—

Шолом, мисс Кент! Простите, что я разбудил вас, но евреи тоже мужчины...

—

Мовше? — спросила Ольга, играя сонный голос.

—

Американка, как вам не стыдно?! Реб Мовше! Без «реб» — «Мовше» отдает антисемитизмом...

—

Вы где?

—

Напротив. Жду.

—

От вас черт знает сколько времени добираться до офиса...

—

Отправлю на такси... Уникальный шанс, Лиз! Я один во всем здании, там божественно тихо! Я буду играть вам на органе...

—

Ну вас к черту, — ответила Ольга и медленно положила трубку, посмотрев при этом на часы: без десяти четыре...

Ричард допил кофе (все пил из маленькой серебряной чашечки, таскал в необъятном кармане), удивленно посмотрел на Ганса:

—

Куда он ее повез? Прокол. Этого варианта я не просчитывал...

—

Он же сказал — в синагогу... Через двадцать минут слежка сообщит, в какую...

—

Синагогой может быть их конспиративная квартира, Ганси, — Ричард говорил медленно, взвешивая каждое слово. — Дай бог, чтобы ты оказался прав... Конечно, девка наша надежная защита, страховка... Тем более после ее визита к Роу... Пальчики... Пока мы вроде бы ни в чем не засветились... Через четыре часа сорок минут ты получишь товар и погрузишь его на трак. Поскольку они ввели в комбинацию русскую бабу, значит, нас пасли ежеминутно... И продолжают пасти... Пресса сглотнула версию инфаркта бедного мистера Роу... Но легавые все же могут найти след от укола... Почему возник «Восточный блок»?.. Или это намек на пальчики русской дамы в доме Роу? Мы, конечно, можем сейчас рвануть к себе на яхту и сказать «до свиданья» Англии... Но у бедного мистера Роу в сейфе оказалось всего семьсот тысяч... А мы можем сегодня утром получить семь миллионов... Легавые не знают, что мы зафрахтовали другой склад еще до того, как вылетели в Бомбей... Значат, они будут ждать нас в Вилмори. Мы им подставились через русскую, и мы правильно сделали, что подставились, — их ищейки блокируют Вилмор, а мы блокируем их ищеек... Но почему они сейчас выдернули девку в эту чертову синагогу?

Реб Мовше мастерски оторвался от слежки, — за ним попеременно шли две машины, — как заправский гонщик; можно подумать, что он работал в кино дублером, а не служкой кантора в синагоге.

... В рассветной дымке люди, за которыми следили в бинокли, занимали свои места: кто возле слухового оконца на чердаке, кто в подвале, из которого был виден въезд в склад Вилмор; доставали автоматы из маленьких чемоданчиков (руки в лайковых перчатках), несколько гранат и профессионально обустраивались: сразу понятно — были здесь не в первый раз.

Опустив бинокль, Билл Нимз сказал полицейским, окружавшим его в одной из квартир, откуда велось наблюдение:

—

Шофера взять живым... Главное — нейтрализовать всех мафиози... Я поеду принять душ и перекусить, все по местам, джентльмены...

...Реб Мовше играл на рояле пронзительно-грустный вальс-бостон, а Дин и Ольга молча стояли посреди маленького зала синагоги; Дин был бледен, под глазами мешки, лицо — желтоватое, потому что оно сейчас стало сплошь веснушчатым из-за нездоровой бледности.

—

Слушай меня очень внимательно, Ольга, — тихо говорил он ей, — слушай и принимай решение... Мой босс и твой босс решили вывести тебя из игры... А через пять часов решится все, понимаешь? Если ты согласишься ослушаться их — пойдешь на риск... На смертельный риск...

—

Зачем я тебе нужна там?

—

Заложник — самая верная форма страховки. Они таскают его с собой повсюду. А ты будешь постоянно в поле моего слуха...

—

Как это?

—

Объясню, когда примешь решение.

—

Я сделаю, как ты просишь... Но если я останусь жива здесь, с меня снимут голову там, в Москве...

