Платон молча кивнул, испытующе глядя на Иману.

— Этот ключ нам жизненно необходим, чтобы подобраться вплотную к генератору внутри Конуса. Если мы его не получим, все рухнет. Шаранцы просверлят Конус насквозь, доберутся до генератора первыми и наверняка испортят его.

— Но у меня ключа сейчас нет, — сказал Платон.

— Мы знаем, — согласился Имана. — Вы человек неглупый и перед тем, как приступить к розыскам магов, спрятали его или кому-нибудь отдали, чтобы подстраховаться. Я прав? Что ж, я на вас не в обиде. Ну, теперь вы можете признаться. Где ключ?

Платон хотел саркастически усмехнуться в ответ на этот нелепый вопрос, но почувствовал, как губы сами разомкнулись и произнесли:

— Я отдал его одному знакомому.

— Имя знакомого?

— Симо Оппенгейм.

— Ужасно, — прошептала Доната. Имана удовлетворенно кивнул, но вид у него был нерадостный.

— Какого черта? — воскликнул Платон, когда к нему вернулся дар речи. — Имана, по какому праву вы меня загипнотизировали?

— Так проще и быстрее выяснить правду, — равнодушно сказал Имана. — Кроме того, я все узнал от вас в первую ночь вашего пребывания в подземном городе. Я просто хочу, чтобы вы знали — от меня скрыть ничего невозможно. Теперь вы, вероятно, спросите, почему же я вас не убил. Объясняю: вы отдали браслет самому неподходящему человеку, которого только могли выбрать. Симо Оппенгейм — крупный шаранский шпион, много лет следивший за раскопками Глендруида. На Шаране тоже знают легенду о магах и их сверхоружии, и давно ею интересуются. Вообще, в этой солнечной системе про генератор не слышали, по-моему, только вы.

Я могу поручиться, что Оппенгейму известно о браслете немногим меньше, чем вам. Я встречался с этим Симо. Он талантливый и образованный человек, специалист по сильвангской древнейшей истории. Кстати, в нем нет ни капли сильвангской крови — он чистокровный шаранец. Я уверен, когда начнется война, он явится на эту планету одним из первых.

Слова Иманы поразили Платона, но он удивился гораздо меньше, чем можно было ожидать. Ему пришло на ум множество мелких деталей, которые просто обязаны были пробудить подозрения: ненавязчивые расспросы охотника, постоянное стремление пролезть вперед — чего стоило одно бегство из Ирунгу, когда по одному слову Симо Платона взяли на шаранский корабль, да еще отвезли в пустыню. А убийство Митиан? Теперь Платон не сомневался, что его совершил именно Симо, чтобы запутать следствие и заодно вывести из игры конкурента.

— А я-то чем могу помочь? — автоматически произнес археолог.

— Вы поможете нам вернуть браслет, — сказал Имана. — Я понимаю, что это будет непросто. Оппенгейм знает, что его жизнь в опасности, и наверняка окружит себя охраной, через которую Донате будет не пробиться. Я не могу себе позволить потерять еще одного бойца. Поэтому вы с Донатой отправитесь в Ирунгу, найдете там этого Симо и попросите у него браслет обратно. Я предлагаю вам действовать напрямую и договориться с ним о встрече… Кроме того, вы должны будете опознать браслет — на случай, если Симо захочет его подменить. Доната видела его только мельком и может ошибиться.

— Иными словами, моя роль — приманка? — угрюмо произнес Платон. — А вам не кажется, что я сильно рискую?

Имана холодно усмехнулся.

— Какое нам дело, рискуете вы или нет? Я даю вам шанс воплотить в жизнь вашу мечту — покинуть эту планету раз и навсегда. В качестве прощального подарка вы получите жезл. Если же вы намереваетесь отказаться, отсюда вы не выйдете. Готовьтесь — послезавтра вам предстоит путешествие в Ирунгу.

Платон пожал плечами и ничего не ответил. Когда маги попрощались и вышли из комнаты, он лег на кровать, закрыл глаза и задумался. «Опять хождение по краю пропасти, — сонно думал он. — Ясно как день, что эти мутанты собираются убить меня после того, как получат браслет. Обещание отдать мне жезл — дешевая приманка. Если я даже откажусь, этот Имана загипнотизирует меня, и я сделаю все, что ему нужно, помимо своей воли. Интересно, что они собираются делать после того, как доберутся до своего генератора? Выставят ультиматум мировому сообществу? Пожалуй, Имана прав — надо валить отсюда, пока Сильванга не разлетелась на части, как Альчера».

