— Наверное, ты прав. Компьютеры часто ломаются или начинают капризничать от проникших в них вирусов. Мозг более надежное устройство, хотя и он иногда дает сбои.

— Если такое случается, мы сразу же это чувствуем, и тогда все племя начинает помогать заболевшему, возвращая его в нормальное состояние.

Они шли уже больше часа; крысиный туннель изобиловал поворотами, часто резко менял высоту, и тогда им приходилось взбираться на крутые подъемы или спускаться по склонам.

Во время одного из таких спусков Олег, потеряв равновесие, оперся плечом на заднюю ногу своего большого друга, и тот немедленно поехал вперед, тормозя всеми четырьмя лапами.

— Не дави на меня! Ты слишком тяжел. Помни, что твой вес изменился не так сильно, как объем.

— Извини. Я все время забываю об этом. Мне кажется, что я остался прежним, а мир вокруг стал во много раз больше. У нас есть книги, описывающие состояние человека, неожиданно превратившегося в лилипута. Я вспоминаю «Алису в Стране чудес» или «Путешествие Нильса с дикими гусями» — там все очень похоже.

Спуск закончился, и Рыжеватый остановился у влажной стены, покрытой каким-то беловатым мхом.

— Не мешало бы перекусить! — предложил он, внимательно разглядывая стену.

— Ты собираешься есть камни?

— Нет. Только грибницу, которая на них растет. Она довольно вкусная и питательная. Хочешь попробовать?

— Нет. Спасибо. Мне что-то не хочется есть, а вот жажда начинает донимать по-настоящему.

— Ты мог бы выжать сок из этой грибницы, она сохраняет в себе много влаги.

— Сколько я его смогу выжать, пару капель?

— Думаю, и двух капель для тебя теперь будет достаточно.

Олег воспользовался советом Рыжеватого, и ему удалось утолить жажду соком грибницы. На вкус этот сок напоминал грибной бульон и оказался намного приятней, чем внешний вид грибницы, больше похожей на плесень.

— Нам нельзя надолго останавливаться, — заявил Рыжеватый, — мы и так двигаемся слишком медленно.

— А почему мы должны торопиться?

— Потому что каждую минуту в этих туннелях могут появиться очень опасные существа! Не забывай, кто прорыл эти ходы. Чем скорее мы отсюда выберемся, тем лучше.

К сожалению, опасениям Рыжеватого суждено было сбыться. Вначале Олег услышал шум, похожий на гул приближающегося курьерского поезда. Стены туннеля задрожали, и с потолка посыпались куски породы. Сразу после этого на него накатила волна Ментальной злобы и голода, она была такой сильной, что казалась вещественной, словно удар холодной волны. Его рука потянулась к поясу в поисках оружия, но там не было ничего. Хорсты полностью разоружили своего пленника.

— Они уже рядом! — передал Олег Рыжеватому, стараясь подавить охватившую его панику.

— Я знаю. И поблизости нет никакого укрытия. Придется принимать бой.

Олег попытался протиснуться вперед, чтобы защитить своего единственного в этом чужом и враждебном мире друга, хотя и не мог представить, как он это сделает без оружия. Нащупать ментальную ауру крысы было нетрудно, но, чтобы подавить ее, ему понадобилось бы время, хотя бы несколько секунд, но этих секунд у него не оказалось.

Чудовищных размеров острая морда, закрывавшая собой весь проем туннеля, появилась перед ними. На секунду она замерла, поводя длинными и толстыми, как палки, волосами своих усов, а затем, почуяв добычу, сразу же бросилась на нее.

Рыжеватый выставил перед собой свои увенчанные острыми когтями передние лапы, но крыса, не обратив на них внимания, рванулась вперед, стремясь добраться до горла самой большой жертвы.

Однако она напрасно упустила из виду крохотного человечка, с первого взгляда не представлявшего никакой опасности.

Челюсти крысы сомкнулись на передней лапе Рыжеватого, и тот взвизгнул от боли. Но в этот момент Олег проскользнул под ним и снизу вцепился в горло крысы голыми руками. И вдруг, совершенно неожиданно для себя, без всякого усилия разорвал это горло.

Его крохотные ручонки хранили внутри себя силу взрослого человека.

Волна черной крови захлестнула Олега водопадом, и он едва не захлебнулся в этом вонючем потоке. Лишь несколько мгновений спустя ему удалось сдвинуть в сторону кровоточащую тушу, которая превосходила его размерами в несколько раз, и в этот момент конвульсивно дернувшаяся лапа твари нанесла ему страшный удар в грудь своими острыми когтями.

Мир завертелся у него перед глазами, и на мгновение он прикрыл их, ожидая прихода боли. Но боли почему-то не было. Олег открыл глаза и ощупал свое тело. Он лежал у боковой стены прохода, и на его твердом, как металл, теле не было ни малейшей царапины.

«Ты цел?» — донесся до него вопрос Рыжеватого, и в его ментале чувствовалась боль, которую тот испытывал от прокушенной лапы.

«Я цел. И сейчас я попробую тебе помочь. Не пугайся».

«Каким образом?»

Олег не ответил. Вместо этого он подключился к мозгу Рыжеватого и, используя свое новое умение, приобретенное за долгие дни, проведенные в замурованной камере, отключил его болевые рецепторы.

Но это было всего лишь обезболивавшее, теперь следовало осмотреть лапу Рыжеватого и перевязать ее, чтобы избежать потери крови.

С этим он тоже справился довольно быстро, — но и это было не все. Олег уже давно догадался, что ментал способен творить настоящие чудеса, если с ним умело обращается человек, наделенный природными способностями. Помня об этом, он все время экспериментировал, открывая для себя все новые и новые возможности.

Вот и сейчас, закончив перевязку и избавив Рыжеватого от боли, он попытался залечить его лапу. На первый взгляд, это было довольно просто. Нужно только представить, как заживает лапа Рыжеватого, Как постепенно срастаются поврежденные сухожилия и кости становятся на место… Но в тот момент, когда контакт между его организмом и организмом Рыжеватого был установлен на уровне нервных им пульсов, Олег вдруг почувствовал, что на него наваливается неимоверная усталость. Стиснув зубы и согнувшись от нахлынувшей на него волны боли, идущей от другого существа, он не отступил, принял на себя эту боль и через какое-то время, обливаясь потом, понял, что боль начинает уменьшаться, поддаваясь его усилиям…

Сквозь глубокую сосредоточенность, на какое- то время полностью отрезавшую Олега от внешнего мира, в его мозг пробился вопрос Рыжеватого:

«Что ты со мной делаешь?!»

«Не шевелись! Не двигайся! Даже если тебе очень больно, не двигайся! Я пытаюсь тебя лечить».

«Но мне уже не больно! Боль ушла совсем, и кровь перестала течь! Ты, наверное, волшебник? Мне говорили, что встречаются чародеи…»

«Замолчи! Не отвлекай меня и не шевелись, я еще не закончил! — А про себя, отключив ментальную передачу мысли, добавил: — Никакой я не чародей, я еще только учусь».

На следующий день, после еще двух телепатических сеансов, глубокая рана на лапе Рыжеватого затянулась, и они смогли продолжить путь почти с той же скоростью.

Однако в отношении Рыжеватого к нему что-то изменилось. Олег замечал, как из его мозга порой вырывается наружу какое-то невысказанное опасение, почти страх. И, наконец, не выдержав, спросил об этом прямо:

— Ну-ка, давай выкладывай! Что случилось? Почему ты держишься так настороженно? Ты что, меня боишься?

— Я боюсь не тебя, а той силы, которая в тебе скрыта и границы которой тебе самому неизвестны!

— Зря ты так думаешь! К сожалению, я знаю ее границы. Не раз я пробовал ее на себе, пытаясь вернуть своему телу прежние размеры, и ничего у меня не получается… После происшедшего со мной изменения я перестал чувствовать собственное тело, словно оно стало железным, хотя раньше мог почувствовать каждую свою мышцу, каждый нерв.

Иногда мне даже кажется, что, после того как мы выберемся из крысиных нор, обратный переход в нормальное человеческое тело для меня окажется невозможным. Тогда я навсегда затеряюсь в вашем мире, влача жалкое существование в тельце карлика, пока какое-нибудь животное, более сильное, чем эта крыса, не расправится со мной.