Первые месяцы после свадьбы Говоров её не трогал. Они были женаты, но жили параллельно, и всех это устраивало. Он не нуждался в ней. Переживал что-то в себе и сочувствующих и наблюдающих за его мытарствами ему не требовалось. Света решила ему не мешать. Занималась собой, закружилась в водовороте парижской жизни, положение замужней дамы, супруги владельца меховой компании из России, её устраивало. Для неё открывались многие двери, ей улыбались незнакомые, но важные люди, рассказы о России интриговали европейцев, просыпался интерес и к их компании (иногда этот интерес приходилось будить и прикладывать к этому немалое усилие). Возможностей было очень много. Только успевай. И о проблемах мужа Света всё чаще забывала. Да и Андрей не хотел свои проблемы с ней обсуждать, так что вины она за собой особой не чувствовала.

Через некоторое время Говоров начал успокаиваться. Приехал в очередной раз, и Света заметила огонёк интереса в его глазах, когда она рассказывала ему об очередных своих задумках и планах. Андрей выслушал, они даже обсудили некоторые детали, и он улыбнулся ей. Впервые за несколько месяцев.

А потом сказал:

— Я хочу семью, Свет. Настоящую.

Сколько лет она ждала этих слов от него?

— Я тебя люблю, — говорила она тогда. — Люблю. — За тот вечер повторяла эти слова много раз. Шептала ему это, прижималась к нему, казалось, растворялась в его объятиях.

— Я хочу, чтобы ты вернулась в Москву.

В Москву она не хотела. Ни тогда, ни сейчас. Это совершенно не входило в её планы. Признания Говорова порадовали, потешили самолюбие, дали надежду на будущее… но вернуться и осесть дома?

Андрей хотел семью и без лишних эмоций пояснил, чего ждёт от неё. Она должна заниматься домом и детьми. Если они у них будут. И он совершенно не собирается запрещать ей работать. Ради бога, у них семейный бизнес, её помощи все будут только рады. Но семья должна быть на первом месте. Париж? Какой Париж, Света? Мы женаты, значит надо строить семейные отношения. А в Париже всем может заниматься и Горский. В Париже ему наверняка понравится.

Как же она тогда перепугалась. Вдруг нахлынуло понимание того, что такой жизни она совсем не хочет. Что она не готова. Потому что несмотря ни на что, это был другой Андрей Говоров. Слишком серьёзный и задумчивый. Говорил такие вещи, что Света порой замирала в удивлении и потом ещё долго ловила себя на мысли, что человек, за которого она выходила замуж, такого сказать не мог. Это не его мысли и не его слова. Так кардинально и так быстро люди не меняются.

Стоило огромных усилий убедить Андрея, что её присутствие в Париже просто необходимо. Именно её. Она соблазняла Говорова обещаниями и перспективами, и работала ещё больше, чтобы подтвердить свои слова. Чтобы Андрей понял — она должна остаться во Франции.

Теперь сама зачастила в Москву. Занималась домом, покупала мебель, потом меняла её, делала ремонт то в гостиной, то в кабинете Андрея, то в спальне. Прикидывала в уме, и меняла шторы во всех комнатах. Искала хорошую домработницу.

Создавала видимость занятости.

Не надо думать, что она не хотела "стать семьёй". Очень хотела. Но в её жизни появилось столько другого, важного и интересного. Да и к Андрею не уставала присматриваться. Изучала его новые привычки и пристрастия. Читала взгляды и запоминала фразы, которых не было раньше. Училась любить его "нового".

У него была любовница. Возможно, не одна. Это было ясно, как божий день. У Светы не было по этому поводу никаких иллюзий. Но понимание этого отчего-то успокоило, а не обидело, как раньше.

У него роман, значит, не настолько ему плохо.

Правда, не появлялось в нём больше горения. Он не вспыхивал и не парил от своих ощущений и новизны чувств. Всё было спокойно и ровно, Говоров как бы отдавал дань своей физиологии. Жены не было рядом, а присутствие женщины в его постели — это неотъемлемая часть его жизни.

