Отелей в стране мало, они отменно плохи, но в Советском Союзе живут десятки миллионов людей, которые с радостью поселят иностранных туристов в своих домах и накормят их так, как умеют у нас, — радушно, от всего сердца, щедро.
Так почему же не открыть границы? Почему не давать визу непосредственно на контрольно-пропускных пунктах (как в Болгарии, Венгрии, Польше), требуя от гостей лишь одно: обменять по льготному для них туристскому курсу не менее 500 долларов?
По самым приблизительным подсчетам к нам приедет не менее 6 000 000 туристов. Умножим 500 на 6 000 000. Получим три миллиарда долларов.
Нужны нам эти деньги или нет?
Да. Но если начать таскать это предложение по ведомствам, согласовывать и утверждать, то, глядишь, в начале будущего века мы вопрос решим. Не слишком ли мы расточительно обращаемся с таким грозным понятием, как время?! Воистину, «не думай о мгновеньях свысока».
Будут возражать, что нет инфраструктуры, да хватит ли продуктов, а санитария, да не начнется ли спекуляция? — тысячу доводов выдвинут, только б заблокировать и это предложение.
Да, стране нужна валюта.
По Ялте ходят толпы иностранцев, которые хотят выпить квас или минеральную воду — за валюту; кофе — за валюту; съесть вареники — за валюту. Нельзя.
Мы-то понимаем, что «льзя», «льзя», но существуют какие-то дремучие инструкции и опасения, что «потеряем контроль», «валюта осядет в карманах продавцов». А то, что она оседает в карманах фарцовщиков — каждодневно и отлаженно? Кого это волнует? А ну разреши продавать валюту в наших банках по льготному курсу, — сколько денег принесут люди, если будут уверены, что их не арестуют у кассы .
Страна не умеет беречь время; «прозаседавшиеся» и поныне заседают часами, днями, годами, — традиция.
Сейчас, чтобы создать совместное предприятие, кооператив, получить патент на индивидуальную трудовую деятельность, выбрать даже нежилое помещение, приходится ходить по десяткам инструкций: пожарники, управление архитектора, санэпидемстанция, горгаз и так далее и тому подобное, страх господень. А ну взять бы раз в неделю все эти службы в одном зале, да и получать с предприятий и кооперативов деньги за удобство и срочность! Сколько б мы сэкономили нервов и времени!
Горбачев правильно говорит, что не Москва, а именно районы, области и республики обязаны кормить, обувать, одевать и расселять в благоустроенных квартирах своих граждан.
Но где же закон, принятый Кремлем, который бы всенародно объявил об отмене сотен тысяч нормативных актов, по сей день висящих дамокловым мечом над местными (да и столичными) руководителями?! А ведь они, — всей трагичной историей нашей, — выращены пугливыми! Их же таинственно и закулисно назначали! А стал выбирать народ, так сразу же пошел плач: «Дискуссионный клуб! Сдаем позиции!»
До тех пор, пока существуют сотни тысяч не отмененных нормативных актов, принятых в тридцатые еще годы, главный смысл которых еще в том, чтобы «не дать, не пущать, не позволить», мы с места не сдвинемся.
Преступить даже идиотский запрет (нормативный!) — страшно, ибо никто не забыл, как совсем еще недавно сажали в тюрьму самых смелых, оборотистых наших бизнесменов.
Давайте перестанем смешивать человека, торгующего горячими пирожками (по рублю штука!), с кооперативами.
Если бы государство, то есть Агропромы (или как их там сейчас?!), Минторги, Госкомцены, Госкомстандарты и т.д. и т.п., умели оборачиваться, составляя конкуренцию спекулянтам, можно было бы легко сбить бесстыдную цену. Но — не могут! И при этом требуют новых запретов. Спекулянта можно победить не очередным указом, но делом!
Истинный кооператив — это смелость и перспектива, которой его и хотят лишить грозные дяди из Минфина. Экономика не может быть «экономной», дорогой Минфин! По Владимиру Далю: «расход создает доход».
