— Смотри хоть ты в оба, Квуппи, ладно? — Вывернув шею, Элвин заглянул в деревянную клетку, висевшую за спиной.

   Внутри тихонько похрапывал маленький срикс. Квуоппариус, как представила Ралли, хлопотавшая вокруг летучей образины, словно над родным дитятей. Йимт наверняка заставил его тащить посыльного, потому что злился за инициативу пойти добровольцем. Впрочем, самого Ренвара общество срикса очень даже устраивало. Когда рядом есть кто-то живой и хотя бы относительно дружелюбный, чувствуешь себя как-то спокойнее. Пусть даже ненамного.

   Согласно плану, на первый взгляд вполне разумному, добравшись до Луугут-Йора, им надлежало отправить в полк сообщение с Квуппи. Конечно, тут имелось слишком много неизвестных. Никто не знал, доберутся ли они вообще до крепости, и если да, то останется ли у них время и возможность написать сообщение. Кроме того, молодой неопытный срикс мог запросто полететь не в полк, а двинуть прямиком в редакцию. Как, собственно, его и учили. Сколли вообще предлагал, не теряя времени, отправить посыльного в котел. Лично для себя Элвин твердо решил в случае подобного развития событий отпустить Квуппи на волю. Сам же срикс мирно спал у себя в клетке, завернувшись в крылья и подергивая мордочкой на каждом вдохе.

   — Гном дал тебе понести ручную зверушку? Как мило!

   Он вздрогнул. Криттон беззвучно скользил почти вплотную к нему.

   — Квуп… срикс вам не зверушка, а капрал Аркгорн — это капрал Аркгорн! — пряча испуг, прошипел в ответ юноша.

   — Ну, это пока! — Эльф растаял в сумерках.

   Элвин вцепился в мушкет. Больше он не позволит Криттону подобраться незамеченным! Ни к себе, ни к Йимту.

   Ренвар глядел по сторонам, но ничего необычного на глаза не попадалось. Третье отделение быстро шагало вдоль реки. Путешествие проходило довольно легко благодаря невысокой траве и относительно пологому берегу. В дождливый сезон его, по всей видимости, заливало водой. Перед Элвином раскачивался Неваляшка. Характерная походка выдавала бывшего моряка даже в сумерках. Сколли, Алик и Бууко замыкали отряд, а прямо за спиной Элвина пыхтел Инкермон. Итого девять душ. Шестеро людей, эльф, эльфид и гном. Вот и весь могучий авангард «Железных эльфов», тоже, в свою очередь, авангарда имперской армии Калагрии, брошенный вперед, во мрак и неизвестность. Впрочем, о таких вещах, наверное, лучше не думать.

   Впереди раздался негромкий свист. Отделение встало. Элвин, самодовольно хмыкнув, опустился во влажную и липкую траву на одно колено. Он поступил верно, примкнув штык загодя, хотя на марше оружие и болталось чуть сильнее. Если сейчас кто-нибудь выскочит из темноты, пусть даже сам Криттон, у него все-таки останется дополнительное преимущество. Юноша проверил мушкет и одернул каэрну. Вязаная ткань обтягивала колено. Зимой-то как в этом ходить? Раздался новый свист. Можно продолжать движение. Элвин встал и огляделся.

   Он не без труда различил во мраке тени солдат. Шесть силуэтов. Шесть? Инкермон, Сколли, Алик, Неваляшка, Бууко. Может, Криттон нарочно забежал назад, чтобы его попугать? Юноша пересчитал снова. Шестеро. Эльф, наверное. А может, эльфид. Ренвар ускорил шаг, обогнул большой куст и увидел впереди Йимта, Н'бхата и Криттона.

   Элвин продолжал идти, но ноги у него тряслись все сильнее. Казалось, он вот-вот споткнется и рухнет в реку. Сзади двигался кто-то чужой! Его дыхание участилось, но он почему-то не мог заставить себя крикнуть и предупредить всех об опасности. Ренвара по-прежнему одолевал страх, хотя не такой, как раньше. Юноша обернулся и пересчитал снова.

   Пятеро.

   Ему бы следовало вздохнуть с облегчением. Потом он прикинул, не стоит ли поделиться наблюдением с кем-нибудь другим, однако так и не произнес ни слова. Как тогда, на берегу.

   Разве можно объяснить людям, что способен видеть призраков?

