— Не удивляйтесь, это, можно сказать, новая сотрудница музея. Ее зовут Митиан. Родные за какой-то проступок выгнали ее из дома. Я позволил ей жить в помещении музея, а она обязалась содержать его в порядке. Я попросил ее приготовить нам поесть.

Митиан бросила на Платона кокетливый взгляд через плечо и ушла куда-то в глубь дома. Платон успел заметить, что у нее красивые удлиненные глаза, которые она подводит голубой краской до самых висков. Из одежды на девушке были главным образом украшения из белого металла с селенитом — самым популярным на Сильванге камнем, ручные и ножные браслеты, ряды бус от подбородка до талии, широкий пластинчатый пояс и диадема на голове. Платон задумался о том, на что живет эта симпатичная и небедно одетая научная сотрудница, но догадки решил оставить при себе.

Археологи прошли в две комнаты, отведенные под музей.

— Запасники на втором этаже, — предупредил Глендруид, — но здесь, на витринах, почти все, что мы нашли.

Платон с интересом принялся изучать экспозицию. Первый клад и впрямь был самым богатым и состоял сплошь из отлично сохранившихся предметов непонятного назначения. Орнамент на некоторых артефактах вызвал у Платона ассоциации с браслетом, найденным на астероиде Альчеры.

— Что скажете? — нетерпеливо спросил Глендруид.

— Вот эти пластины и кольца, — сказал Платон, — несомненно, детали костюма, притом костюма специализированного. Это могло быть одеяние воина или, скорее, ритуальные, символические доспехи, какие мог бы носить жрец. Вы не находили там скелетов?

— Помилуйте, пять тысяч лет…

— Прошу прощения. Вам надо было сделать биохимический анализ — они наверняка там были.

— А вот эта полусфера?

— Я бы сказал, что это остатки астрономического прибора, притом весьма сложного.

— Вы полагаете?

— Почему бы и нет? Вы же сами утверждали, что доирунгийская цивилизация была высокоразвитой.

— Магической в первую очередь! Магия пронизывала все сферы жизни. Эти люди обладали богатейшим воображением — об этом говорят их мифы. Технически развитые цивилизации, как правило, бедны памятниками культуры и искусства. У людей просто работает другое полушарие мозга…

— Кстати, я приехал сюда, чтобы взглянуть на некий жезл, — прервал его Платон. — Вы не могли бы показать, на какой витрине он находится?

Профессор внезапно смешался, на его лице появилось виноватое выражение.

— Мне ужасно неловко, — пробормотал он. — Я уже смирился с этой потерей, но как жаль, что ваше столь трудное путешествие оказалось напрасным. Дело в том, что жезл украли из музея, — признался он наконец. — Когда я вернулся с конгресса, его уже не было.

— Украли?! — воскликнул Платон. — Черт возьми!.. Именно жезл и ничего больше? Тот самый жезл?

— Именно так, — грустно подтвердил Глендруид. — И никто не спохватился. Музей неделю простоял с выломанной дверью. Когда я вернулся, искать было уже поздно.

— А ваши люди что делали? Где была эта одалиска, ваша научная сотрудница?

— Я наблюдал за ходом раскопок в джунглях, — спокойно ответил Симо, — и узнал о пропаже жезла еще позже, чем профессор. А Митиан наняли работать как раз после кражи.

— М-да, — мрачно произнес Платон. Сказать, что он разочарован, было бы слишком слабо — он был раздосадован до последней степени. Чтобы подержать в руках загадочный жезл, он проделал огромный путь, его едва не испепелили, он потерял во сне три месяца жизни — и вот он, результат! Жезла нет!

— Вы не очень огорчились? — с тревогой спросил Глендруид, наблюдая за борьбой чувств на лице Платона. — С глобальной точки зрения этот жезл — такая мелочь! У нас есть Большой конус, десятки любопытнейших находок, грандиозные перспективы! Слушайте, — с энтузиазмом сказал он, — я приглашаю вас принять участие в раскопках древней стены возле селения Пингу. С вашими землеройными машинами процесс осушения участка болот ускорится в сотни раз. Поверьте мне — нас там ждут сокровища. Можете даже написать об этом месте статью, только не забудьте упомянуть меня.

