Эти двое были одеты в рубахи и штаны простого кроя, но из превосходной ткани, а сбруя их лошадей была незамысловатой, но отлично сделанной. Винтер прикинула, что они примерно того же возраста, что и Кристофер, — примерно восемнадцати лет. У обоих был его тип гибкого, жилистого сложения. Оба арабы.

Один из них пригнулся, подняв руку, чтобы проехать под свисающей веткой, и на краткий миг Винтер увидела его лицо. Прямо под его левым глазом было выжжено клеймо размером с золотую монету. В замысловатую вязь буквы G вписана волчья голова. Юноша пришпорил лошадь, торопясь нагнать своих хозяев, и его товарищ последовал его примеру. От скачки зазвучали серебряные колокольчики, украшавшие их сапоги, вплетая мягкий, чистый перезвон в звяканье браслетов с бубенцами, надетых на их запястья.

Рази, Кристофер и Винтер смотрели на удаляющиеся спины рабов, сверкая прищуренными глазами сквозь щели своих шарфов.

Когда все звуки прошедшего каравана затихли, Рази сорвал шарф с лица и повернулся, чтобы заговорить, но Кристофер поднял руку и прижал палец к губам. Волоски на загривке у Винтер встали дыбом, и она немедленно вновь обнажила свой нож. Кристофер поднес два пальца к глазам и повел рукой, показывая, что они все еще должны оставаться настороже. Поскольку рука у него была искалечена, это выглядело так, как будто он сделал отгоняющий дьявола знак, и Винтер нетерпеливо отмахнулась от порыва сотворить знамение от дьявола — отголосок суеверий Марни, от которых ей так и не удалось избавиться.

Кристофер продолжил изучать окрестности, и Рази с Винтер последовали его примеру. Прошла долгая минута, и девушка уже начала недоумевать, что же насторожило Кристофера, когда ее внимание привлекло короткое движение справа. Она неуверенно подняла руку. Двое спутников тотчас же повернулись к ней, и она указала на подозрительный участок. Они все вгляделись в деревья — и верно! Там кто-то двигался.

На этот раз всадники сохраняли полное молчание, скользя по лесу с мрачной решимостью. Винтер вновь удалось лишь мимолетно разглядеть каждого из них, но это вновь были крупные, прекрасно одетые, хорошо вооруженные и превосходно владеющие своими скакунами мужчины. Четверо, они проскользнули мимо, подобно лесным теням, со всей очевидностью выслеживая любого, кто будет достаточно наивен, чтобы подумать, что Волки уже прошли.

Винтер и Рази выпрямились и дернулись за оружием. Но Кристофер вновь поднял руку и покачал головой, и друзья вновь замерли в тревожной готовности. Одна-две минуты прошли в звенящем молчании, а затем мимо проехали еще четыре всадника, тихо скользивших позади остальных. Глаза их волчьих голов поблескивали, пробивающийся сквозь листву свет вспыхивал на тусклом серебре рукоятей мечей и на изящно гравированных замках ружей.

Только когда эти четверо удалились за пределы слышимости, Кристофер расслабился. Он отправил кинжал в ножны, стянул шарф, тяжело дыша от жары, и вытер мокрое от пота лицо. Винтер поступила точно так же и жадно схватила предложенный Рази бурдюк с водой.

Пока они сидели, молча утоляя жажду, девушка не могла удержаться и то и дело украдкой поглядывала на Кристофера. За три дня, прошедшие с их первой встречи с Волками, он, похоже, полностью восстановил внутреннее равновесие, но Винтер не знала наверняка, насколько хрупким может оказаться его самообладание. Она отвернулась, не желая его задеть, но уже через секунду снедающая тревога заставила ее вновь взглянуть на друга. Кристофер смотрел прямо на нее, с серьезными глазами и плотно сжатым ртом.

— Я в порядке, малышка, — сказал он. — Перестань сверлить глазами дыры у меня в затылке.

Винтер вспыхнула и опустила глаза.

— Мы должны выяснить, куда они направляются, — заявил Рази. — Мне надоело случайно на них натыкаться. Хочу немного пройти за ними, просто чтобы выяснить, куда они направляются.

— Я все еще считаю, что они идут к парому, — ровным голосом сказал Кристофер.

