Платон печально повертел в руках грязный блин с неровными краями. Затем он снял рубашку, полюбовался на темно-синие кровоподтеки на груди, на всякий случай протер их антисептиком и отправился в душевую кабинку.

Через полчаса довольный археолог уже облачался в белый костюм, готовясь идти во дворец императора. Пустая петлица напомнила ему о Донате, о которой он уже успел подзабыть. «Зачем ей понадобился мой цветок кактуса? — рассеянно подумал Платон. — Странные здесь все-таки места — пропадают самые неожиданные предметы: цветок, не нужный никому, кроме меня, именно тот экспонат, которым я заинтересовался… Проклятие!!!»

Платон подскочил на месте, смахнул вещи со стола, обшарил карманы, заглянул под тумбочку, вытряхнул гамак. Так и есть: пропал браслет с Альчеры.

«Он же был у меня на руке! — лихорадочно вспоминал Платон. — Когда я его снял? А, когда пошел мыться! Я положил его сюда, на тумбочку. А теперь его там нет! Не испарился же он, как другие предметы с Альчеры?»

Платон выскочил из номера, кубарем скатился по лестнице и налетел на стоящего в дверях хозяина отеля.

— Грабеж среди бела дня! — закричал он. — Я пожалуюсь императору!

— Что случилось, господин профессор? — пролепетал хозяин на скверной интерлингве.

— Вы нагло и беззастенчиво обкрадываете постояльцев, роетесь в вещах во время их отсутствия! — продолжал бушевать Платон. — Не на того напали! Я почетный гость императора! Вас скормят стрекозам, это я вам гарантирую!

Хозяин побледнел как смерть.

— У вас что-то пропало? — еле слышно спросил он.

— Старинное украшение. Металлический полосатый браслет, — сказал Платон более спокойно. — Если вы не найдете его в течение двадцати минут, я пойду жаловаться во дворец.

Хозяин отеля кивнул и убежал, трясясь всем телом. Вскоре с внутреннего двора послышались его истерические вопли. Платон подошел к бару, налил себе за счет заведения полстакана фальшивого виски и выпил одним глотком. «Пусть понервничает, — злорадно подумал он, — может, и впрямь найдет, если только сам не украл. Проклятие, надоело! Страна воров! Если браслет не найдется, я немедленно улетаю отсюда. А сколько времени потеряно зря!»

Через десять минут хозяин вернулся, таща за собой старуху в рваном фартуке. Один глаз у старухи был подбит.

— Нашли воровку! — торжествующе объявил он. — Фуна, кухарка, видела ее и разговаривала с ней. Послушайте…

Старуха начала свой рассказ, а хозяин кое-как переводил его:

— Она, говорит, мыла пол на кухне, а тут мимо нее проходит девка — известно, какая. Фуна говорит — куда? Та отвечает — к иностранцу. Фуна спрашивает — а он тебя звал? Девка говорит — небось не прогонит. — А почему, спрашивает бабка, через кухню-то? — Там, отвечает, в дверях хозяин торчит, он не пропустит. Ну, посулила кухарке денег — немного, конечно, — и прошла. Не успела оглянуться — девка идет обратно. Фуна говорит — что, выгнал? Деньги давай, что обещала. Та не отвечает и хочет выйти. Сейчас, говорит бабка, получишь шваброй по морде. А девка ее кулаком в глаз и бежать.

— Как она выглядела? — нетерпеливо спросил Платон.

— Красивая, лицо раскрашенное. Похожа на танцовщицу. Вся с ног до головы в цепочках.

— Ага! — воскликнул Платон. Его подозрения сразу сосредоточились на вполне конкретной персоне. С другой стороны, подумал он, мало ли в Ирунгу красивых девушек. Впрочем, такого количества украшений, как на Митиан, он ни разу ни на ком пока не видел. Требовалось дополнительное расследование.

— Ну-ка, пойдем на кухню, — приказал он.

— Там ничего не осталось! — возразил хозяин. Но Платону были нужны нематериальные доказательства, и он их нашел. На кухне слабо, но отчетливо веяло знакомыми сладковатыми духами.