— Вы необыкновенно любезны, профессор, — язвительно ответил Платон. — Впрочем, я охотно приму участие в ваших раскопках. Все равно мне здесь делать больше нечего.

На другой день задолго до рассвета в отель пришел Симо и разбудил Платона.

— Пора выходить, а то будет слишком жарко, — объявил он. — Я принес снаряжение. Это облегченный костюм охотника. Без него в лес лучше не соваться. Надеюсь, он вам впору.

Костюм состоял из металлических кольчужных ботфортов, которые звенели при каждом движении и крепились к поясу наподобие старомодных дамских чулок, обтрепанного бронежилета, явно списанного с какого-нибудь военного склада, перчаток из толстой кожи до локтя, и широкополой тростниковой шляпы с накомарником. От последней Платон решил отказаться и надел свою — белую, со встроенным вентилятором. После того, как археолог облачился в этот наряд, Симо выдал ему тяжелый широкий нож и кожаный кошель, крепившийся к поясу. В кошельке что-то побрякивало. — Это аптечка, — пояснил охотник, — там в основном противоядия от укусов разных гадов, жуков и ядовитых растений. Их в болоте полно. А вот эта штука персонально для вас — если свалитесь ненароком в топь. У местных в таком случае спасать не принято — раз пропал, значит пропал, такова воля Змея. Но шеф сказал мне, что голову оторвет, если с вами что-нибудь случится…

С этими словами Симо вручил Платону новенький, автоматически надувающийся спасательный круг и предложил надеть его на пояс. Нацепив круг поверх бронежилета, Платон почувствовал себя полным идиотом, но решил не спорить.

— Далеко нам идти? — устало спросил он.

— Идти — далеко, — ответил Симо, — Пингу милях в десяти отсюда. Мы не пойдем, а поедем на глайдере. Иначе у нас никак — только пешком или на лодке.

— Ишь ты! — подивился Платон. — Глайдер! А я думал, мне подадут оседланную ящерицу.

— Все уважающие себя сильвангцы: браконьеры, охотники на крупного зверя, члены императорской семьи, — ездят на глайдерах, — с достоинством ответил Симо. — Спросите любого толкового парня, и он скажет, что глайдер — это мечта его жизни. Если человек плавает на выдолбленной лодке, то чем же он отличается от деревенщины из пограничных лесов?

Обшарпанный глайдер стоял возле дверей отеля. Прохожие почтительно расступились перед охотниками. Симо тоже надел броню и вдобавок повесил на плечо примитивное, но мощное лучевое ружье, а Платон прихватил незаменимую тросточку. Глайдер пролетел по улицам Ирунгу за несколько минут. Затем Симо вырулил к лесу на воду какой-то речушки, и путешественники оказались под сплошным зеленым сводом. Платон вертел по сторонам головой, силясь рассмотреть окружающий пейзаж, но деревья сливались у него перед глазами в буро-зеленые и коричневые полосы.

Симо гнал глайдер с огромной скоростью, лихо кренясь на поворотах там, где река делала петли — видно, он ехал здесь не первый раз. Внезапно он резко бросил руль влево, и глайдер свернул в тесный зеленый коридор. «Дорога на Пингу!» — крикнул Симо, стараясь перекричать рев мотора. Впереди показался просвет, раздались приветственные крики. Симо немного снизил скорость, и Платон успел разглядеть несколько хижин на сваях и с десяток почти голых людей, махавших им руками. Симо заложил крутой вираж, обрызгал их грязью и с чувством выполненного долга погнал глайдер дальше в лес. «Мы проехали Пингу! — крикнул он. — Скоро будем на месте!»

Вскоре глайдер выехал на очищенную от деревьев поляну и остановился. Платон увидел своих землеройных роботов, оплетенную лианами каменную стену, футов на семь выдающуюся из-под земли, и группу сильвангцев во главе с Глендруидом, который руководил расчисткой стены. «Ну, вот мы и прибыли», — пробормотал он.

— Доброе утро! — приветствовал Платона Глендруид. — Славная сегодня погодка, не правда ли?

— Кто ее знает? — зевнул Платон. — Ну, профессор, показывайте и рассказывайте. Я весь внимание. Кстати, как вам мои роботы?