Она почувствовала, как расстегнулась пуго­вица на ее шортах, потом услышала потрески­вание, с которым молния на них легко разо­шлась под его рукой. Шорты упали на пол, и Бриг опустился на колени, спрятав лицо на ее животе. Его дыхание обожгло ей кожу.

— Я хочу тебя, Кэсс,— хрипло произнес он, касаясь влажными губами ее атласной ко­жи. Его горячее дыхание проникло за хрупкую преграду ее трусиков, и она задохнулась от возбуждения.

— Я… я тоже хочу тебя, Бриг.

— Нет! — задыхаясь, прошептал он.— Ты даже не знаешь, чего ты хочешь. Тебе… тебе же только шестнадцать!

— Просто люби меня!

— Я… я не могу, я не должен…— прошеп­тал Бриг, подняв к ней виноватые глаза. Он словно желал подавить желание, клокочущее у него в крови.

— Из-за Энджи? — робко спросила она.

— Что? Энджи? — Он как бы очнулся. — Нет… Энджи здесь ни при чем.

— Нет? — переспросила она, испугавшись, что он снова отвергнет ее. Она предлагала себя, свою девственность, а Энджи стояла у нее на пути. Слезы отчаяния застыли у нее на ресницах.— Но ты говорил, что ты и она…

— Я лгал,— сказал он, нетерпеливо отбра­сывая прядь волос со лба. — Я лгал, чтобы ты оставила меня в покое.

— Но я видела вас вместе, у бассейна…

— Ты видела то, что хотела видеть.

Всем сердцем она хотела верить его словам.

Она опустилась на колени рядом с ним и, обхватив ладонями его лицо, поцеловала в гу­бы нежно и страстно.

— Не делай этого, Кэсс,— прошептал он.

Но она не остановилась. Ее пальцы ласкали напряженные мускулы на его руках, затем она сняла с него ковбойку и зарылась лицом в лег­кий пух на его груди. Он застонал, выругался сквозь зубы, затем схватил ее и поцеловал так, словно это был последний поцелуй в его жиз­ни. Она упала на покрытый соломой пол.

Отступлениям и колебаниям больше не бы­ло места. Он взял то, что она так охотно предлагала. Его руки мяли и сжимали ее груди, а губы скользили по ее коже. Она трепетала и уже не думала ни о чем, вся отдавалась своему чувству.

Он сорвал с нее трусики и отбросил в сто­рону, затем скинул с себя ботинки и джинсы. Он стал целовать ее бедра, затем двинулся выше. Дыхание его было горячим, язык влаж­ным, губы настойчивыми. Закрыв глаза, она чувствовала, как земля поплыла под нею, ког­да он целовал ее в самые интимные места. Кровь неслась по венам бешеными толчками в такт его движениям, она извивалась, одержи­мая жаждой, желая того, что не могла назвать, задыхаясь и шепча только его имя.

Внезапно он навис над ней, обнаженный, горячий, жесткий и потный. Она заворожено смотрела в его расширившиеся глаза.

— Скажи мне «нет», Кэсс,— просил он, задыхаясь.Не могу, Бриг.

— Ради Бога, Кэсс…

— Бриг, я люблю тебя.

— Не надо…

— Я всегда буду любить тебя.

Eго лицо исказилось от муки.

— Кэсс… Я не могу давать никаких обеща­ний. О, черт!.. Меня действительно надо бы пристрелить за это… — И затем, разведя коле­нями ее бедра, он уступил нестерпимому жела­нию, от которого у него вздулись вены на шее.— Нет! — простонал он сквозь зубы, но тело его уже не слушало доводов рассудка, и он вошел в нее, прорываясь сквозь преграду ее девства.— Нет! Нет! Нет!

От неожиданной боли у нее перехватило дыхание, и она почувствовала, что безвозврат­но меняется — нет, не тело, а то юношеское состояние души, с которым она так легко, не задумываясь, простилась. Она прижалась к не­му, и он стал двигаться, осторожно, медленно, вызывая у нее головокружение, так, что дыха­ние у нее прерывалось и целый калейдоскоп цветных образов кружился перед глазами. Она почувствовала, что ее бедра оторвались от по­ла, когда она попала в единый с ним ритм. Тела их покрылись потом, и стоны счастья срывались с губ. Казалось, мир кружился все быстрее, и внезапно луна, солнце и звезды над конюшней яркой вспышкой озарили ночь.

Она содрогнулась и крепко прижала его к себе.

— Бриг! О, Бриг! — воскликнула она шепо­том, не узнавая собственного голоса.