Ретивые «политические подозреватели», которые смели сравнить трагедию сбитого южнокорейского самолета с провокацией гитлеровцев накануне вторжения в Польшу, совершенно затюкали экономическую стратегию Рейгана, «рейганомику». А истинный смысл этой самой «рейганомики» состоял в том, чтобы снизить налоги с тех именно, кто особенно хорошо, — с полной отдачей сил, — трудится. Давайте наконец согласимся с тем, что директор банка и главный инженер концерна, как и его адвокат, — труженики, а никакие не «паразиты»! В результате «рейганомики» количество миллионеров в США значительно выросло, — их там теперь миллионы! Да, в США существует безработица, есть бездомные, обездоленные, нищие люди, огромный долг, но это не мешает американцам платить пособия безработным, иметь более ста сорока сортов печенья, а также все фрукты на улицах — зимой и летом! У нас тоже есть долг, и немалый, только вот на прилавках — шаром покати. Так может, нам целесообразнее немедленно насытить рынок, чтобы люди воочию увидели изобилие, а уже потом выносить на всенародный референдум экономическую реформу (включая проблему цен), имея в виду и такой вопрос: почему они могут, а мы — нет?
Новый Закон о налогах, который, судя по разъяснениям Минфина, бюджет не улучшит, — то есть не даст возможности государству существенно увеличить пенсии ветеранам и инвалидам, пособия многодетным семьям, заработную плату тем, кто получает менее реального прожиточного минимума, а таких в стране десятки миллионов, — направлен в том числе и против творческой интеллигенции.
Чайковский писал оперы годами, Менделеев готовил свою таблицу всю жизнь, Блок создал «Двенадцать» стремительно, однако шел к этому шедевру многие годы. Извольте платить прогрессивный налог, сочинители!
Увы, ныне у нас нет Пушкиных (Менделеевы, слава богу, есть), поэтому, утвердив Закон о налогах, надо принять еще один закон, запрещающий показывать по телевидению Ясную Поляну, усадьбу Некрасова, ялтинский дом Чехова, музей-квартиру Максима Горького и квартиру Алексея Толстого, чтобы не было аллюзий: «на какие такие доходы понастроены или куплены эти дома и парки?!»
Что ж, будем ждать появления новой волны литературы, живописи и музыки отчаяния, ибо неуверенность в завтрашнем дне (оклады, госдачи, машины с двусменными шоферами и штат секретарей получают лишь чиновники от искусства) не помогает художнику видеть небо в алмазах...
Ладно, бог с ним, с искусством, — ерунда, надстройка, бантик на шляпке общества, но давайте будем готовы к тому — это, пожалуй, самое страшное
— что рабочий высокой квалификации семь раз подумает, выжимать ли ему своим трудом премию, — все равно отымут (даже у рационализатора и изобретателя!), так не лучше ли сделать что по хозяйству соседу или доброму знакомцу, который не донесет? Вот оно, минфиновское, освященное Законом подталкивание квалифицированных тружеников, — которых и так мало осталось, — в теневую экономику... (Воистину, «скопи домок — разори хозяйство!»)
Подтягивать «бедных» до уровня «богатых», а не низводить «богатых» до уровня «бедных», — в этом смысл правового государства, в противном случае мы узаконим бытующее: «начальство делает вид, что платит, мы делаем вид, что работаем».
Можно по-разному относиться к Столыпину, но его требование, чтобы законы создавались для трезвых и сильных, а не для пьяных и слабых, дает
— по крайней мере — основание для дискуссии.
Да, Демократию, Гласность и Перестройку надо уметь защищать. Я сейчас не ставлю вопрос, каким образом и как скоро нам следует освободиться от некомпетентных руководителей и сановных недорослей всех уровней, — безграмотные дурни не могут управлять великой страной. Я, однако, задаю сугубо прагматичный вопрос: как правоохранительные органы могут обеспечить спокойствие на улицах страны, когда оклад сыщика равен ста пяти рублям?
Как угрозыск может противостоять хулиганам, когда у него нет достаточного количества автомашин и раций?!
...Этой весной я выступил в маленьком американском городке. Там на каждого полицейского — автомобиль, на отделение — вертолет, не говоря о компьютерах, телексах и факсах. И, конечно, не говоря о зарплате.
