Вариант № 64. Ноябрь 1956 г. В ответ на англо-франко-израильскую агрессию на Ближнем Востоке и провоцирование мятежей в Польше и Венгрии, Советская армия развернула широкое наступление в Европе…

Вариант № 67. Июль 1957 г. Пленум ЦК КПСС отстранил Хрущева и его сообщников по оппортунистическому уклону, Хрущев, Суслов и Брежнев приговорены к 25 годам строгого режима. Генеральным секретарем и Председателем Совмина избран старый большевик, верный соратник Ленина и Сталина — Вячеслав Михайлович Молотов…

Вариант № 72… № 94… № 131..

…Компьютер рассчитывал все более и более дикие модели. Люди, ознакомившись с результатами, задавали новые начальные условия. Они все еще надеялись отыскать идеальное решение.

— Очень, очень любопытно, даже здорово, — восхищался гость. — При вашей допотопной технике на уровне позднего каменного века вам каким-то образом удается получать very interesting results.

Когда-то Саша Мизберг был однокурсником Владимира Николаевича. Лет шестнадцать назад, в разгар разрядки и либеральной оттепели, он женился на ирландской аспирантке МГУ, вместе с ней уехал из Союза, потом перебрался в Штаты и выбился в профессуру провинциального университета.

В Москву он прилетел прошлым утром, последним рейсом перед самой отменой международного воздушного сообщения, объявленной первым же постановлением ГКНС. Весь вчерашний день, не сумев адаптироваться к московскому времени, он проспал в номере «Космоса», вечером напился в ресторане и только далеко за полночь узнал о событиях. Сегодня с утра пораньше протрезвевший Мизберг поспешил в институт к Антощенко.

Час назад, встретив Владимира Николаевича на проходной, охваченный ужасом начальник охраны сообщил, что на объект приперся гражданин потенциального противника мистер Айзек Мизберг. Разрешение пропустить гостя в лабораторию Антощенко выбил через кагэбэшного куратора, которому, в свою очередь, пришлось звонить чуть ли не начальнику своего главка.

— Да, ЭВМ наши, конечно, слабенькие, — печально признал немного обиженный Антощенко. — ЕС-десять-шестьдесят пять. У вас-то небось «пи-си» триста восемьдесят шестые стоят или даже четыреста восемьдесят шестые.

Заокеанский профессор снисходительно хохотнул.

— Поднимай выше, Володька, на «эпплах» макинтошевских работаем. У каждого сотрудника на столе сверхмощный конь пашет. Графический интерфейс и все такое, как в лучших домах… Информацию на компакт-диски сохраняем.

Гость пренебрежительно поглядел на стеллажи, ловившиеся от бобин с магнитными лентами. Антощенко поневоле ощутил себя пещерным варваром — что и говорить, техника его лаборатории отставала от мирового уровня на хрен знает сколько лет. И сам он, в сером болгарском костюме с венгерским галстуком поверх гэдээровской сорочки и в югославских мокасинах из магазина «Белград» выглядел пережитком прошлой эпохи — американец был в джинсах, кроссовках, клетчатой рубахе и потертом замшевом пиджаке. Просто, удобно и симпатично.

— Слежу за твоими работами, — Владимир Николаевич поспешно перевел разговор на менее болезненную тему. — Публикуете вы, конечно, не самое важное, но видно, что результаты у твоей группы получаются весьма любопытные.

— Кое-что получается. — По лицу Мизберга пробежала почти неуловимая гримаса неудовольствия. — Ты можешь объяснить, что вы творите? Почему ты не объяснил этим дубам из ЦК, что никакие танки на улицах не спасут утопию Маркса? Или даже самые здравомыслящие партократы не способны отказаться от социализма?

Нахмурившись, Владимир Николаевич строго произнес:

— Давай по порядку. Переворот не социализм и не утопию спасает, а страну должен увести от кровавого хаоса. Это во-первых. А во-вторых, все модели, в которых держава переходит к неуправляемому рынку, тоже кончаются катастрофой. Вот ты ж наверняка рассчитывал не только разные исходы войны Севера с Югом…

— Не только, — сразу помрачневший Айзек-Саша глянул исподлобья. — Ты к чему клонишь?