— Кэсс,— хрипло прошептал он, содрога­ясь, и упал на нее.

Он лежал, тяжело дыша, сердце его бешено стучало, его пот смешивался с ее. Наконец его дыхание замедлилось, он приподнялся на лок­тях, виновато глядя ей в глаза. Тяжело вздох­нув, он ласковым движением смахнул прядь волос с ее щеки.

Несколько секунд она слышала лишь шум ветра, быстрый стук собственного сердца и ка­пель дождя, барабанящих по крыше конюшни. Притянув его к себе, она положила голову ему на плечо.

Мышцы Брига напряглись.

— О, Боже, Кэсс, что я наделал?

Словно не желая видеть ее, он сомкнул веки.

— Будь оно все проклято! — пробормотал он и стукнул кулаком по полу.

— Бриг?..— Судя по его поведению, он был недоволен собой, да и ею тоже. Вскочив на ноги, он схватил свои джинсы и посмотрел на нее сверху вниз так сурово, что она сжалась под его взглядом.

— Нет! — крикнул он с отвращением к са­мому себе.— Меня мало расстрелять. Меня следует кастрировать! — Одеваясь, он яростно лягнул брикет сена.— Черт побери, о чем я ду­мал?

— Бриг, что с тобой?

— Ты же была девственницей,— сказал он так сурово, словно обвинял ее в грехе.

— Я — да, конечно. А ты разве не знал?

— Да, но я совсем потерял голову. Боже правый! — Застывшим взглядом он уставился в дощатую стену конюшни.— Я просто дурак, Кэсс. Круглый дурак! — Он опять лягнул, на этот раз пустое ведро, которое с шумом пока­тилось по полу и ударилось о стену. Лошади испуганно заржали.— Черт возьми, какая не­простительная ошибка!

— Ошибка? — повторила она, и все поплы­ло у нее перед глазами. Недавнее блаженство сменилось унижением и разочарованием. Она подняла разбросанную одежду и стала оде­ваться. Впрочем, она могла не стесняться, по­скольку он не обращал на нее ни малейшего внимания. Вместо этого он хмуро смотрел в окно, на потоки воды, льющейся с крыши.

— Прости, Кэсс, я не хотел этого…

— Ты что, смеешься надо мной?!

— То есть и хотел, и не хотел… Это была ошибка.

— Тебе не надоело повторять одно и то же? — Гнев захлестнул ее.

—Потому что я знаю!

— Знаешь что?..

Его улыбка была холодной, когда он под­нял свою ковбойку с пола и сунул руки в ру­кава.

— Знаю, к чему может привести беспоря­дочный секс.

— Это было больше, чем секс. Разве не так?

— Не знаю. Вряд ли.

Она подошла к нему и, прижав палец к гу­бам, сказала:

— Не лги мне, Бриг! Все остальное мне безразлично, но не надо лгать.

— Я не…

— Чушь! — Она прижала ладонь к его гру­ди.— Я знаю, что чувствовала я, что чувство­вал ты. — Ее голос дрогнул.

— Ничего ты не знаешь! Для тебя это было впервые, для меня — нет.

— Что ты хочешь этим сказать? — Она почти не дышала, боясь услышать то, что он собирался ей ответить.

Его голос был циничным. Беспощадным.

— Это был просто секс, Кэссиди, не более того. То же самое у тебя будет происходить с десятками других парней…

Ее реакция была мгновенной. Она отстра­нилась и залепила ему пощечину. Звук эхом разнесся по конюшне.

— Никогда!

— Черта с два! — Он потер щеку, и, за­метив боль в его глазах, Кэссиди поверила всем своим наивным сердцем, что он пытался быть благородным.

— Бриг, прости! Я не хотела…

— Расти, Кэссиди, — холодно сказал он, направляясь к двери.— Но не рассчитывай, что я буду помогать тебе.

— Потому что ты любишь Энджи, не так ли? — Она чувствовала себя глупой и наивной.

Он застыл на месте, а когда повернулся к ней, то показался ей постаревшим лет на десять.

— Я не люблю Энджи,— процедил он сквозь стиснутые зубы.— И тебя я не люблю. Я вообще никого не люблю. Именно так мне и нравится жить!

Она почувствовала, что ее как будто удари­ли. Ей стало трудно дышать, в горле пересох­ло, и горячие слезы застыли на ресницах.

— Ты справишься с этим,— произнес он тихо, но слова его прозвучали не слишком убедительно.

— Нет!

— Обязательно справишься. И потом, ко­гда станешь старше, выйдешь замуж за того, кого одобрят твои родители, кто заслуживает тебя.