—

Если ты не придешь в офис, — словно бы не слыша ее, говорил Дин, — они могут отменить продажу товара в Вилмори. Они могут вообще исчезнуть, потому что взяли хороший куш у Роу... Они знают, что мы следим за ними, мы позволили им узнать это... Если они увидят тебя в офисе, они пригласят тебя с собой — тарифы и прочая ерунда... И поедут передавать товар тому, кого мы не знаем, понимаешь, курносая?

—

Понимаю, веснушка.

—

Я должен перед тобой извиниться...

—

За что?

—

Тот воришка в автобусе... Ну, помнишь... Это мой парень... Я решил проверить тебя на реакцию...

—

Вернешь колготки... Я тогда порвала такие красивые колготки...

Дин обнял ее и начал медленно, на месте, вальсировать в такт музыки Мовше:

—

Ты очень хорошо танцуешь...

—

Ты тоже.

—

Я учился в школе танцев... А потом ходил к психиатру, — очень смущался приглашать девушек... Ты волевая, сильная, а танцуешь, как пушинка... Как-то неуловимо податливо... Если сегодня все пройдет, как надо, — поужинаем вместе?

—

Поужинаем.

—

Я прекрасно делаю яблочный пирог.

—

Кто научил?

—

Сам... Мама умерла, когда мне было три года... Я всему учился сам... Отец уехал в Индию...

—

Бедненький... Это наверное так ужасно — жить без мамы...

—

Знаешь только то, что ощущал... Я ж не ощущал, каково жить с мамой...

—

Ты один?

—

Да... Курносая, все... время... Ты будешь заложником-звоночком, маяком. — Дин достал из кармана маленькую коробочку. — Французская губная помада — сунь это в карман... Там твой зуммер... Я предполагаю всяческие неожиданности... В отличие от моего босса... Я найду тебя по этому зуммеру, куда бы тебя ни везли... Вся моя служба и я, понимаешь?

И — поцеловал ее в курносый нос...

...Ричард увидел Ольгу в офисе, потрепал по щеке:

—

Что так рано?

—

Боялась опоздать, ночью увезли на окраину, черте куда, джаз в синагоге...

—

А что? — Ричард улыбнулся. — В этом есть своя изюминка... Едем со мной... Надо получить груз, таможня, черт их разберет с их бюрократией... Поможешь в случае чего...

—

А кто развезет корреспонденции?

—

Напиши записку Биллу, а я поставлю начальственную закорючку...

...Товар в пакгаузе номер 2 погрузили на трак без задержки. Ганс сел рядом с шофером — тем самым «воришкой из автобуса» — и, разминая шею, коротко бросил:

—

На склад Вилмор, братишка...

—

Есть, сэр...

—

Какой я «сэр»? Такой же работяга, как ты: скажут отвезти — отвезу, погрузить — погружу... Черт, сигарет не купил... Остановись около какого киоска, а?

—

У меня есть, кури...

—

Нет, я островные не смолю... Только «житан», черный табак, им и накуриваюсь...

Он выскочил из трака, подошел к киоску, купил три пачки, рассовал по карманам и, легко вскочив в кабину, выбросил вперед ногу, ударив ботинком икру «воришки»; тот обвалился на руль.

Ганс вытащил из ботинка иголку, выбросил ее в окно, перетянул мертвого парня на свое место, сел за руль и дал газу; завернув в переулок, проехал через двор, чуть притормозил; кто-то распахнул дверь и стремительно вытащил мертвое тело.

Ганс ехал аккуратно, тщательно соблюдая правила, чтобы ненароком не остановила полиция; достал плоский «воки-токи», спросил по-немецки:

—

Ну?

—

Подъезды блокируют.

—

Хорошо. Где босс?

—

Едет на встречу с партнером. Ты там должен быть через семнадцать минут. Ворота открыты. Возле них стоит шеф склада, он махнет рукой...

Звенит в машине Дина звоночек — сигнал от Ольги... Он медленно едет следом за этим сигналом по улицам...

К складу Вилмор подъехали два роскошных лимузина, шоферы в форме распахнули двери, из машин вышли респектабельные господа с «дипломатами», скрылись в складе, зашли в пакгауз, немедленно разделились и, отбросив крышку люка, что вел к водоснабжению, спустились вниз, в подземную канализацию города.