— Значит, этот тип, Крамбл, не совсем тот, за кого он себя выдает?

Уэлманн пожал плечами, что означало «да».

— Нам надо вести себя осторожно, — добавил он, — чтобы не угодить между большими жерновами. Они нас запросто перемелют.

Внимательно осмотрев столы, он встал и сунул руку под крышку одного из них. Что-то зашелестело. Уэлманн вынул компакт-диск, приклеенный к крышке скотчем, и протянул его Роберту.

— Юристы всегда делают копии — на всякий случай.

Роберт повернулся к ближайшему компьютеру. На краю монитора он заметил липкую бумажку с паролем и ввел его. Затем вставил компакт-диск и пробежался курсором по перечню папок, появившемуся на экране.

— Пост. Есть файл с информацией о ней… нет, погодите. Это «Пост Ф.» и «Пост Э.». — Он еще раз просмотрел папки. — Одри Пост здесь нет. Мне очень жаль, босс…

— Открой файл, — прервал его Уэлманн и, придвинув стул, сел рядом.

Роберт послушался, и по экрану пополз текст — обычная юридическая белиберда. Просмотрев несколько страниц, Роберт уловил в информации некий смысл.

— Какой-то трастовый фонд. Богатенькие детки получают денежки от своей бабуси. Счета на Каймановых островах, в Женеве — по всему миру. Повезло детишкам. Но это не то, что мы ищем.

Уэлманн, прищурившись, уставился на документ. Его отработанная годами неандертальская маска исчезла, когда он надел очки для чтения в тонкой металлической оправе. Он несколько раз нажал клавишу PAGE DOWN.

— Нет, — пробормотал Уэлманн. — Крамбл сказал: «Почему вы интересуетесь ими»… и он тоже разыскивает «их». — Ну, поглядим, что у вас еще имеется об этих… — Он трижды нажал клавишу PAGE UP. — Фионе и Элиоте Пост?

Роберт вернулся к папкам.

— Вот здесь какая-то информация о пропавших детях. Ее можно раздобыть, а потом слить полиции. Насчет каких-нибудь крошек Джонни и Джейн, заблудившихся в лесу.

— Давай глянем.

На экране появились фотографии. На первой был изображен мальчик-подросток, на втором девочка — по-видимому, его ровесница. Дети были засняты до пояса, при сильном свете, на пестром фоне. Они вымученно улыбались, причем улыбнулись явно в самый неподходящий для съемки момент.

Мальчик был на несколько лет младше Роберта, черноволосый. Короткие волосы расчесаны на пробор. Взгляд как у оленя, угодившего в свет фар. На ум приходило только одно слово: чокнутый.

Девочка выглядела так же бесцветно и непривлекательно, как мальчик. Темные волосы были стянуты на затылке в жиденький хвостик. Никакой косметики, и вдобавок — прыщик на подбородке. Ее глаза так же испуганно блестели, и Роберт нашел для нее другое слово: ошарашенная.

Он просмотрел информацию о детях. Брат и сестра, двойняшки, Фиона и Элиот. Роберт запомнил их адрес. Обратил внимание на то, что завтра у них день рождения… на самом деле уже сегодня, поскольку было три часа утра.

Уэлманн снял очки, сложил их и убрал в карман. Потом задумчиво уставился в одну точку.

— Больше пятнадцати лет, — прошептал он. — Именно столько времени числится пропавшей без вести наша маленькая старушка. — Он снова посмотрел на фотографии и прищурился. — Наверняка тут что-то здорово напортачили…

Внезапно его лицо стало землисто-серым.

— В чем дело? — спросил Роберт.

— Адрес записал?

Роберт постучал пальцем по виску.

Уэлманн вытащил диск и разломил его пополам.

— Эй! Это еще зачем?

Уэлманн повернулся к Роберту. Его лицо застыло. Просто железная маска. Всем своим видом он словно говорил: «А теперь без дураков. Слушай меня внимательно, малыш».

— Я хочу, чтобы ты вернулся к боссу и обо всем рассказал. О Крамбле и об этих ребятишках. Адрес сообщи. Сделай это лично. И никаких разговоров по телефону. — Уэлманн встал. — За нами по пятам идет беда. Поезжай и не останавливайся. Захочешь попить, поесть, пописать — забудь об этом и езжай дальше.