— Это по пути с нами, — откликнулась Винтер. — Мы легко могли бы дойти туда за ними, не потеряв ни капли времени, а потом, если они не станут переправляться через реку и разойдутся с нами, уже можно будет решить, что с ними делать.

Рази в упор глядел на Кристофера до тех пор, пока молодой человек не посмотрел ему в глаза в ответ.

— Что? — прорычал Кристофер жестким, вызывающим голосом.

Рази раздраженно опустил голову.

— Ничего, — ответил он. — Совершенно ничего.

Кристофер повернулся в седле и пришпорил лошадь:

— Ну, тогда поехали. Только, ради всего святого, потише.

Несколькими часами позже, когда дневной свет угас, сменившись тусклыми сумерками, пронзительный свист впереди заставил их в тревоге остановиться. Рази поднял кулак и низко пригнулся в седле, всматриваясь вперед. Ничего подозрительного видно не было. Он опустил руку, продолжая вглядываться в деревья, а затем медленно двинулся дальше.

Пару секунд спустя он вновь поднял кулак и пригнулся, снова настойчиво буравя взглядом деревья впереди. Потом юноша соскользнул с седла, привязал лошадь к дереву и, пригнувшись, бегом сорвался с места. Винтер и Кристофер переглянулись и проделали то же самое. Рази мчался вперед несколько минут, а затем метнулся в густую поросль и, упав на землю, пополз на животе. Винтер и Кристофер нырнули за ним. Троица лежала, вжавшись в листву, и оглядывалась из своего убежища, стараясь унять дыхание.

Судя по всему, они оказались поблизости от края утеса. Оттуда, где они залегли, невозможно было понять, насколько он высокий и что находится под ним, зато им открывался прекрасный обзор на Волков-Гару, которые как раз в это время рысью выехали к откосу. Солнце стояло низко, его слабеющие лучи пробивались сквозь грозовые облака, собравшиеся на горизонте, и всадники отчетливо вырисовывались на фоне яркого неба, когда они остановили своих скакунов и взглянули на простиравшуюся внизу местность.

Как только четверка Волков встала, рабы соскользнули с седел и подбежали к ним, оказавшись рядом с теми, кого Винтер сочла вожаками стаи. Один быстро приблизился к лошади великана блондина, а другой скользнул к широкоплечему темнокожему мужчине. Никто из Волков не обратил на юношей рядом с собой никакого внимания, но два раба одновременно подняли правые руки и положили ладони на шеи лошадей своих хозяев. Это было отработанное и ожидаемое действие собаки, которую выдрессировали подбегать и ложиться у ног хозяина.

Движение справа привлекло внимание Винтер. Это следующий отряд Волков показался из-за деревьев. Они держались поодаль, пока светловолосый не подал им знак подъехать, после чего они выстроились позади остальных, казалось, стараясь не смотреть вниз с утеса. Светловолосый что-то пробормотал, и юноша рядом с ним помчался за бурдюком. В первую очередь он протянул его хозяину, а затем обошел всех остальных, терпеливо ожидая, пока каждый всадник напьется досыта. Когда все Волки утолили жажду, раб закрепил бурдюк в поклаже и вновь встал рядом с хозяином, опять положив ладонь на шею лошади.

Двое вожаков совещались, повернувшись друг к другу и тихо переговариваясь на хадрийском. Во время разговора светловолосый рассеянно потянулся и погладил своего раба по голове, пропуская пальцы через гладкие кудри юноши так же, как люди гладят по шерсти собаку. Раб ни одним движением не ответил на эту ласку. Вожаки обменялись несколькими фразами и значительными взглядами. После этого темнокожий мужчина повернулся и заговорил со стоявшими позади него.

— Они под нами, — произнес он на хадрийском, — пробираются через лес. Пока что пускай идут. Без сомнений, они договорились встретиться с другими у переправы, но я считаю, что мы можем не волноваться об этом и двигаться дальше.

— Тошно нам прятаться, — прорычал один из мужчин позади него. Темнокожий вожак обернулся, чтобы взглянуть на него. — И не смотри так на меня, Жерар! — огрызнулся мужчина. — Мы уже несколько месяцев идем по следу. Я устал отсиживаться.

В разговор вступил еще один из сумеречных всадников: