Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Она вспомнила, кто он такой.

Испустив тихий нетерпеливый стон, она, потянув за край, ослабила полотенце. Махровая ткань скользнула по груди и повисла на бедрах.

Наблюдая за ее движениями, он поднялся с коленей и присел на корточки, опустив руки. Он сгорал от желания, и вместе с тем желание это смертельно пугало его. На этот раз все будет окончательно и бесповоротно. Никакого второго шанса. На этот раз воды сомкнутся над его головой.

— Майкл? — В ее голосе звучал вопрос.

Низкий чувственный голос итальянки: «Ты меня не хочешь, Майкл?»

— Боже мой, — тихо произнес он, но другим тоном, не так, как обращаются к Богу на проповеди. Но по-прежнему не двинулся с места.

Она положила руки под грудь и слегка приподняла мягкую плоть, жестом провоцирующим и волнующим, невинным и эротичным. Где-то подсмотрела. Бог его знает где. Банальный жест соблазна. Его кольнуло сожаление оттого, что она опускается до этого жеста. И неловкость оттого, что делает это она для него.

Она предлагала себя, неумело пыталась завлечь его в свои сети. Но ее глаза цвета янтаря светились неподдельной детской чистотой. Она смотрела на него в упор, золотистые крапинки темнели вокруг расширенных зрачков, затягивая его в свои бездонные омуты.

— Майкл, — снова позвала она, переполняясь страстью.

Никто никогда не произносил так его имени.

Его рассудок — трезвый, практичный, тренированный, думающий — отключился. Мысли о сожалении куда-то ушли, он перестал ощущать реальность, не осталось ничего, кроме всепоглощающего физического влечения.

Он прикоснулся к бледно-коричневому соску, под пальцем налившимся твердостью, потом провел рукой по груди. Где-то глубоко в горле у нее зародился тихий возглас, она слегка раздвинула бедра. Это подхлестнуло его. Он грубо притянул ее к себе и толкнул на толстое полотенце, брошенное на кафельный пол. Он слышал, как резко она вздохнула — надо бы осторожнее со шрамом. Дальше провал. Он утратил способность мыслить. Она обвила его руками. Ее тело было одновременно напряженным и податливым. Он нашел губами другой сосок и погрузился в бездну страсти.

Он был неопытен в любовных делах. Ему захотелось — он никогда ничего не хотел так сильно — знать, что сделает ее счастливой. Что заставит ее полюбить его. Какие движения, какие ласки доставят ей наивысшее наслаждение.

Он нежно погладил промежность.

— Я вся мокрая. Это ничего? — прошептала она.

Она прижалась к нему всем телом, обхватила его ногами, напряглась и подалась вверх, навстречу, чтобы слиться с ним воедино. Она чертила коротко остриженными ногтями по его спине, изгибаясь и всхлипывая вслух: «О, еще, еще… какое блаженство… как хорошо…»

Не в силах больше сдерживаться, ощутив, как сжались ее мышцы, обхватив его упругим кольцом, он кончил в нее и с удивлением услышат свой крик, сдавленный и резкий, хриплый крик освобождения.

Майклу показалось, что он задремал. Он очнулся в тот момент, когда Кейт пошевелилась, чтобы вытянуть занемевшую ногу.

В маленькое оконце ванной комнаты струился солнечный свет, падая ему на затылок, ей на лицо, яркий и сильный, затмевающий собой неоновую полоску над раковиной. Кейт открыла глаза, ее взгляд излучал любовь и радость, ее кожа блестела от выступившего прохладного пота, ее тело, казалось, светилось изнутри.

Кончиками пальцев она провела по его лицу.

— Знаешь, раньше я думала, — прошептала она, — что люди занимаются этим только в темноте.

Глава 36

Доктор Бивен барабанил костяшками пальцев по крышке стола, в глубокой задумчивости выпятив нижнюю губу.

Сара сосредоточенно разглядывала свою левую руку, крючковатые, негнущиеся пальцы, безобразные, как когти.

— Рука отнялась, пальцы висят бесполезной плетью. Вот уже две недели не сгибаются и не разгибаются. Боль невозможно терпеть. — Сара была расстроена. Правой рукой она провела от кисти до плеча и потерла. — Пылающая какая-то боль, пульсирующая.

— Странно, нет никакой опухоли, — вставила сестра Марк. — И с лимфатическими узлами все в порядке.

— Сделаем анализ крови, с тем чтобы исключить ревматический артрит и еще пару-тройку болячек, — распорядился доктор. Вид у него был менее оптимистичным, чем тон. — Хотя сомневаюсь, что это что-то даст.

— Что это может быть, доктор? — с тревогой спросила Сара. — Все было так хорошо. Я поправлюсь?

— Думаю, это просто фортель вашего подсознания, — сказал он, отвечая на первый вопрос. — Таково мое видение вашей проблемы. Очередное напоминание о тесной эмоциональной связи с сестрой-близнецом.

Она насторожилась, приподнялись плечи.

Сестра Марк поспешила вставить:

— Насколько нам известно, с Кейт все в порядке, учитывая, что два месяца назад она перенесла операцию. С рукой это никоим образом не связано.

Доктор оглядел из-под очков обеих женщин.

— Не будем спешить с выводами, дождемся результатов анализов. Если они окажутся отрицательными, придется искать более глубокие корни проблемы. Понимаете, что я имею в виду? Психоанализ. Пора расставить все точки над «i» в этой истории.

Сестра Марк увидела, как внезапно побледнела Сара, когда до нее дошел смысл сказанного.

Она казалась ей такой уязвимой. Напрочь лишенной многослойного защитного налета, что образуется с годами. Вид несчастной девушки вызвал у медсестры прилив материнской нежности и заботы.

Сестра Марк наклонилась к ней.

— Не стоит так переживать. Все будет хорошо, — уверенно сказала она. Сестра Гидеон посмотрела на нее взглядом, полным надежды. — Мы что-нибудь придумаем.

Отец Майкл доедал завтрак, когда позвонила матушка Эммануэль.

— Надеюсь, я вас не разбудила, отец Майкл.

В голосе ее Майкл уловил нотку снисходительности: как и все обитательницы монастыря Пречистой Девы в Снегах, всю свою жизнь она вставала с петухами. Священник проглотил последний кусочек тоста.

— Разумеется, нет. Я только что вернулся с мессы.

Он догадался, что матушка звонит с мобильного телефона, скорее всего, из сада: среди прочих звуков слышался треск веток. Без лишних слов она перешла к делу:

— Состояние здоровья сестры Гидеон вновь дает нам повод для волнений. Она опять занемогла. — Из трубки послышался досадливый вздох. — Мы думали, что скверная история с ее сестрой закончилась, но, как видно, ошиблись. На сей раз у сестры Гидеон отказала рука, ей становится хуже день ото дня. И доктор Бивен отрицает физическую природу болезни. Он убежден в том, что ее недуг вызван психологическими причинами.

— Знаете, не так давно мне на глаза попалась статья об исследовании близнецовых пар, живущих врозь. Так вот, там написано, что если один из близнецов, к примеру, умирает, пусть даже при рождении, велика вероятность того, что второй будет скорбеть о нем всю оставшуюся жизнь.

— Вполне логично предположить, что с сестрой Гидеон происходит то же самое или что-то в этом роде. Невероятный случай.

— С годами, — продолжал он, — оставшийся в живых близнец приобретает черты умершего.

— Как бы то ни было, — помолчав, добавила она, — нельзя было разлучать этих двух девочек.

— Плохо то, — сухо ответил он, — что в девочках не поощряли стремления к самостоятельности и независимости. Это могло бы предотвратить трагедию.

— Так или иначе, старая проблема сестры Гидеон никуда не делась. Ее левая рука практически нетрудоспособна. Мы зашли в тупик. У медсестры, правда, на этот счет имеются кое-какие соображения, но мне интересно узнать ваше мнение.

Поездка монахинь из монастыря Пречистой Девы в Снегах в Лурд была запланирована на середину августа. Было решено, что одной из трех монахинь будет сестра Гидеон. Счет, как всегда, был оплачен из фонда миссис Глин.

Вместе с сестрами пожилая леди регулярно совершала паломничество по святым местам. Считая ее бедной женщиной и зная, что у нее нет ни семьи, ни поддержки, они никогда не брали с нее больше банки домашнего варенья. Во время одной из поездок с ней случился сердечный приступ, и монахини целый месяц не отходили от ее постели, пока она жила в гостинице ордена.

70
{"b":"159986","o":1}