Предполагалось построить авианосец на основе немного увеличенного корпуса крейсеров типа «Кронштадт», убрав ненужные орудийные башни и сделав потоньше броневой пояс. Водоизмещение становилось вдвое больше, чем планировал Антощенко, — до 35 тысяч тонн. При максимальной скорости в 32 узла и дальности хода около 6 тысяч миль авианосец должен был нести на себе не меньше 40–50 самолетов. Состав авиационной группы уточнить не успели: моряки и авиаторы мычали и телились, выбирая между истребителями Яковлева и Лавочкина, к тому же не было готового бомбардировщика, пригодного для посадки на палубу длиной около 240 метров.

Однако в начале нынешнего 1940 года случилась настоящая катастрофа. Во время обсуждения кораблестроительной программы на 3-ю пятилетку ни один великий флотоводец не поддержал идею создания авианосцев. Про корабли этого класса вспомнил только представитель морской авиации генерал-майор Столярский, но его словно не слышали. В результате планы закладки в 1941 и 1942 гг. двух авианосцев — для Северного и Тихоокеанского флотов — остались в воображении немногих энтузиастов.

— Может, адмиралы лучше инженеров знают, какие корабли нужны флоту? — осторожно намекнул Алексей.

Антощенко взорвался:

— Ни хрена эти адмиралы не знают! Кое-как вызубрили уроки Цусимы, а про новые веяния знать не хотят.

Он стал рассказывать о проведенных на флотах США и Японии опытах, показавших, что массированный налет авиации смертелен для любого надводного корабля, в какую бы броню тот ни был закутан. Однако Часов уже не слышал приятеля — взгляд Лехи был прикован к Ане Светышевой, которая направлялась к ним ускоренным шагом.

В гражданской одежде — короткой красной юбке, полосатой майке-футболке и модных парусиновых туфельках, добела надраенных зубным порошком, — она была еще красивее, чем зимой, на фронте. Небрежно кивнув танкисту, которого, видимо, не вспомнила, Светышева негромко заговорила с Антощенко. Леха стоял в трех шагах от них, глупо улыбаясь. Сердце щемило, и это было приятно.

Потом Николай сказал что-то Ане, и она резко повернула голову, с удивлением посмотрев на Часова. Тот начал сбивчиво рассказывать, как ему приятно снова видеть Аню, однако сотрудница госбезопасности вдруг поморщилась, сказав сердито:

— Вы бы еще предложили в кино сходить или на танцы. Научитесь, товарищ лейтенант, держать себя в руках. Или нужно намылить шею вашему зампотылу, чтобы увеличил норму брома в командирском пайке?

— Виноват, товарищ сержант, — обиделся Часов.

— Младший лейтенант, — уточнила она и вдруг подмигнула: — Не забывайте о моральном облике большевика, и все у вас будет в порядке.

Небрежно попрощавшись с мужчинами, Светышева стремительно умчалась — только что пыль столбом не подняла. Отвесив варежку, сильно расстроенный Леха проводил девушку хмурым взглядом. Антощенко, посмеиваясь, хлопнул его по плечу и проговорил:

— Поехали, подвезу тебя. Где ваша часть стоит?

— Под Колпино… — Часов был удручен незаслуженно суровым отпором. — Чего она недотрогу корчит? У них, у казачек, вроде бы принято с малолетства погуливать. Как там Шолохов писал: «… в ближайших кустах обучил ее нехитрому искусству любви…»

— Зря ты про нее так, — укоризненно насупился Николай. — Я же предупреждал — серьезная особа. В других правилах воспитана.

По дороге, когда они устроились на заднем сиденье М-1, Антощенко рассказал, что его супруга с Аней близкие подруги, поэтому он знает кое-что про понравившуюся Лехе девушку из ГУГБ НКВД Тихон Афанасьевич Светышев, отец Анечки и один из первых большевиков на Дону, в царские времена был выслан далеко за Урал, где отбывал срок вместе с товарищем Сталиным. В Гражданскую войну Светышев — «товарищ Тихий» — воевал с Ворошиловым под Царицыном, после освобождения Донбасса стал комиссаром ДонЧК, потом перешел на партийную работу, отличился во времена расказачивания и коллективизации, а теперь занимал ответственный пост в Совнаркоме.

Детей своих Тихон Афанасьевич воспитал в лютой строгости, чуть ли не с пеленок приучив к партийной дисциплине. Насмотревшись разврата, царившего в казачьих станицах и столь красочно описанного Горьким и Шолоховым, старый большевик постарался и Ане, и младшему Савелию привить отвращение к грязному делу, именуемому половой жизнью.

