— Я тоже ни о чем не прошу.

Голос Бранда дошел до нее как будто издалека. Это был холодный голос, каким он разговаривал по телефону с нерадивыми служащими. Она вся дрожала и с трудом заставляла себя смотреть ему в лицо. Суровое, безжалостное лицо человека, способного на любую выходку. Он привык брать от жизни все, что хотел…

— Ты не можешь заставить меня остаться здесь. — Изабелла расценила его слова как угрозу. — Похищение детей карается законом.

— И поэтому нецелесообразно. — Он улыбнулся, показав зубы. — Но ты должна понять, что есть другие, более действенные методы убеждения.

Когда он начал подвигаться к ней, словно имел в виду немедленно начать убеждать ее, Изабелла отпрянула и уперлась в дерево.

— Ну и клыки у тебя. Ты завтракал? — с фальшивой бравадой спросила она, когда он еще больше обнажил в улыбке зубы.

— Завтракал? — Он остановился как вкопанный, словно она предложила ему салат из нарциссов. — Я думал не о еде, Изабелла. У меня в мыслях кое-что другое.

— Бранд! Стой. — Изабелла стала осторожно двигаться к дому. — Ты же не…

Она замолчала, не в силах говорить, как вдруг белый пушистый клубочек прокатился по лужайке и радостно ткнулся Бранду в колени.

— Благодари Бога… — пробормотал он. — Ладно, убеждение отложено. Временно. Доброе утро, Пушок.

Он поднял щенка, который восторженно крутился в его руках и лизал мокрым розовым язычком ему нос.

Изабелла поняла, что гроза миновала. Она понятия не имела, какой вид убеждения выбрал Бранд, и не понимала, испугалась она или разозлилась, но одно она теперь знала твердо — очень скоро у нее не будет другого выбора, как только уйти от него. И это было почти невыносимо.

Пушок придумал сунуть язык в ухо Бранду. Увидев изумленное выражение на лице мужа, Изабелла, несмотря на отчаяние, улыбнулась. Даже смешной белый мопс пал жертвой непобедимого обаяния Бранда.

Бранд заметил ее улыбку и язвительно проговорил:

— У нашей дочери и ее собаки хватает здравого смысла наслаждаться жизнью, которую я им даю, миссис Райдер. Даже вопреки вам. А теперь пойдем завтракать.

Изабелла растерянно кивнула. Неужели Бранд согласился с тем, что она не может с ним остаться? Дай Бог. Но не похоже на него — сдаваться без боя. Так же, как проигрывать бой, в который он ввязался. Он всегда жаждал победы — и всегда выигрывал.

Бранд не предложил ей руку. Вместо этого он сосредоточил свое внимание на щенке, предоставив ей беспокойно размышлять о том, как она будет убеждать Конни, что возвращение в Эдмонтон диктуется их интересами. Все равно — чему быть, того не миновать.

Несколько раз у нее перехватывало в горле, но она решила, что должна позавтракать без слез.

Ей пришлось нелегко, но она выдержала, хотя слезы то и дело подступали к глазам, когда она смотрела на Бранда, спокойно намазывавшего маслом тост и читавшего газету. Раз или два, когда их взгляды встречались, она даже изображала улыбку, словно и не было тяжелого, давящего кома в груди.

После завтрака она объявила, что уезжает.

— В этом? — спросил Бранд, показывая на белый свитер и шорты.

— Да. Если ты не против. Я постираю их и сразу же верну.

— Спасибо. — Он кивнул и вернулся к утренней газете. — Когда будешь готова, скажи. Я отвезу тебя домой.

— Не стоит. Я вызову такси.

Он аккуратно сложил газету.

— Я сказал, что отвезу тебя. Никогда моя жена не сядет в такси в таком виде, словно ее только что вытащили из мусорной кучи.

Она стиснула зубы.

— Кроме того, я хочу повидать Конни.

Он дает мне возможность отступить, подумала она с благодарностью, удивлением и досадой. Как же хорошо он меня знает.

— Ладно, — согласилась она. — Спасибо. Я буду готова через полчаса.

Бранд наморщил лоб и вновь взялся за газету.

Часом позже, когда «ягуар» остановился возле ее дома, Изабелла увидела мужчину перед дверью, изо всех сил жавшего на звонок.

— К тебе гость, — заметил Бранд.

