…не ответствовал он, за другими тенями Мрачно пошел; напоследок сокрылся в глубоком Эреве. g) Hes. Theog. 820—822 (Тартар; от него и Земли— Тифон) 820 После того как Титанов прогнал уже с неба Кронион, Младшего между детьми, Тифоея, Земля–великанша На свет родила, отдавшись объятиям Тартара страстным. h) II. VIII 13—16 (Местонахождение Тартара, — слова гневающегося Зевса) Или восхичу его и низвергну я в сумрачный Тартар, В пропасть далекую, где под землей глубочайшая бездна, 15 Где и медяный помост и ворота железные, Тартар, Столько далекий от Ада, как светлое небо от дола! i) Hes. Theog. 720—728, 736—745 (Описание Тартара) 720 Подземь их сбросили столь глубоко, сколь далеко до неба, Ибо настолько от нас отстоит многосумрачный Тартар: Если бы, медную взяв наковальню, метнуть ее с неба, В девять дней и ночей до земли бы она долетела; Если бы, медную взяв наковальню, с земли ее бросить, 725 В девять же дней и ночей долетела б до Тартара тяжесть. Медной оградою Тартар кругом огорожен. В три ряда Ночь непроглядная шею ему окружает, а сверху Корни земли залегают и горько–соленого моря. Там и от темной земли, и от Тартара, скрытого в мраке, И от бесплодной пучины морской, и от звездного неба Все залегают один за другим и концы и начала, Страшные, мрачные. Даже и боги пред ними трепещут. 740 Бездна великая. Тот, кто вошел бы туда чрез ворота, Дна не достиг бы той бездны в течение целого года: Ярые вихри своим дуновеньем его подхватили б, Стали б швырять и туда и сюда. Даже боги боятся Этого дива. Жилища ужасные сумрачной Ночи 745 Там расположены, густо одетые черным туманом. j) Hes. Scut. 254 ел. (Сопоставление Тартара с Аидом) …в Аид нисходят их души, 255 В Тартар кровавый… 9. a) Hes. Theog. 123 слл. (Космогоническая Ночь) См. «История», § 7. b) Hes. Theog. 746—766 (Чертоги Ночи) Сын Иапета [Атлант] пред ними бескрайно–широкое небо На голове и на дланях, не зная усталости, держит В месте, где с Ночью встречается День: чрез высокий ступая Медный порог, меж собою они перебросятся словом — 750 И разойдутся; один поспешает наружу, другой же Внутрь в это время нисходит; совместно обоих не видит Дом никогда их под кровлей своею, но вечно вне дома Землю обходит один, а другой остается в жилище И ожидает прихода его, чтоб в дорогу пуститься. 755 К людям на землю приходит один с многовидящим Светом; С братом Смерти, со Сном, на руках приходит другая, — — Гибель несущая Ночь, туманом одетая мрачным. Там же имеют дома сыновья многосумрачной Ночи, Сон со Смертью, — ужасные боги. Лучами своими 760 Ярко сияющий Гелий на них никогда не взирает, Всходит ли на небо он иль обратно спускается с неба. Первый из них по земле и широкой поверхности моря Ходит спокойно и тихо и к людям весьма благосклонен. Но у другой — из железа душа и в груди беспощадной — 765 Истинно медное сердце. Кого из людей она схватит, Тех не отпустит назад. И богам она всем ненавистна. c) Hymn. Orph. Ill (Гимн Ночи) Ночь воспою, что богов породила, а также и смертных. Ночь, порожденье всего, что Кипридою также зовем мы. Внемли, блаженная ты, богиня звездистая, многосонное уединенье, Радость, любезная всем, бессонная, мать сновидений, 5 Думы хранящая, добрый от тягот дающая отдых, Грезы несущая, друг ты для всех, конегон, полуночник, Вся половинчатая, ты в земле и на небе опять же. Кругом идешь, ударяешь во мраке бегущей погоней. Ты проливаешь свет в преисподней, снова скрываясь 10 В ад: надо всем царит жестокая необходимость. Ныне же, Ночь, блаженна, обильна и всеми желанна, Встречей благая, словам приносимой молитвы внимая, Милостивая, явись и избавь от полуночных страхов! d) Orph. Argon. 14—16 (Вечная жизнь Ночи, дочери Фане–та–Эрота) …Эфира, славного Эроса двух природ, огнеликого, Ночи вечноживущей отца знаменитого; «Фанет» Прозван смертных потомками он, потому что первый явился… Ср. «История», § 45 е. е) Herm. in Phaedr. 247 с (p. 148, 25 Couvr.) (Знание Ночи) Тайну Фанета только Ночь знает, и первым освещается Небо божественным светом Фанета. Ведь он, [Платон], говорит, что Ночь находится с ним, [Фанетом], в объединении. Первородного лик никто не видел очами, Кроме одной только Ночи священной. Все же другие Изумились, в Эфире нежданный свет усмотревши: Был же он отраженьем бессмертного тела Фанета. Ст. 3—4, также и Procl. in Tim. 30 d (I 435, 3 D.). f) Damasc. 67 (I 146, 12 Rue.) (Ночь — питательница Кроноса) По–видимому, Орфей, зная Кроноса в качестве ума, как это показывает о нем весь миф и выражение «хитроумный», заставляет Ночь, воспеваемую в качестве первичной сущности и поэтому в качестве питательницы Всего, питать преимущественно самого Кроноса, будучи умопостигаемым самого ума, поскольку для мыслящего пища есть мыслимое, согласно изречению [оракула]: [Ср. Kroll. De or. Chald. 19, 1.] Кроноса Ночь из всего питала и окормляла. См. также ниже, § 28 т. g) Procl. in Tim. II prooem. (I 206, 26 D.) (Зевс тоже no–черпает знание у Ночи) Прежде чем коснуться рассуждения в целом, он [Сократ у Платона] обращается к воззваниям и молитвам к богам, подражая и в этом творцу Всего. Говорят, что последний перед универсальной демиургией «вошел в прорицалище Ночи», наполнился оттуда божественными мыслями, воспринял начала демиургии и, если можно сказать, разрешил все апории, вызвавши поэтому также и отца для зачинания демиургии. Богослов заставляет его говорить Ночи: Майя, богов высочайшая, Ночь бессмертная, как мне, Как, поведай, сильно–разумную власть положить мне Над бессмертными? И он слышит от нее: Эфиром все поими вокруг несказанным, в нем же Небо внутри… |