— Ладно. — Роберт не понимал, что так напугало Уэлманна, но не собирался оспаривать приказы, когда они требовали боеготовности второй степени. — А вы что собираетесь делать?

— Я должен найти этих детей… пока их не нашли они.

— Вы имеете в виду Крамбла? Эту самую «другую сторону»?

Широкое лицо босса исказила раздраженная гримаса. Он вытащил визитную карточку мистера Ури Крамбла.

— Да. — Уэлманн отвернулся и заморгал. Похоже, ему было больно смотреть на картонный прямоугольник вблизи. Он вынул из кармана зажигалку и поджег уголок карточки.

Карточка загорелась, и Уэлманн бросил ее на пол.

Огонь начал лизать строчки, плясать вокруг угловатых букв, охватил логотип. Белая бумага обуглилась, краешки карточки завернулись и стали янтарными. Слова извивались в пламени, словно живые.

Карточка горела пять секунд. Десять секунд. И продолжала гореть. Строчки стали похожими на расплавленный металл, вспыхнули ярче, и Роберту вдруг захотелось притронуться к ним, чтобы они проникли под его кожу.

Уэлманн растоптал горящую карточку. Пепел полетел к двери.

Не осталось ничего, кроме следа от подошвы кроссовки на тонком слое пепла. Как Роберт ни старался, он никак не мог вспомнить логотип, хотя только что видел его.

— Странно как… — прошептал Роберт.

Уэлманн сунул руку в карман и вытащил ключи от машины. Немного помедлив, он протянул их Роберту.

Роберт уставился на ключи. Не может быть. Чтобы босс доверил ему ключи от «мэйбаха»…

— Вперед, — скомандовал Уэлманн.

Два раза повторять не пришлось. Роберт схватил ключи.

— Хотите, чтобы я повел?

Уэлманн не слишком охотно кивнул.

Восторг Роберта немного поутих. Уэлманн ни за что не позволил бы ему вести машину, если бы в этом не было жгучей необходимости. То есть Уэлманн полагал, что сам больше за руль своей машины не сядет. Никогда.

— Возьмите меня с собой, — прошептал Роберт. — Нужно, чтобы вас кто-то прикрывал.

— Это точно, — кивнул Уэлманн. — Но ты со мной не пойдешь. — Он шумно выдохнул и посмотрел Роберту прямо в глаза. — Ты вдвое крепче, чем был я в шестнадцать лет. Из тебя получится отличный водитель. — Он положил руку на плечо Роберта. — Но если ты не сделаешь все так, как велено, я надеру тебе задницу.

Роберту хотелось много чего сказать. И какой Уэлманн сукин сын, и что он ему никогда не нравился… и что меньше всего ему хочется покидать его так, как его самого с детства покидали бесконечные отчимы.

Ему стоило больших усилий не расплакаться. Расплакаться? Как маленькому? Перед Уэлманном? Он сдержал слезы и кивнул.

Дойдя до двери, он остановился.

Уэлманн криво улыбнулся и помахал рукой с таким видом, словно хотел сказать: «Ну, уходи уже».

Роберт думал о том, когда вновь встретится с этим человеком, который стал для него почти отцом… да и встретится ли вообще. Он бегом помчался по коридору к лестнице, не оглядываясь. У него было такое чувство, что они оба предоставлены сами себе.

Элиот продумывал план побега. Сегодня, как только ему выдадут зарплату, он направится не домой, а на автобусную станцию. Доберется до Санта-Розы, потом — автостопом до Сан-Франциско, там наймется на грузовой корабль, уплывет на нем в Шанхай… а оттуда, может быть, найдет дорогу в Тибет.

Он посмотрел на часы на комоде. Почти девять тридцать. Время выходить в реальный мир.

Прощай, план побега. У Элиота не хватило бы смелости ехать автостопом и наняться на грузовое судно. Жаль, что он не настолько храбр.

Мальчик злился на себя. Черт возьми, если даже в мечтах не удается удрать из дома, то какой смысл вообще мечтать?

Он подошел к ящику из-под молочных бутылок, стоявшему около комода, встал на него и, посмотрев в зеркало, недовольно поморщился. Сегодня ему предстояло облачиться в «праздничную» одежду. В ту, которую Сесилия, потратив немало времени и труда, сшила к его дню рождения. Но точно так же как с кулинарией, благие порывы Сесилии в области кройки и шитья приводили к убийственным результатам.