— Да, но я никого не жду…

Она замерла, потеряв дар речи. Возле двери стоял Феликс.

Изабелла прижала руку ко рту и заметила, что кусает себе пальцы.

— Я… это…

— Ага. Твой старый поклонник. Насколько я понимаю, он от тебя не отказался. Я бы на его месте тоже не отказался.

Она подумала, показалось ей или не показалось, что Бранд особо выделил «старый», потому что говорил он так, словно присутствие Феликса было ему совершенно безразлично.

— Не понимаю, — сказала она.

— А мне кажется, все просто. Он вернулся поднять то, что бросил.

— Зачем он явился? Я не слышала о нем с тех пор, как… — Она замолчала. — Феликс ничего не бросил. Я тебе сказала, между нами ничего не было. Никогда.

Неужели она опять должна играть в эту игру и говорить уже сказанные слова? Сколько раз?

— Ты сказала.

Его голос звучал ровно. Интересно, о чем он думает? Под левым глазом у него дрожала жилка.

— Я должна с ним поговорить, Бранд.

Она не хотела говорить виновато, но боялась, что именно так оно и было. Когда она потянулась к ручке, Бранд схватил ее за запястье.

Изабелла оглянулась. Что теперь? Он крепко стиснул зубы, и глаза у него горели мрачным огнем. Она напряженно ждала, что он скажет. Но он молчал, и тогда она открыла дверцу машины.

Бранд что-то пробурчал ей вслед, но не остановил ее. Не оборачиваясь, Изабелла медленно пошла навстречу Феликсу.

За спиной зарокотал мотор. Она неохотно оглянулась, но «ягуар» уже скрылся из вида.

Феликс кашлянул, и Изабелла приготовилась к худшему.

— Привет, Белль. — Он украдкой посмотрел на свитер Бранда и его шорты. — Извини, если я не вовремя.

Не вовремя? Наверное. Впрочем, какое это имеет значение? Бранд ясно дал ей понять, что его чувства к ней неизменны.

— Неважно, — сказала она устало. — Зачем ты пришел?

— Приехал по делам. Ну и зашел извиниться.

— Извиниться?

— Да. За то, как вел себя в последний раз. Это была не твоя вина, я должен был понять. Но когда кро… когда внезапно появился твой муж, я не знал, как себя вести.

Не так, как ты себя вел, подумала Изабелла.

Она ничего не имела против Феликса. Когда она собиралась в Ванкувер, то намекнула ему, что свидание с Брандом ей необходимо, чтобы развестись.

Естественно, он считал себя обманутым. Да и поведение Бранда в тот вечер…

— Пожалуйста, не беспокойся, — сказала она. — Это не имеет значения.

— Но для меня это имеет значение.

А для меня нет, подумала Изабелла. У нее достаточно своих неприятностей, чтобы взваливать еще на себя заботы о совести Феликса.

— Может быть, ты войдешь? — спросила она, искренне надеясь, что он откажется.

— Если ты не против. Буквально на минутку.

Подавляя желание сказать ему, что она против, Изабелла вставила ключ в замок.

— Кофе? — спросила она. Привычка к гостеприимству, укоренившаяся в ней с детства, автоматически заставила ее губы произнести ненужное слово. Феликс покачал головой.

— Нет, спасибо. Гм… дело в том, что Анни ждет меня в отеле. Мы… хм… собираемся пожениться.

Изабелла отошла от него подальше, чтобы не дышать тошнотворным запахом пива, и положила на место черную сумку, которую она брала на танцы.

— Уже? Но…

— Знаю, — Феликс робко улыбнулся. — Самому не верится. Ты была со мной так любезна, Белль. Анни замечательная малышка.

— Замечательная малышка?

Изабелла чуть не поперхнулась. Анни обаятельна и умеет добиться своего, но в ней около шести футов росту и она совсем не худенькая.

— Я рада, что вы счастливы, — сказала она, приходя в себя.

Феликс продолжал стоять у дверей, будто ждал чего-то еще.

— Спасибо, что зашел, — твердо проговорила она, давая понять, что ему пора уходить.

— Белль, — пробормотал он. — Прелестная малышка Белль.

Она ждала. Через открытое окно до нее доносилось чье-то фальшивое пение. Феликс огляделся. Изабелла стояла и гладила сумку, собираясь опять попрощаться, но уже тверже, и тут он бросился к ней через всю комнату и схватил ее за руку.