Кобэ склонился над тряпьем, и глаза его округлились от ужаса.

— Силы небесные! — воскликнул он. — Его убили уже после того, как привязали.

— Да. Если бы его убили раньше, то на месте, где обычно повязывается пояс, ткань не была бы запачкана кровью. Оэ связали так, что пояс проходил по груди и под мышками. Это означает, что убийце вовсе не понадобилась сила. Перерезать горло связанному человеку может кто угодно. — Акитада поморщился. — Это также свидетельствует о трусости преступника.

Кобэ озадаченно поскреб затылок.

— Но как же убийце удалось добиться, чтобы жертва добровольно позволила связать себя?

— Вспомните: Оэ был очень пьян. Принудили его к этому хитростью или угрозой, уже не имеет значения. Одурманенный выпитым, он не осознавал опасность своего положения.

— Хм, странно, — упорствовал Кобэ. — Все действительно могло произойти именно так, но это не означает, что убийца не Исикава. Так или иначе, но мои люди сейчас обшаривают все столичные монастыри и храмы, а завтра примутся за те, что расположены за городом. Я намерен поймать этого юного душегуба в любом случае, и тогда он пожалеет, что удрал.

Акитада почти надеялся, что ошибся относительно места, где мог скрываться Исикава, но глупый юнец сам выдал его. Повернувшись к двери, он напоследок сказал:

— Завтра я наведаюсь в монастырь Ниння и тем самым освобожу вас от лишней работы.

Кобэ задумчиво прищурился, глядя ему вслед.

В ту ночь Акитада долго не мог заснуть, размышляя о деле принца Ёакиры. Его решение наведаться в храм было скорее интуитивным, чем рациональным. Даже сейчас он не знал, что собирается искать в этом месте, уже десятки раз обследованном со всех сторон после случившегося. Акитада понимал одно, что должен ехать.

«Истину ты должен искать внутри, ибо извне не обретешь ее» — такой совет он почерпнул, прочитав каллиграфический свиток на стене в доме принца. Акитаде до сих пор казалось, будто кто-то произнес эти слова вслух. Они призывали заглянуть внутрь, но не имеют ли они также отношения к тайне? До сих пор он пытался найти ответы на свои вопросы «извне», во внешней стороне случившегося, беседуя с внуком и братом принца, навещая его слуг и друзей. Теперь пора проникнуть в самую сердцевину, туда, где принц Ёакира расстался с жизнью, пока шестеро человек ждали его за дверью.

Задолго до рассвета Акитада и Тора приготовились к поездке в гористую местность к северу от столицы. Поскольку день был будний, Акитада послал записочку Хирате, попросив отпустить его и обнадежив относительно дела Оэ. Он вручил записку Хитомаро, чтобы тот доставил ее в университет до начала занятий. Акитада никак не мог избавиться от чувства вины перед отцом Тамако из-за того, что снова откладывал встречу с ним, но опасность, угрожавшая Садаму, понуждала его не терять больше времени и поскорее отправиться на поиски улик против Сакануоэ.

Они тронулись в путь верхом, когда было еще темно, что весьма утешало Акитаду, находившегося в мрачном настроении. В теплом влажном воздухе уже пахло утренним дымком, доносившимся сюда с многочисленных кухонь западных кварталов. Однако вскоре город с его запахами остался позади, и они наконец вдохнули ароматы летних трав, растущих вдоль обочины. Пустив лошадей рысцой, они наслаждались тишиной и простором. Тьма постепенно рассеивалась. Перед ними узкой лентой лежала дорога. Они ехали навстречу ветру и цели, ожидавшей их за вершинами сопок, поросших соснами. Иногда им встречался всадник или крестьянин на телеге. Эти смутные тени в ночи казались лишь движущимися желтыми точками, если имели фонарь. На телегах он обычно был, но пешие путники и всадники неуверенно пробирались в темноте, полагаясь только на чуть брезживший свет.

Поравнявшись с Акитадой и нарушив длительное молчание, Тора сказал:

— Вы должны признать, хозяин, что Хитомаро и Гэнба отличные ребята и превосходно выполняют свою работу.