И таскал повсюду фотографию этого мальчишки. И смотрел на неё. Поначалу Свету это удивляло, затем настораживало, а вскоре начало злить. Не потому что он смотрит, а потому что она не понимает, почему он смотрит.

Но даже тогда, когда всё стало настолько очевидно, она не связала всё это с Ксенией Степновой. Она просто не видела их вместе. С мальчиком видела и ещё тогда отметила, что отношения их нормальными назвать никак нельзя. Честно пыталась Говорову на это намекнуть, но он по привычке отмахнулся, а потом ей стало не до таких мелочей, у неё была впереди свадьба, к которой нужно было готовиться со всей тщательностью. Вот и упустила…

Но Степнова? Это просто в голове не укладывалось.

Когда Андрей позвонил и попросил развод, Света ему не поверила. Но он говорил спокойно и с какой-то незнакомой интонацией. Даже голос вдруг дрогнул, и стало ясно — он вполне серьёзно. Он хочет с ней развестись. После всего, после стольких лет притирки друг к другу и стараний.

А ведь она успела настроить планов, готовилась к серьёзному разговору… Почему нельзя перебраться из Москвы в Париж? Это ведь вполне возможно и не так уж и трудно. Главное, захотеть. И вот тогда и будет у них настоящая семья и все будут довольны.

А получилось всё по-другому.

Андрей не хотел в Париж. И её, Свету, он больше не хотел. И "их семья" ему больше не стала нужна, он мечтал уже о другом. И не с ней.

Ксения Степнова. Невзрачная, неинтересная особа, обитающая в крошечном пространстве по соседству с президентским кабинетом. Тусклая и безотказная. Думающая только о работе. Она азартно стучала по клавиатуре, набирая очередной отчёт, и варила Андрею кофе. Варила только она, потому что "так как у неё ни у кого не получается". Неудачница. Как потом выяснилось — мать-одиночка.

Из-за неё Андрей собирался разводиться.

Когда Света немного успокоилась и отошла от шока, позвонила Виктории, секретарше Говорова, и дотошно ту выспросила о том, что происходит в офисе.

Плевать на офис! Что происходит с Говоровым?

Он светится от счастья, он доволен жизнью, у него полно забот, которые с работой никак не связаны.

Он счастлив.

От чего? От того, что он с Ксенией Степновой?

От чего он может быть счастлив?!

Света затаилась на пару дней, снова отключила телефон, а сама ждала вестей из Москвы. От Ольги, которая пообещала прояснить ситуацию в обстановке совершенной секретности.

Ольга следила за Андреем, а Света сходила с ума в одиночестве в гостиничном номере в Нью-Йорке. И впадала в отчаяние после каждого звонка подруги.

"Говоров живёт у этой девушки. Он приезжает обедать, отвозит ребёнка в детский сад, по вечерам заезжает в магазин и возвращается домой. Ой, прости, Светуль, не домой, не домой… К этой разлучнице!

И Горский с ними. Своими глазами видела этого предателя!"

А теперь ему нужен развод.

А она совершенно не знает, как поступить.

У кого спросить совета?

--*--*--*--

— Мама, ты уверена, что Пуфика нельзя взять в садик?

— Конечно, нельзя, — ответил вместо дочери Михаил Сергеевич. — Что мышу в детском учреждении делать?

— Это не мышь, Миша, — поправила его жена. — Хомяк.

— Не вижу разницы. Грызун.

Ванька заметно расстроился, но спорить не стал. Сбегал в детскую, пару минут постоял у клетки, наблюдая за зверьком, но вернулся в комнату, на зов матери.

— Ваня, не тяни время, одевайся. Бабушка с дедушкой ждут.

Мальчик сел на диван и принялся натягивать колготки.

Михаил Сергеевич прошёлся по комнате, оглядываясь. Заприметил мужские вещи и слегка нахмурился. Он всё ещё не мог смириться.

— И когда твой… вернётся?

Ксения укоризненно взглянула на отца, а Надежда Александровна покачала головой, сетуя на бестактность мужа.

— Через пару дней. Он позвонит.

— Папа скоро приедет, он обещал, — подытожил Ванька. — И подарок мне привезёт. Машинку, которая сама ездит!

— Одевайся, — поторопила его Ксения.