— Кажется, старику это удалось, — печально подытожил Часов.

— Да уж, Анечка всех ухажеров отшивает со второго слова, — засмеялся Николай.

Леха печально вздохнул. Образ Ани не шел из головы.

— Не отчаивайся, — сказал Антощенко. — Ты у нас парень видный, девкам с первого взгляда головы кружишь. В одном городе служите — так что часто встречаться будете. А через месяц с небольшим мы Вовкины полгода будем отмечать. Уж я вас рядом за столом посажу — не сомневайся.

— Спасибо, конечно. — Алексей криво усмехнулся. — Только не выйдет. Мы до конца июля должны в Подмосковье передислоцироваться. Видать, не судьба.

Они попрощались возле КПП танковой бригады, где временно разместился личный состав дивизиона КВ. Оба надеялись, что смогут еще повидаться, хоть и понятия не имели, когда и при каких обстоятельствах это случится.

Жизнь — штука непредсказуемая, а жизнь солдатская и вовсе — игра в рулетку гусарскую.

По телевизору передавали унылую симфонию — то ли Чайковского, то ли Баха. А может быть, Римского-Корсакова — в классической музыке Барушин никогда не разбирался. На душе вдруг стало совсем мерзопакостно: минувшая «семилетка почетного захоронения» выработала у людей условный рефлекс, так что подобная музыка однозначно ассоциировалась с уходом в лучший мир кого-то из лидеров. Кто бы мог быть на этот раз?..

Он медленно повернул голову на щелчок открывшейся двери. Высокого гостя настороженно разглядывали трое: женщина неопределенного возраста, преждевременно облысевший парнишка и пожилой мужик в добротном костюме. Вся компания явно была страшно недовольна, что хрыч-самодур заставил их явиться на работу ранним субботним утром… Поскольку из этой троицы Барушин был знаком лишь со старшим по возрасту и должности завлабом Антощенко (они разговаривали накануне), представитель ЦК дозволяюще кивнул пожилому ученому.

— Позвольте, товарищи, представить вам… — официальным тоном произнес Антощенко. — Барушин Георгий Тимофеевич, ответственный работник отдела ЦК КПСС… Светлана Петровна Новикова, наш ведущий научный сотрудник, Илья Рудман, старший инженер-программист.

Барушин сделал широкий жест, приглашая садиться, произнес несколько общих фраз о важности работ, выполняемых в этом здании, тем более в такой сложный период, который переживает Отечество из-за отчаянного сопротивления реакционных сил, не приемлющих всенародно поддержанную политику Партии, взявшей курс на революционную перестройку…

— Хотелось бы поближе познакомиться с методикой ваших исследований и полученными результатами, — перешел он, наконец, к сути дела и глянул на Антощенко, — прошу вас, Владимир Николаевич.

Нервно крутя в руках очки, завлаб принялся рассказывать, каким образом на компьютерах моделируются исторические события, которые в действительности не происходили, однако, в принципе могли бы и произойти. При этом без конца упоминались какие-то теории, названные в честь зарубежных, главным образом, историков и математиков с труднопроизносимыми фамилиями. Всего, сказал Антощенко, проработано сорок три варианта политического развития Советского Союза, принципиально различающихся по…

— Чем вот так «на словах» объяснять, лучше покажем ему нашу последнюю модель, — предложила Новикова.

— Тоже верно, — обрадовался Владимир Николаевич. — И магнитный диск уже загружен… Илюша, организуй, пожалуйста.

Неожиданно с телеэкрана исчезли отрешенно-вдохновенные физиономии музыкантов, и заметно взволнованный диктор зачитал дрожащим голосом правительственное сообщение. В связи с тяжелыми травмами главы государства и партии в результате автодорожного происшествия, образован Государственный Комитет Национального Спасения. В состав комитета, который принимает на себя всю полноту власти в стране, вошли: вице-президент, второй и третий секретари ЦК КПСС, бывший председатель Совмина, министры обороны и внутренних дел, председатель Комитета госбезопасности, Президент Российской Федерации, два известных писателя патриотического направления и председатель Центрального совета профсоюзов. ГКНС намерен в кратчайшие сроки вывести страну из тяжелейшего политико-экономического кризиса, возникшего по вине прежнего руководства. Далее перечислялись всевозможные благие пожелания, но затем было сказано главное: в отдельных регионах СССР вводится режим особого положении, назначены военные коменданты запрещены группировки и политические движения антисоветской, национал-сепаратистской и антисоциалистической ориентации. На послезавтра назначена сессия Верховного Совета.