После долгих раздумий Платон решил, что в Ирунгу ему обязательно представится возможность сбежать из-под присмотра Донаты. Что касается браслета, он был уверен, что обратно его заполучить не удастся.

Вечером следующего дня в комнату к Платону пришел Имана и принес какой-то сверток. Лицо лекаря было встревоженным.

— Время настало, — сказал он. — Сегодня утром шаранцы посадили возле Ирунгу военный крейсер. Как мы и ожидали, император сразу объявил о капитуляции. Город набит солдатами, сильвангское правительство сидит в казематах в дворцовом подвале, а население ждет конца света и убегает в джунгли. Оппенгейма пока не заметили, но я убежден, что он там, скорее всего, во дворце. Вот шаранская офицерская форма и документы. Мы подумали, что в ней вам будет проще проникнуть в город. Значит, так: сначала побродите по улицам, а потом пойдете прямо во дворец, якобы со срочным донесением. Скажете, что дело касается Конуса, и Оппенгейм сам вас найдет. Донату вы не увидите, но она будет следовать за вами.

— А если меня арестуют в городе как самозванца? — возразил Платон, начиная натягивать форму.

— Не арестуют, — отрезал Имана, — Доната об этом позаботится.

— А как мы доберемся до города?

— Это не проблема. Вы готовы? Скорее!

Поверх белой нарядной формы Платон надел бронежилет и шлем с зеркальным забралом, полностью закрывавшим лицо. К форме прилагалось оружие — маленький бластер последней модели. Платон протянул руку к кобуре, но тут же почувствовал, что рука его не слушается. Имана молча погрозил ему пальцем.

Они долго шли темными запутанными коридорами. Светильник давал настолько мало света, что Платон едва мог рассмотреть пол под ногами и сводчатый потолок.

— Этот город огромен, — произнес Имана. — Десятки ярусов, сотни миль подземных дорог. Первые поселенцы — я имею в виду магов — построили здесь скоростной транспортный тоннель наподобие тех, что существовали в разрушенном полярном городе. Вы с Донатой им сейчас воспользуетесь.

— Подземный ход в Пингу! — невольно воскликнул Платон. — Так я и думал.

— Да что вы говорите? Там обнаружили подземный ход? Я не знал! — с интересом произнес Имана. — Он в хорошем состоянии?

— Не сказал бы. Вся его длина — с полмили, не больше, а потом он выходит на поверхность посреди болота.

Имана махнул рукой.

— Древние ходы все разрушены. Мы одно время надеялись пробраться по ним в Конус. Ну вот, мы и пришли. Доната, ты готова?

В низком помещении, напоминающем депо, дул сильный сквозняк, пахло железом и машинным маслом. На полу тускло поблескивали плоские рельсы. Платон увидел приземистый четырехугольный экипаж с двумя рядами сидений. На переднем сидела Доната, тоже в шаранской военной форме. Шлем она держала на коленях.

— Я готова, — нарочито спокойно сказала она. — Археолог, забирайся сюда и пригнись, если не хочешь разбить голову о потолок. Этот тоннель на твой рост не рассчитан. Имана, — ее голос дрогнул. — Может быть, мы больше не увидимся. Разве ты не скажешь мне на прощанье несколько добрых слов? Твоя неприязнь мучает меня.

— Эмоции! — недовольно ответил Имана. — Вот оно, вырождение! Сначала ты наслаждалась убийствами, потом, чего доброго, начнешь страдать от угрызений совести… Ты знаешь, что виновата. Когда ты искупишь свою вину, мое отношение переменится.

Доната сжала зубы.

— Да будет так! — пробормотала она. — Археолог, ты готов? Мы отправляемся.

Экипаж бесшумно тронулся с места и нырнул в тоннель. Над головой у Платона засвистел ветер. Ускорение вдавило его в сиденье. В тоннеле было темно, только рельсы отливали слабым синим светом на поворотах.

— Сколько времени займет дорога? — громко спросил Платон, пытаясь перекричать свист ветра.