Мерин шумно понюхал ее ладонь, заржал и взял подношение крупными желтыми зубами.

   — Вы, похоже, со всеми умеете найти общий язык.

   Эльф подобрал горсть опавших листьев и рассеянно принялся чистить ими лошадиный бок.

   — А вы, похоже, ни с кем.

   — Ну да, я ухитряюсь пробудить в разумных существах все самое худшее, что в них есть.

   Конова тер все сильнее, пока на землю не посыпались клочья шерсти, оставив лишь покрытую красными пятнами голую кожу. Мерин замотал башкой и задергал шкурой.

   — В чем дело? — Эльф уставился на девушку. — Нам подсунули больную лошадь?

   Девушка покачала головой.

   — Эти лошади родились и выросли в Калагрии. Здешний климат им не подходит. Очередное насилие над природой: увозить животных так далеко от дома…

   — Понимаю, что вы имеете в виду. Двуногим тоже приходится несладко.

   Висина цыкнула зубом.

   — Но у вас-то есть выбор, а у этих существ нет. Вот почему мой народ терпеть не может… — Она запнулась. — Вот почему выходит, что ваша империя нарушает природное равновесие.

   Конова не испытывал ни малейшего желания ввязываться с ней в новый спор, а потому продолжил чистить мерина.

   — Смотрите, вот как надо. — Висина обошла лошадь и встала рядом с эльфом. Отобрав у него листья, она сунула ему в руку пучок травы. Ее ладонь легла поверх ладони Коновы. — Вот так, нежнее, нежнее. Вы ведь не свежевать его собираетесь.

   Она стояла совсем близко. Рука девушки была мягкой и теплой. Эльф украдкой вдохнул ее запах, но на сей раз от нее куда больше пахло лошадью.

   — А вы правы, — заметила Висина.

   — Насчет чего?

   — Насчет этого животного. Точнее даже, большинства из них. Конечно, здешний климат для них не идеален, но дело не только в этом. Они действительно больны.

   — По дому тоскуют? — предположил Конова.

   Висина все не отпускала его руку.

   — Да, и это тоже, но дело не только в этом. А в чем, я не понимаю.

   — Кстати, насчет необъяснимых вещей. Что вы сделали со мной? Вы использовали не только листья и травы.

   Ее крепкие пальцы на короткое мгновение сдавили кисть эльфа.

   — Я просто умею использовать силы природы, — ответила девушка.

   — Хм. А я-то думал, что дело, возможно, не только в этом.

   — Вы ошиблись. — Она выпустила его руку и указала на седло. — Пора ехать!

   Конова со вздохом кивнул. Он собрал повод и взгромоздился на мерина, на этот раз без всякой помощи. Не глядя нашел стремена, устраиваясь поудобнее. Мышцы протестующее заныли — им совсем не улыбалась новая поездка верхом. Девушка вспрыгнула на лошадь позади эльфа, и они присоединились к веренице всадников, которые уже тронулись в путь. Грохот копыт по пропеченной солнцем дороге превратился в ритмичную барабанную дробь. Конова мрачно подумал, что этот ритм запечатлеется в его мозгу навечно.

   По счастью, ехать оставалось недалеко. Через непродолжительное время впереди раздался окрик, извещающий о том, что отряд достиг сторожевых постов армейского лагеря.

   Они въехали на его территорию. Конову преследовало ощущение, будто его поглощают живьем. Солнце выбралось из-за горизонта, и оранжевые языки лагерных костров потихоньку бледнели. Озаренные восходом белые гребни бескрайнего моря при ближайшем рассмотрении оказались ровными рядами парусиновых палаток, протянувшихся во все стороны на тысячи ярдов. Между ними виднелись люди, ковылявшие скованной, неуклюжей походкой человека, вынужденного проспать ночь на жесткой земле. Смерив их сочувственным взглядом, Конова потер собственную спину.

   В нос ударил ядреный запах, едва не вызвавший у эльфа приступ рвоты.

   — Что-то не так, сэр? — осведомился ближайший кавалерист.

   — Нет-нет, все в порядке. Я просто забыл, как пахнет военный лагерь.

