— Ничего, мышка, — ласково сказал Ульфнаор, погладив ее по плечу своей огромной рукой. — Мы посмотрим, что можем здесь сделать, а? Может быть, страна, что послала нам Красного Ястреба, раскроет объятия для народа? Посмотрим, улыбнется ли нам удача, когда Ан Домейн узнают, что мы здесь. — Он дотронулся до ее колена и взглянул на нее, прищурившись от тревоги. — Что здесь делают, если у вас нет разрешения на охоту и рубку леса? — спросил он. — Что нам сделают солдаты, если нападут на нас?

Винтер всхлипнула и вытерла лицо.

— В такой глуши, как здесь, — она махнула на лес, — нет долговых обязательств перед гильдией. С вас возьмут штраф. Понимаешь? Деньги. И конечно, заставят купить лицензию — разрешение.

Ульфнаор пытливо всматривался в ее лицо, словно стараясь найти скрытое значение слов.

— Они просто просят денег? — спросил он. Винтер кивнула. — А потом дают вам лицензию? — переспросил он, внимательно глядя ей в глаза, чтобы удостовериться.

Винтер снова кивнула. Она с удивлением увидела, что на бледном лице Ульфнаора показалась недоверчивая улыбка. Он подождал, словно ожидая опровержения, а потом, хлопнув ее по колену, согнулся вдвое и покатился со смеху.

Винтер удивленно оглянулась на шатер. Ашкр и Эмбла тоже смотрели весело. Ашкр посмеивался, сияя, а Эмбла прикрывала губы ладонью, глаза ее блестели. Те, кто не говорил по-хадрийски, глядели то на Винтер, то на аойре с любопытством: черноволосый меррон никак не мог успокоиться. Лишь Солмундр и Кристофер, полностью поглощенные своим разговором, не подняли глаз. Винтер взглянула на них и заметила, как Солмундр незаметно вытирает слезы. Винтер вздрогнула, заметив, что плачут оба.

— Ах, мышка! — воскликнул Ульфнаор, хлопая ее по колену и стараясь отдышаться. — Ну и насмешила ты меня. Нет ничего лучше хорошего смеха!

«Мы поднимаем руки. — Кристофер медленно выпрямился в полный рост и распростер руки в стороны. Он наклонялся и переступал ногами ритмично, а руками делал такие движения, словно ястреб раскрывал крылья. — Так мы летим над ненавистью и парим над нашими мелкими разногласиями, как птица, парящая высоко в небесах».

Ульфнаор запел глубоким горловым голосом, отмеряя ритм мерронской песни. Его народ подхватил хором, то поддерживая, то обогащая заданную им мелодию. Слов не было, только голоса и па торжественного мерронского танца. Постепенно все мерроны раскинули руки и расправили плечи. Они превратились в ястребов, медленно кружащихся вокруг церемониального костра.

«Мы вытягиваем руки. — Кристофер поднял руки к плечам, выставил ладони наружу и вытянул руки перед собой, кружась и приседая с согнутыми коленями. Он притопнул, опустив голову, секунду помешкал и выпрямился, изящно вытянув руки за спиной. — Мы показываем, что отвергаем любую вражду, в прошлом и в будущем. Ей здесь делать нечего».

Мерроны притопнули все, как один, и застыли, только бледная пыль поднималась у них из-под сапог. Огонь костра просвечивал сквозь их густые волосы и освещал браслеты на вытянутых руках. На минуту они застыли, затем поднялись единым движением, вытянув руки за спиной.

Сквозь языки пламени Винтер наблюдала за Кристофером — его темные волосы развевались, когда он кружился на месте. Он отступил в сторону и отвернулся от огня, руки его поднялись, лицо обратилось к небу, словно он приветствовал зарю дружбы. Он стоял к ней спиной, и ей не было видно его лица, только очертания его стройного тела, такого хрупкого рядом с мускулистыми соотечественниками Криса.

— Тебе нравится наш танец, Изольда?

Винтер обернулась и улыбнулась, видя Эмблу. Леди склонилась к ней, шепча на ухо, и вблизи была столь же прекрасна, как и вдалеке. Она ласково улыбнулась Винтер, так и светясь добротой.

— Очень нравится, Эмбла. Он очень красивый.

