И выбрались они из дома незамеченными. Создается впечатление, что Невецкий и Блэйн мирно почивали в тот момент, когда в доме творились эти дела.

Джеку стало жаль их. Но Ребекка никого жалеть не собиралась. Она сказала:

— Черт возьми, я их по головке гладить не стану. Похоже, они бросили пост и где-то шлялись.

— Я так не думаю. Они действительно были поражены происшедшим.

Клянутся, что держали под контролем весь дом.

— Что еще можно сказать в свое оправдание! — отреагировала Ребекка.

— Всегда надо давать коллегам какой-то шанс. Нельзя быть такой самоуверенной, — сказал ей Джек.

— Да что ты говоришь? К черту! Я не верю в слепое полицейское братство, не ожидаю его ни от кого и сама этого чувства не проявляю. Я знала много хороших полицейских и если уверена, что человек хорошо делает свое дело, то всегда помогу ему выпутаться из неприятностей. Но в то же время я знаю и массу настоящих придурков, которым нельзя доверить даже брюки, потому что они непременно наденут их ширинкой назад.

Гарри бросил на нее недоумевающий взгляд. А она завершила свою гневную тираду:

— Я не удивлюсь, если Невецкий и Блэйн именно такие придурки.

Джек тяжело вздохнул.

Ошарашенный Гарри уставился на Ребекку.

Тут к тротуару подъехал темный пикап без каких-либо надписей. Из него вышли трое: один — с камерой, двое других — с чемоданчиками в руках.

— Вот и ребята из лаборатории, — сказал Гарри.

Вновь прибывшие быстро пошли к дому. Что-то в их внешности напомнило Джеку трех коршунов, летящих за добычей. Порыв ветра снова пронесся по улицам, и снова Джек вздрогнул от холода. Голые ветви деревьев ударились друг о друга и стали похожи на ожившие серые скелеты из фильмов ужасов.

Ребята из медлаборатории разбирались на кухне с останками Росса Морранта, перемешанными с майонезом, горчицей и кусочками салями. Видимо, он погиб за приготовлением ночного ужина.

На втором этаже дома, в ванной, кровь была абсолютно везде: она покрывала весь кафельный пол, каждый угол помещения. На стенах и по краям ванной виднелось множество кровавых отпечатков. Джек и Ребекка стояли в дверях, внимательно все разглядывали, ни к чему не прикасаясь. Все останется нетронутым, пока эксперты не закончат своей работы.

Винсент Вастальяно, полностью одетый, лежал на полу между ванной и раковиной, упираясь головой в основание унитаза. Это был большой, грузный мужчина, черноволосый, с густыми бровями. Брюки и рубашка были сплошь пропитаны кровью. Один глаз вырван, другой, широко раскрытый, глядел непонятно куда. Одна рука была крепко сжата в кулак, другая, вытянутая во всю длину, покоилась на полу. Лицо, шею, руки покрывало множество небольших ран. Одежда была порвана местах в пятидесяти-шестидесяти, и сквозь дыры виднелись такие же раны, как и на открытых частях тела.

— Намного хуже, чем трое остальных, вместе взятых, — прокомментировала Ребекка.

— Да, намного хуже, — согласился с ней Джек.

Это был четвертый изуродованный труп за последние четыре дня. Скорее всего, Ребекка права — на этот раз они явно имели дело с сумасшедшим маньяком. Но не с тем маньяком, который творит свои зверства, когда у него начинается припадок. Этот был разборчив и убивал, видимо, вполне сознательно. Может быть, даже преследуя определенную цель, — все жертвы в той или иной мере были замешаны в незаконной торговле наркотиками.

Ходили слухи о том, что в данный момент разгорается война между мафиозными группировками за обладание территориями. Но Джека такое объяснение не устраивало. Какая там борьба за территории. Убивал не профессионал. Это были варварские, садистские убийства, говорившие о зверской натуре совершившего их человека.

Честно говоря, Джек предпочел бы обычное дело с наемным убийцей.

Нынешняя ситуация была намного сложнее. Поймать маньяка, воодушевленного какой-то своей высокой целью, — это то же самое, что вычислить нескольких хладнокровных хитрых профессиональных киллеров.

— По обилию ран похоже на предыдущие случаи, — сказал Джек.