   Мясо — в основном козлятина, а также мясо крысиного дракона — жарилось на вертелах и булькало в котлах. Неподалеку заведующий оружием сержант открыл бочонок черного пороха, отчего в воздухе повис отчетливый запах тухлых яиц. И все это перекрывалось более землистыми запахами сапожной ваксы и трубочной глины, смешанными с вездесущими ароматами дерьма и пота, принадлежащих как двуногим, так и четвероногим существам. Ничего общего с мшистой лесной сыростью…

   — Р-рота-а! Кру-гом! В каре… стройсь!

   Конова развернулся в седле. Две шеренги имперской пехоты, в обиходе называемой «зесеры» за зеленые с серебром мундиры, сноровисто перестроились в квадрат. Все четыре стороны квадрата развернулись наружу, сверкая на солнце примкнутыми штыками. Освященное временем построение предназначалось против кавалерийской атаки и почти всегда оказывалось успешным, если выполнить его как следует. Потом внимание Коновы привлекли другие знакомые звуки. Эльф огляделся. Со всех сторон, сливаясь в нарастающую волну, раздавались выкрикиваемые приказы, звон кузнечных молотов и мычание волов. Лагерь пробуждался.

   Лошади, выгибая шеи, пили из большого брезентового полотнища, наподобие корыта, подвешенного между поросшими мхом раскидистыми деревьями. Кузнецы, воспользовавшись моментом, осматривали животных, отбирали хромых или нуждавшихся в перековке. На травянистом плацу, окруженном рядами палаток, маршировала еще одна рота с примкнутыми штыками. Издали их строй напоминал ощетинившегося дикобраза, который мечется в поисках выхода из западни.

   — Странно, должно быть, снова очутиться среди такой толпы, — заметила Висина.

   — Ну, по крайней мере к одному разумному существу я уже привык.

   Она слегка сжала его бока. Конова улыбнулся. Он повернулся в седле, собираясь взглянуть ей в лицо, но не успел даже рта раскрыть, как к ним подъехал кавалерист с конем в поводу.

   — Не будете ли вы так любезны пересесть на эту лошадь, сударыня? Вон там находится штаб Торговой компании, откуда вы сможете передать весточку вашему батюшке.

   — А вас, сэр, попрошу следовать за мной, — подал голос сержант Лориан, явно разочарованный тем, что Висина их покидает. — Штаб герцога в той стороне.

   И, не дожидаясь ответа эльфа, пустил коня рысью.

   — Может быть, как-нибудь заглянете? — Девушка перемахнула на другую лошадь, не коснувшись земли.

   — Я отыщу вас! — пообещал Конова, нехотя пуская мерина вслед за сержантом.

   Через несколько ярдов он обернулся, но Висина уже умчалась прочь.

   — Майор, герцог ждет!

   — Меня не было больше года, подождет пару минут, — буркнул эльф и аккуратно пнул мерина в ребра.

   Они ехали через лагерь быстрее, нежели того хотелось Конове. Он заметил, как несколько кавалеристов указали в его сторону, узнал форму нескольких полков. Вслед за ними катился ропот, к моменту, когда они добрались до палатки герцога, превратившийся в приглушенный рев. Порывистый утренний ветер трепал флажки на пиках, воткнутых в землю по обе стороны командирского шатра. Флаги вражеских частей, захваченные в боях и выставленные в качестве трофеев. Некоторые из них Конова не узнал. По-видимому, герцог и в этом году не сидел сложа руки.

   Эльфу не очень-то хотелось спешиваться, однако он все же последовал примеру сержанта, неуклюже спрыгнув на землю.

   Палатку окружала толпа солдат. Они распихивали друг друга, пытаясь пролезть поближе.

   — Точно, он! — крикнул кто-то.

   — Черта с два! — ответили ему. — Его же на юг сослали вместе с остальными!

   Потихоньку разгорелась перепалка. Конова уже подумывал сделать пару ставок, но тут занавеска, прикрывающая вход в палатку, откинулась — и на свет выступил человек весьма примечательной внешности.

   Толпа растаяла быстрее, чем запасы выпивки в день выплаты жалованья.

   Конова, с его почти шестью футами роста, рядом с герцогом выглядел едва ли не мальчишкой. Естественно, обсуждать происхождение Рейкстроу на людях вряд ли бы кто-нибудь осмелился, однако ходили слухи, будто в его родовой куст затесался горный тролль. В пыльных сапогах и бриджах, в рубахе, некогда, возможно, белоснежной, герцог и впрямь смахивал если не на тролля, то на их достойного потомка. Ну и разумеется, на боку его висел неизменный Волчий Клык.