«Наверняка она приметила браслет, когда я заходил в музей, — размышлял Платон. — Либо он нужен ей самой, либо ее подучили — второе вероятнее. Скорее всего, в музее она просто шпионка. Я и раньше подозревал, что раскопки Глендруида кого-то сильно интересуют, а теперь это становится очевидным».

Мотаться по городу в поисках Митиан Платон не собирался. Без лишних слов он покинул «Закамору» и быстрым шагом направился в музей истории.

Через десять минут Платон вошел в раскрытую нараспашку дверь музея. Внутри было тихо и прохладно, окна закрыты ставнями. Археолог обошел пустые залы и заглянул в третью комнату, где и обитала «научная сотрудница». Его взгляду предстала немудреная обстановка: низкая лежанка, туалетный столик с зеркалом и сундучок, в который Митиан, по-видимому, складывала на ночь свой «золотой запас». Этот сундучок сразу привлек внимание Платона. Археолог попытался его открыть, но сундук оказался запертым. «Очень предусмотрительно», — подумал Платон и удвоил усилия. Крышка затрещала. У Платона почему-то возникло ощущение, что на дне этого сундука он найдет разгадку всех здешних тайн, и уж по меньшей мере — украденный жезл. Наконец крышка подалась и со щелчком распахнулась. Платон одним движением перевернул сундук и высыпал на пол его содержимое. Что-то глухо звякнуло о скобленые доски… Увы — это был не жезл. Платон долго рассматривал странную массивную подвеску в виде трех серебристых колец разного диаметра, скрепленных замком в виде конуса. Большое и маленькое кольца были гладкими, а среднее украшали три радужных камня.

«Красивая штука, — подумал Платон. — И символика достаточно внятная. Три радужных камня, конечно, означают Альчеру. Конус объединяет три планеты. На первый взгляд весьма незамысловато. Определенно среди сильвангцев распространена мания величия… Прихвачу-ка я ее с собой».

Платон завернул подвеску в носовой платок и сунул в карман. В этот миг раздался тихий испуганный вскрик. Платон поднял глаза — на пороге стояла Митиан.

— Ага, попалась! — воскликнул археолог, схватил ее за плечи и несколько раз встряхнул. — Где мой браслет?

Митиан что-то пролепетала по-сильвангски, глядя на археолога с несказанным ужасом.

— Браслет! — повторил Платон, стянул с ее запястья один из серебристых браслетов и повертел перед глазами девушки. — Куда ты его дела?

Митиан заглянула в лицо Платону, обреченно вздохнула и начала снимать с себя украшения, складывая их кучкой на туалетном столике.

— Ты что делаешь? — воскликнул Платон, ошарашенный ее действиями. — Прекрати немедленно! Мне не нужны твои украшения. Отдай мой браслет и не прикидывайся идиоткой. Если ты будешь и дальше упираться, придется мне отвести тебя во дворец императора. Там с тобой поговорит его сыскная службы.

Слово «император» Митиан, казалось, уловила, и ее поведение сразу переменилось. Она вмиг успокоилась, нацепила на себя свое серебро, подхватила Платона за руку и повела за собой на улицу. На этот раз она тщательно заперла за собой дверь музея.

Солнце недавно зашло, изнуряющая дневная жара отступила, и по улицам бродило множество народу, в основном гуляющей молодежи. Платон шел, держа под руку Митиан, и думал, до чего же колоритной парой они выглядят в глазах прохожих. Многие оборачивались им вслед, но, впрочем, никто и слова не сказал. Прогулка не затянулась. Через пару кварталов показалась сияющая ядовитыми огнями вывеска ночного бара «Танцующая змея». Изнутри доносился приглушенный грохот музыки и звуки множества голосов. Митиан указала на вывеску, а потом с гордым видом ткнула пальцем себе в грудь, добавив на своем языке несколько слов.

— Понятно, — озадаченно произнес Платон, подумав про себя: «Что бы это значило? Может, она владелица этого ночного заведения? Если так, то неудивительно, что она не боится расхаживать по ночам в своих цепочках».

На ступенях у входя сидела пара могучих серокожих парней, обнаженных до пояса, покрытых татуировками в виде концентрических кругов. Они оживились при виде Митиан и приветствовали ее как старую знакомую, но с крыльца сойти и не подумали. Митиан обернулась к Платону и легонько похлопала его по карману, куда он положил подвеску.