предназначен для вер­ховой езды мисс Кэссиди, но пока чертовски своенравен. Две недели назад он ее сбросил. Ей чуть не выбило плечевой сустав, так нет, она по-прежнему настаивает, что самостоятельно его объездит.

Мак похлопал себя по нагрудному карману и достал смятую пачку «Мальборо».

— Не известно еще, кто из них упрямее — лошадь или девчонка. Так или иначе, Реммингтон будет находиться в твоем ведении.— За­жав в зубах сигарету, он бросил искоса взгляд на Брига и прикурил, выпустив дым через нос.— Позаботишься, чтобы он стал послуш­ным прежде, чем мисс Кэссиди попытается снова оседлать его.

— Значит, я должен остановить ее, если она попытается это сделать?

Усмехнувшись, Мак затянулся сигаретой.

— Если она чего захочет, никому ее не остановить. Но травма у нее тяжелая, а она не глупа, обождет.

Жеребец словно понял, что находится в центре внимания, и помчался галопом в дальний конец загона, где поднял целое об­лако пыли, заржал и встал на дыбы.

Мак прищурился.

— Отчаянный, дьявол!

— Я сумею справиться с ним.

— Ладно.— Взгляд Мака, как и его тон был скептическим, но Бриг докажет ему, что ошибается.

С детства рос среди лошадей, про­водя почти все свободное время на ранчо дяди Люка. Люк дал ему возможность овладеть искусством обращения с лошадьми, однако вскоре был вынужден распродать их. С тех пор Бриг успел поработать еще в нескольких мес­тах, но везде кончалось тем, что ему давали расчет. Не потому, что он работал недобросо­вестно, а из-за вспыльчивости и привычки пус­кать в ход кулаки по любому поводу. Самое худшее произошло у Джефферсона, на послед­нем месте его работы, две недели назад. Он покинул его с разбитым носом и поврежденной рукой. Второй парень, что обозвал его сыном «дешевой индейской шлюхи», сполна испытал на себе всю тяжесть гнева Брига, и теперь каждый вздох напоминал тому о двух сломан­ных ребрах. Обвинение Бригу не было предъ­явлено. Много работников наблюдало за дра­кой, они подтвердили, что не Бриг был за­чинщиком.

— Ладно, так тому и быть.— Мак затушил сигарету носком грязного ковбойского сапога, скрылся за дверью конюшни и вытащил от­туда лопату.

— Сегодня начнешь с того, что вычистишь стоила.— Глаза Мака сверкнули злорадством, когда он кинул лопату Бригу, но тот ловко поймал ее в воздухе.— Если будешь выпол­нять все, что я скажу, дела пойдут отлично, а хоть раз узнаю, что ты стал мне поперек, пулей вылетишь отсюда!

Бриг направился к конюшне, но в проходе появился молодой парень приблизительно од­ного возраста с Бригом. Высокий, мускулис­тый, в голубых глазах застыло подозрительное выражение, он просто стоял и не сводил взгляд с Мака.

— Это Уилли. Он будет помогать тебе с уборкой.

Бриг хорошо знал Уилли Вентуру, город­ского придурка.

Этого мальчика, умственно отсталого, Рекс Бьюкенен решил взять к себе и предложил ему работу. Внешне Уилли выглядел неплохо, вот только волосы всегда всклокочены, рубашка грязная, да вечно приоткрыт рот. В городе он появлялся в основном у Бургера, где пил содо­вую, или у Берли, в местном казино с дешевым стриптизом, где играл в карточную игру типа пульки.

— Уилли, начиная с сегодняшнего дня, ты будешь работать на пару с Бригом,— сказал ему Мак.

Губы Уилли зашевелились, брови тревожно сдвинулись к переносице, образовав складку.

— Беда,— сказал он, рукой показывая на Брига и пряча глаза.

— Нет-нет, он теперь работает здесь. Босс приказал.

Уилли был явно расстроен и озадачен. Тол­стые губы его сложились в недовольную гри­масу.

— Большая беда.

Мак потер подбородок и снова вниматель­но окинул взглядом Брига.

— Да-а! Ну ладно, что уж тут подела­ешь,— неторопливо произнес он ни к кому, собственно, не обращаясь.

Плечо у Кэссиди еще болело, но она не могла позволить упрямому, как осел, жеребцу одержать над ней верх. Проглотив с водой две таблетки аспирина, она быстро выскользнула из ванной комнаты, и ее ботинки звонко прото­пали по каменным ступеням черного хода. Оказавшись за дверью раньше, чем ее замети­ла мать, она бегом припустилась с холма к ко­нюшне. Ее не беспокоило, что уже смеркается и скоро совсем стемнеет. Какая разница, ночь или день, пора проучить этого непослушного жеребца.

Пот выступил каплями у нее на лбу — про­клятая дневная жара никак не хотела отсту­пить. Даже поднявшийся к вечеру легкий ветерок не отразился на температуре воздуха, весь день продержавшейся на отметке сто градусов по Фаренгейту. Розы поникли от жары, хотя разбрызгиватели усердно орошали весь день сухие клумбы.

Зажигать свет в конюшне она не стала, ей и так хорошо видно, незачем матери знать, что она поднялась с постели. Дена Бьюкенен не­пременно закатит истерику, если узнает, что Кэссиди тайно своевольничает, причем не в первый раз. Мать никогда не говорила об этом, но Кэссиди была уверена, что той хотелось видеть ее похожей на Энджи, сводную сестру. Энджела красивая, сидит на диете, что­бы сохранить тонкую талию, свои длинные каштановые волосы она расчесывает до тех пор, пока те не становятся шелковисто-блес­тящими. Наряды ей покупались в самых дорогих магазинах Портленда, Сиэтла и Сан-Франциско, куда ее иногда даже приглашая участвовать в демонстрации моделей. С безуп­речной кожей, высокими скулами, пухлыми губами и глазами цвета небесной лазури, Энджи Бьюкенен была, вне сомнений, самой красивой девушкой в Просперити.

Мальчишки сходили по ней с ума, она без­жалостно дразнила их, в душе наслаждаясь и поклонением, чутьем улавливая их вожделения. Даже ее брат Деррик, казалось, находился под ее гипнотическим воздействием.

Кэссиди тошнило от всего этого.

Она сдернула с крюка у входа уздечку и отыскала стойло Реммингтона. В полутьме его влажные глаза посверкивали искрам! скрытого огня. Да-а, вот оно, олицетворенное непокорство! Ну, что ж, ей это по душе. Она такая же!