— Но эти раны отличаются от тех, что мы видели. Те были проникающими, а здесь они такие рваные, пожалуй, их можно определить как глубокие царапины. Скорее всего, преступления совершены разными людьми.

— Нет, по-моему, один и тот же человек, — не согласился Джек.

— Ты торопишься с заключением.

— Это одна манера.

— С чего ты это взял?

— Чувствую.

— Не пробуй взять меня мистикой, как вчера.

— Ты это о чем?

— Ты прекрасно знаешь сам.

— Вчера мы просто нащупывали возможные ниточки.

— В лавчонке колдуна, торгующего всяким дерьмом вроде козлиной крови и волшебных амулетов.

— Ну и что из того? Это все же была вполне действенная версия.

Замолчав, они продолжали внимательно рассматривать тело.

— У меня складывается такое впечатление, что его кто-то куснул раз сто. Как будто его... жевали. — Ребекка пожала плечами.

— Да, кто-то с небольшими челюстями, — поддакнул Джек Доусон.

— Может, крысы?

— Слишком классный домик. Не думаю, что здесь могут водиться крысы. И в таком количестве.

— Да, согласна. Но учти, что у нас один большой счастливый город, Джек. Хорошие и плохие дома связаны одними улицами, одной коммуникационной системой, населенной одними и теми же крысами. Это демократия в действии.

— Если это были крысы, то они покусали его уже после смерти. Наверное, их привлек запах крови, ведь крысы любят поживиться падалью. Но у них нет смелости или агрессивности, они не нападают на людей, даже когда их полчища.

Или тебе приходилось слышать о чем-либо подобном?

Ребекке нечего было возразить.

— Нет, — сказала она. — Значит, крысы прибежали сюда, когда он загнулся, и быстренько подкрепились за его счет. Но это были всего лишь крысы, Джек, обрати внимание! Не надо превращать их во что-то мистическое.

— Разве я это сказал?

— Ну, скажем, вчера ты меня довел этим до белого каления.

— Мы всего лишь пытались кое-что выяснить, Ребекка.

— Болтая с колдуном, — поддела его Ребекка.

— Это был не колдун, а...

— Придурок. Это был настоящий придурок. А ты стоял и слушал его бред в течение целого получаса.

Джек глубоко вздохнул. Ребекка сказала:

— Это укусы крыс, и они прикрыли настоящие раны. Нам придется подождать вскрытия, чтобы узнать истинную причину смерти.

— Я уверен, что результат будет тем же, что и в остальных случаях. Под этими укусами большое число проникающих ранений.

— Может быть, ты и прав, — сказала Ребекка. Джек отвернулся от тела, а Ребекка не отводила от него глаз.

Дверь в ванную была в некоторых местах расщеплена, а замок оказался сломан. Осматривая повреждения, Джек спросил у толстого краснолицого патрульного, стоящего неподалеку:

— Вы увидели дверь уже в таком состоянии?

— Нет, нет, лейтенант. Когда мы сюда пришли, она была заперта.

Джек посмотрел на патрульного, словно тот был Иисусом, сошедшим на землю.

— Что вы сказали?!

Ребекка, пораженная не меньше Джека, переспросила:

— Заперта?

Толстяк ответил:

— Видите ли, у этой девицы, Паркер... простите, мисс Паркер... у нее был ключ. Она вошла в дом, позвала Вастальяно, решила, что он еще спит, и поднялась наверх, чтобы разбудить его. Она увидела, что дверь в ванную заперта. Поскольку Вастальяно не откликался, она испугалась, не случилось ли у него чего-нибудь с сердцем. Мисс Паркер заглянула под дверь, увидела его руку и все это море крови. Она сразу же позвонила по 911. Я и Тони — мой напарник — были здесь первыми. Мы решили сломать дверь на случай того, что парень мог быть еще жив, но с первого же взгляда все поняли. Позже мы обнаружили на кухне и его дружка.

— Дверь в ванную была закрыта изнутри? — повторил вопрос Джек.

Патрульный поскреб свой массивный подбородок и сказал:

— Да, да, именно. Изнутри. Я в этом абсолютно уверен. Если бы она была закрыта снаружи, мы бы, наверное, не стали ее ломать, правильно? Вот, посмотрите сюда. Видите? Специалисты называют это интимным замком. Он не может закрываться снаружи.