Акитада, размышлявший о поездке Ёакиры в горный монастырь, с трудом оторвался от раздумий.

— К счастью, нам пока не удалось проверить этого, — ответил он. — За прошедшие две ночи к нам, слава Богу, не заглядывали подозрительные личности. И все же я намерен вернуться в город как можно скорее.

— А что вы все-таки думаете о Хитомаро, господин? — поинтересовался Тора.

— У него военная выправка, но воспитан он гораздо лучше, чем обычный воин, хотя и пытается скрыть это. В общем, любопытная личность.

— Да, иногда он ведет себя забавно. Я предложил ему сразиться на палках, а он сказал, что не умеет. Будто и вовсе никогда в руках не держал. Выходит, на мечах он тоже не согласился бы?

— Не огорчайся, — утешил его Акитада. — Зато твои таланты по достоинству оценил юный князь.

Тора улыбнулся:

— Да, этот мальчишка куда какой смышленый. Все схватывает на лету. Видели бы вы, как хорошо он справляется с ходулями! Я даже собирался показать ему несколько простеньких приемов боя на палках, только вот госпожа Сугавара позвала меня и приставила к делам.

Акитада, представив себе разгневанное лицо матушки, рассмеялся, но тотчас нахмурился — серьезные мысли не покидали его.

— Если Ёакира совершал поездку в такое же время суток, то ни его возница, ни друзья не могли видеть друг друга отчетливо до самого прибытия в монастырь, — заметил он.

— Это точно. — Тора вглядывался в дорогу, по которой бык тащил в гору тяжелую телегу. — Всадники наверняка обогнали повозку и умчались вперед. Какой смысл толкаться рядом? Ведь у монастыря они все равно встретились бы.

— Возница, кажется, говорил, что верховые то обгоняли повозку, то ехали сзади. Едва ли Кинсуэ обращал на них внимание, даже когда они были на виду.

— А какая разница? Ведь по дороге ничего не произошло. Хозяин, что вы собираетесь делать в университете теперь, когда мы раскрыли убийства Омаки и Юмакаи?

— Подожду, что скажет Исикава, когда Кобэ разыщет его.

— Думаете, это его рук дело?

— Я вовсе так не думаю, что бы ни говорил Нисиока. Скорее всего кому-то удалось ускользнуть из поля зрения следствия, но я сейчас не могу тратить на это время, поскольку считаю более важным помочь юному Минамото. Я убежден, что Сакануоэ убил принца Ёакиру, чтобы завладеть его богатствами. Он женился на внучке принца, и теперь только мальчик мешает ему прибрать к рукам все имущество. Он должен был убить принца в монастыре, но все свидетельствует против этого. Было бы гораздо проще, если бы Ёакира исчез в своем доме в столице.

Дорога начала подниматься в гору, и вскоре они вступили под прохладный покров темного леса. Сквозь ветви сосен проглядывало небо, уже не чернильно-синее, а прозрачно-серое. Когда они взобрались на горный кряж, на востоке из-за склонов им навстречу поднялось солнце, позолотившее верхушки деревьев и сочные травы на лесных полянах. Лисица перебежала им дорогу и шмыгнула в кусты, в густой листве уже зазвучали трели птиц. Вскоре они увидели перед собой просторную долину. По ней извилистой лентой протекала река, на одном берегу которой ютились, сгрудившись в кучку, крытые соломой крестьянские домишки, а на другом почти до следующей горной гряды тянулась вереница величественных строений и пагод.

Благодаря близости к столице знаменитый монастырь стал местом отдыха многих поколений императоров, выстроивших здесь свои дворцы и святилища. Множество храмов, возвышавшихся среди зеленых лесистых склонов, делали картину необычайно живописной.

Пустив лошадей галопом, Акитада и Тора быстро преодолели спуск, перешли реку, обмелевшую в это сухое время года, и спешились у главных ворот.

Сидевший в привратницкой монах пропустил их, не выказав любопытства, несмотря на ранний час. Паломники частенько наведывались сюда, особенно с тех пор, как произошло «чудо». Акитада расписался в книге посетителей и спросил, как пройти к святилищу принца Ёакиры. Монах дал ему листок со схемой, попросив вернуть его на обратном пути.