— Хочу полюбопытствовать, приводит ли эволюция капитализма к всеобщему счастью.

Бывший однокурсник помрачнел еще больше и нехотя пробурчал:

— Картина получается неоднозначная…

— В том-то и дело. — Антощенко вздохнул. — Мы же пытались заглянуть в будущее. И социализм, и капитализм будут вынуждены сблизиться в постиндустриальной модели, но потом — все равно грянет катастрофа.

Прошипев заморское проклятие с разными производными слов «фак» и «шит», Мизберг махнул рукой и предложил выпить. «Наполеон» до сегодняшнего утра не дожил, но в сейфе застоялась бутыль «Арарата» настоящего ереванского розлива. Коньяк они распробовали под шоколадки «Твикс» из мизберговского портфеля у гостя быстро развязался язык, и Саша пожаловался:

— Не видно никакого выхода. Вроде бы в больших, странах начинается прогресс, уровень благосостояния быстро подрастает, зажравшееся быдло счастливо, и разумеется, впадает в апатию. Потому что всем хорошо и никому больше ничего не надо. Зато в «третьем мире» начинается дикое социальное расслоение, царьки богатеют, а низы подыхают от голода…

Антощенко подхватил:

— Как следствие, толпы нищих ударяются в религиозный фанатизм, планету захлестывает террор, а зажравшиеся европейцы с американцами не способны дать отпор.

— И наступают столетия варварства, — подвел итог Мизберг. — Собственно говоря, появление пресловутого «общества потребления» — это варварство в чистом виде. Я не нашел выхода. Цивилизация обречена.

— Я тоже пока не нашел, — грустно поведал Владимир Николаевич. — Но мы могли бы поработать вместе. Забудем про социализм и капитализм, про Тоффлера и Фукуяму. Нужен объективный прагматичный расчет реальных тенденций без оглядки на идеологические догматы.

Удивленный Мизберг хотел что-то спросить, но в этот момент зазвонил телефон. Подняв трубку, хозяин кабинета выслушал невидимого собеседника, подвигал бровями и ответил:

— Да, конечно, буду… Пришлете машину? Прекрасно, жду на проходной через четверть часа.

Он дал отбой и принялся перебирать бумаги, укладывая некоторые в портфель. Айзек озабоченно поинтересовался:

— Что может дать совместная работа? Многое… Пошли, я проведу тебя мимо охраны… — в коридоре Владимир Николаевич продолжил: — нельзя прогнозировать будущее наших стран изолированно от остального мира. Кроме того, до сих пор мы усматривали модели, построенные на конфронтации сверхдержав. Попытаемся теперь увидеть будущее, основанное на сотрудничестве главных игроков. Без новой «холодной» войны и при разумных ограничениях гонки вооружений.

Через двор американец шагал в задумчивом молчании. Возле будки на проходной Айзек наконец сказал:

— Это весьма интересно. Я попытаюсь убедить наших спонсоров. Среди них есть серьезные люди.

За воротами они попрощались. Дойдя до угла улицы Вавилова, Мизберг оглянулся. Он увидел, как вооруженный офицер помогает Володьке Антощенко сесть в лимузин с двухбуквенным номером Министерства обороны.

В кремлевском кабинете вице-президента СССР, где третий день подряд собиралось высшее руководство сверхдержавы, Владимир Николаевич увидел новых людей — штатских и военных. Вице-президент, который накануне сильно нервничал и даже при подписании документов с трудом сдерживал дрожь пальцев, сегодня выглядел на удивление бодро. Заметив профессора, он заулыбался и показал рукой на стулья, расставленные вдоль увешанной портретами стены. Приложив руку к нагрудному карману, Антощенко неловко поклонился и сел между генерал-полковником танковых войск и воздушно-десантным генерал-лейтенантом.

— Итак, все в сборе, — энергично начал вице-президент. — Рад сообщить товарищам о последних событиях. Час назад Пленум ЦК принял отставку бывшего главы партии. Генеральным секретарем избран уважаемой Виктор Олегович…

Фамилия нового вождя утонула в вежливых аплодисментах. Лобастый мужик лет пятидесяти, привстав, отвесил легкий поклон. Что ж, подумал Антощенко, прекрасная кандидатура — умный, волевой руководитель.