Они сидели на краю круга. Эмбла, Рази и Ашкр — на свежеспиленном бревне; Винтер и Солмундр удобно устроились у их ног на мехах, прислонившись к бревну спиной. Шесть боевых псов спокойно разлеглись рядом, похрапывая. Боро, как всегда, лежал рядом с Солмундром, опустив большую голову на колени своего худощавого хозяина. Сумерки быстро густели, и окружающий лес темнел на фоне костров. Когда Винтер подняла взгляд и ее глаза привыкли к полутьме, небо показалось ей синей чашей, инкрустированной звездами, словно драгоценными каменьями.

Рази, не отрывая взгляда от танцующих, рассеянно провел рукой по спине Эмблы, помассировал ее плечи. Эмбла обнимала его колени и нежной белой рукой небрежно гладила внутреннюю сторону бедра.

— Ты знаешь, что значит этот танец? — спросила она Винтер. — Эти фигуры?

Винтер кивнула.

— Кристофер нам объяснил, — ответила она. — Он, похоже, очень любит этот обряд.

— Еще бы, — грустно сказала Эмбла. — Он значит столько хорошего. Он… Он нежный? Это правильно? Нежный?

Винтер кивнула. Да, «нежный» — прекрасное слово.

— Ты не танцуешь в обряде Фрита, Эмбла? Ни ты, ни Ашкр, ни Солмундр?

Эмбла улыбнулась.

— Нет, — сказала она. — Мы не танцуем. Сол мог бы, если бы был здоров, но я с Ашкром? Нет. Мы с Ашкром за пределами Фрита. — Огонь блеснул в ее глазах — в этот момент лицо Эмблы показалось торжественным.

Винтер перевела взгляд на Солмундра, сидевшего у другого конца бревна. Ашкр наклонился вперед, обняв друга за плечи и положив подбородок ему на макушку. Оба смотрели на танцы с нескрываемой грустью.

Ашкр тихо сказал что-то по-мерронски, и Рази обернулся к нему.

— Что? — переспросил он.

— Коинин плачет, когда танцует.

И Рази, и Винтер вмиг повернулись к кострам, высматривая своего друга. Солмундр взял Ашкра за руку.

— Ульфнаор тоже, — заметил он.

Винтер перевела взгляд на аойре — и правда, когда вождь повернулся в танце, мокрые полосы на его щеках сверкнули, а глаза заблестели в свете пламени.

— Бедный Ульфнаор, — пробормотала Эмбла. — Он не думал, что это время настанет.

— Думаю, он не сможет справиться, — сказал Солмундр, крепче сжимая руку Ашкра.

— Я тоже не думал, что этот день придет, — сказал Ашкр. — Я… — Он закусил губу и замолчал. Затем, прижавшись щекой к волнистым волосам Солмундра, он повернулся к Эмбле: — А ты думала о том, что он придет, Эмбла? Ты готова?

Эмбла повернула голову, и прядь золотых волос скрыла от Винтер выражение ее лица.

— Я всегда знаю, — сказала она. — Никогда не забываю об этом.

Ашкр опустил глаза, а потом снова принялся смотреть на танцующих, опираясь подбородком о голову Солмундра. Тот поднес пальцы друга к губам и поцеловал.

— Не беспокойся, — тихо сказал он.

Вдруг Эмбла отвернулась от танцующих и уткнулась лицом в шею Рази, утонув в его объятиях. Рази прижал ее к себе, гладя смуглой рукой по волосам. На мгновение он встретился взглядом с Винтер, и та увидела в его глазах отражение своей тревоги. Танцующие кружились, их нежная песня летела над треском костров, пыль поднималась под ритмично притоптывающими ногами. Во главе их, подняв руки, кружился Ульфнаор — лицо его было залито слезами, глаза горели огнем.

Церемониальный танец закончился долгим молчанием, а затем все танцоры одновременно хлопнули в ладоши. Мерроны откидывали волосы с лиц, улыбались друг другу, посмеивались, по своему обыкновению сразу переходя к веселой непринужденности. Музыканты принялись играть, и веселье вечеринки вмиг сменило торжественность празднества. Мерроны принялись кружиться в затейливых фигурах танца, беззаботных и веселых. Из рук в руки стали переходить бурдюки с вином.

Эмбла вырвалась из объятий Рази и потянула его за руки:

— Теперь давай танцевать, Табиб! Покажи мне, как ты умеешь прыгать!

Рази, удивленный такой внезапной сменой настроения, последовал за ней в гущу танцующих, и они, закружившись, исчезли из виду. Винтер вытянула шею, высматривая Кристофера. Куда он пропал?