Глава 33

   Полк оставлял туземное стойбище не без сожаления. Как выяснилось, эльфиды весьма охотно вели меновую торговлю. Особенно их интересовали иголки, медные пуговицы, бобы арр и зеркальца. Довольные солдаты набили вещмешки вялеными фруктами, сладкими орехами с местным названием «вумья», а кроме того, тоненькими сеточками из растительных волокон, предназначенными для ношения на голове в качестве защиты от насекомых.

   Но вовсе не выгодная торговля заставляла людей с тоской оглядываться назад, едва они двинулись вверх по реке. И даже не голые по пояс эльфидки, похоже нимало не смущенные жадными мужскими взглядами. Они покидали маленький оазис мира и покоя, а впереди их ждала война.

   Страх солдаты между собой не обсуждают. Солдаты говорят о бабах, еде, офицерах, погоде — о чем угодно, только не о собственных чувствах, если, конечно, эти чувства не связаны с бабами, едой, офицерами или погодой. Это вовсе не означает, будто им неведом страх. Очень даже ведом. А иначе зачем бы им таскать при себе столько амулетов и оберегов? Столько бутылочек с бальзамами — поговаривали, в некоторых склянках даже хранится моча бенгара, объявленного полковым талисманом, — и чудодейственными зельями? Да стоит лишь взглянуть, как часто они делают знаки от сглаза, нарочито громко хохочут или, напротив, избегают смеяться вовсе. Само их ремесло состоит в том, чтобы непрерывно подвергать жизнь опасности, однако обсуждать опасности среди них тоже не принято. Солдаты просто отмахиваются от них, поскольку они — часть их работы, только и всего. Вот и сейчас, успев похоронить нескольких товарищей, бойцы шагали навстречу неведомой угрозе, где наверняка погибнут многие, но никто не заикался о страхе, засевшем, разумеется, в душе у каждого.

   Висина никак не могла постичь суть столь очевидного противоречия.

   Конова вот тоже молчал. Даже в лесу, наедине лишь с ней он, без всякого сомнения, по-прежнему оставался солдатом. Он мог идти куда угодно, делать что угодно, но без армии явно чувствовал себя словно потерявшийся ребенок. А теперь, когда ему вернули полк, девушка вообще не испытывала уверенности, нужен ли эльфу кто-нибудь, кроме него.

   Например, она. Висина знала, что небезразлична ему. Конова, в общем-то, и не особо трудился скрывать это. Но всякий раз, едва заходил разговор об империи, природе, Темной Владычице, он словно отступал в сторону, хотя, по ощущениям девушки, майор испытывал чувства, схожие с ее собственными.

   Не в силах справиться с переживаниями подобно рода, Висина приходила в бешенство. Ее народу, его традиционному образу жизни грозили империя и Темная Владычица. Конова же, несомненно, служил одной из них и, кроме того, имел все шансы угодить в прислужники другой. Если не проявит осторожности. А в результате ей, Висине, в ближайшее время предстояло сделать выбор. И что-то в глубине души подсказывало: когда наступит этот час, обратного пути не будет.

   — Все плохо, Ралли, все так плохо! — вздохнула девушка, устраиваясь поудобнее.

   Она ехала в фургоне госпожи Синдзин, а потому говорить приходилось непривычно громко, иначе все заглушал бесконечный скрип и треск дерева, убитого и облеченного в самые неестественные формы. Древесина испускала слабые воспоминания о растениях, некогда послуживших ее источником, и это лишь сильнее вгоняло в тоску. Ну почему все, к чему ни прикоснется человек, причиняет столько боли?

   Ралли от души затянулась сигарой, выпустив огромное облако голубого дыма.

   — Когда молодые люди идут на войну, милочка, разумеется, ничего хорошего в этом нет. Весь вопрос в том, что надо сделать, чтобы стало лучше.

   — Надо изгнать империю из Эльфии, — твердо ответила Висина.

   Она уловила чье-то присутствие справа. Джир выпрыгнул из укрытия и набросился на маленького крысиного дракона. Писк, хруст, и добыча в два укуса исчезла в пасти бенгара. Девушка улыбнулась. Ей передались радость и удовлетворение, исходящие от зверя.

   — Этот хищник чужой для здешней системы.

   Ралли понимающе кивнула.

   — Да, разумеется. А скажи, с кем тогда объединятся эльфиды для борьбы против Темной Владычицы? Может, с орками? Орки всегда стремились расширить свои владения на юг. Или с гномами? Ну да, если вы предоставите им право добывать полезные ископаемые. Или, может…