Посвящается Тони…

Появиться на свет Акитаде помогли несколько замечательных людей. Выражаю глубочайшую благодарность моим друзьям и собратьям по перу — Жаклин Фолкенхэн, Джону Розенману, Ричарду Роуэнду и Бобу Стайну. Прочтя, а иногда и вновь перечтя мой черновик, они внесли свои ценные предложения и в нужный момент оказали мне моральную поддержку. Их доброе отношение и квалифицированное мнение в равной мере были для меня вдохновляющим подспорьем. Я также глубоко признательна Юмико Энио за помощь в том, что касается японских традиций и обычаев. И наконец, я должна со всей искренностью поблагодарить двух непревзойденных профессионалов — моего литературного агента Джина Нэггара и моего издателя Хоупа Деллона.

Японская фамилия предшествует имени.

Главные герои

Акитада Сугавара — служащий министерства юстиции

Сэймэй — потомственный вассал семьи Сугавара и секретарь Акитады

Тора — бывший разбойник с большой дороги, ныне слуга Акитады

Персонажи, связанные с ходом уголовных дел

Хирата — профессор права

Тамако — его дочь

Оэ — профессор классической китайской литературы

Оно — помощник Оэ

Такахаси — профессор математики

Танабэ — профессор, специалист по конфуцианству

Нисиока — помощник Танабэ

Фудзивара — профессор истории

Сато — профессор университета, преподаватель музыки

Сэссин — буддистский монах, ректор университета

Исикава — студент-старшекурсник

Князь Минамото — студент

Нагаи — студент

Окура — бывший выпускник университета

Прочие

Князь Сакануоэ — опекун князя Минамото

Кобэ — капитан городской полиции

Омаки — лютнистка из веселого квартала

Госпожа Хисия — ее мачеха

Тетушка — содержательница питейного заведения «Старая ива»

Госпожа Сакаки — виртуозная исполнительница музыки

Курата — богатый торговец шелком, завсегдатай «Старой ивы»

Хитомаро — безработный воин

Гэнба — бывший борец

Князья Янагида, Абэ и Синода — друзья принца Ёакиры

Кинсуэ — старый слуга принца Ёакиры

Юмакаи — нищий

Роман «Расёмон — ворота смерти» — это вымышленная история о приключениях Акитады Сугавара, мелкого государственного чиновника времен Японии одиннадцатого столетия. На момент происходящих в романе событий почти тридцатилетний Акитада, к великому сожалению его матушки, еще не женился и не добился мало-мальски успешного продвижения по службе в министерстве юстиции. Зато он прославился, раскрывая разного рода преступления, и благодаря этому своему таланту завел множество друзей среди людей как высших, так и низших сословий.

Поскольку персонажи и события романа — плод художественного вымысла, то многочисленные исторические факты из жизни Киото эпохи Хэйан, сведения об устройстве университета тех времен, о правовой и законодательной системе, о нравах и обычаях Японии одиннадцатого столетия были старательно вплетены автором в картину повествования, в котором Акитада раскрывает целую серию таинственных головоломок, попутно ухаживая за своей строптивой невестой.

История об исчезнувшем теле почерпнута из двух сказаний (15/20 и 27/9) фольклорного сборника конца XI века «Конъяку Моногатари» [2].

Киото эпохи Хэйан [1]

Карта древнего Киото и план расположения университета основаны на исторических источниках, остальные же иллюстрации к книге преследуют цель дать представление о классической японской гравюре на дереве. Историческая справка, сопровождающая издание, содержит в себе дополнительные сведения о самых существенных аспектах жизни Японии той эпохи.

Обезглавленное тело лежало бесформенной грудой в темном углу, и лишь тусклый лунный свет, просачивающийся сквозь деревянные ставни, выхватывал из кромешного мрака бледные очертания голой кожи.

Смутная тень мелькнула в серой мгле, и старческий голос продребезжал:

— Поищи голову!

— Зачем? — возразил другой голос. Вторая тень присоединилась к первой. — Кому она нужна? Разве что крысам? — Говоривший хихикнул. — Или голодным призракам — попинать вместо мяча.

— Дурень! — Первая тень повернулась, и на мгновение в лунном свете стала различима косматая грива нечесаных седых волос. По мертвому телу, словно демон, шарила женщина, хищными скрюченными руками торопливо засовывая себе под лохмотья куски белой тонкой ткани. — Мне нужны волосы.

— Ты что, слепая? Это же мужчина! — воскликнул ее спутник. — Там и ухватиться-то не за что. — Он склонился над телом, чтобы получше разглядеть его. — К тому же старик.

— Упитанный. — Она ущипнула мертвеца за живот и шлепнула по ягодицам. — Пощупай, какая у него кожа! Нежная, будто шелк!

— А что проку-то ему в этом? Теперь нищий бедолага мертв.

— Нищий? — Старуха насмешливо взвизгнула. — Ты потрогай его ступни! Думаешь, он передвигался на своих двоих? Не похоже. Могу поклясться, разъезжал в каретах и паланкинах. Давай-ка скорее найди его голову! У него наверняка окажутся длинные волосы, завязанные пучком на макушке. За них можно будет выручить не меньше десяти медных монет. Эти благородные господа никогда не стригутся, как мы с тобой. А их женщины и вовсе носят волосы до пола. Вот бы нам найти такую!

Мужчина усмехнулся:

— Это точно. Уж я-то знаю, что бы сделал с ней! — И он похотливо причмокнул губами.

Старуха пнула его ногой.

— Ах ты!.. — Он грязно выругался и с размаху ударил ее.

Через мгновение они уже катались по полу, сцепившись клубком, как две голодные уличные кошки. Наконец мужчина уступил и отпрыгнул назад на несколько шагов.

Старуха расправила на себе лохмотья, убедилась, что добыча все еще при ней, и злобно отрезала:

— Нам нужно убраться отсюда до прихода стражи. Иди ищи голову! Она должна быть где-то здесь. Может, закатилась вон за ту кучу тряпья.

— А это не тряпье, — пробормотал старик, потормошив ногой груду. — Это еще один.

— Что-о? А ну-ка давай посмотрим! — Женщина метнулась к телу, несколько мгновений вглядывалась в него, потом разочарованно распрямилась. — Всего лишь старая карга. И ничего стоящего при ней. Сразу видно, умерла от голода. И волосы давным-давно обстригла. Где же эта голова?

— Да говорю же тебе, ее здесь нет! — жалобно проскулил старик, шаря по углам.

— Ну и дела! — злобно огрызнулась старуха. — До чего же испортилось это место! Теперь уже и трупа целехонького не найдешь! Как думаешь, стража позовет полицию?

— Не-е, — ответил ее спутник. — Слишком хлопотно для этих ленивых ублюдков. Ты закончила?

— Кажется, да. — Она огляделась. — Итак, за сегодняшний вечер два?

— Ага. Раздобыла что-нибудь?

— Набедренная повязка и носки. — Старуха тайком ощупала тонкий шелк снятого с мертвеца белья, покоящегося теперь между ее отвислых грудей. — Могу поклясться, что какой-то ублюдок опередил нас и с этой головой, и с остальной одеждой. Пошли! — И она зашаркала к выходу.

— Интересно, кем был этот старик? — проговорил ее спутник, когда они спускались по лестнице.

— Не все ли тебе равно? — отозвалась старуха. Внизу, прячась за одной из огромных колонн, она осторожно выглянула на улицу. — Сам он при жизни, видать, не больно-то много думал о таких, как мы с тобой! Зато теперь хоть с дохлого прок — носками расплатимся за ужин, а на повязку выменяем дешевого саке. Так что все по справедливости.