— Хороший мальчик, — сказала Трева, устроившись бок о бок с Мэдди.

— Отличный, — отозвалась Мэдди. — Спасибо тебе.

— Мэдди, что происходит? — вмешалась в их разговор мать, и Трева тут же заявила:

— Вот вы нам и расскажете. Какие новости? Неужели Глория действительно решила развестись?

Разговора о Глории хватило минут на десять. Все это время Мэдди молча смотрела на Кей Эла. Он сидел на полу, опираясь о ее кушетку, скрестив длинные ноги на ковре, и Мэдди почувствовала, как ее тело наполняется теплом только оттого, что она смотрит на него. Она не сможет заполучить Кей Эла на сегодняшнюю ночь — в присутствии Эм на это нечего было и надеяться, — но по крайней мере она могла наслаждаться, глядя на него, слушая его низкий голос и смех.

«Век бы так», — подумала Мэдди и тут же поспешила вернуться к общему разговору, чтобы не распалять себя опасными мыслями.

Тем временем беседа перекинулась на дочь миссис Кросби, которая сидела на жидкой диете, и на Маргарет Эрлен-мейер, которая вновь забеременела. Потом собравшиеся заговорили о Харолде Уайтхеде, пригласившем Кендэйс Лоу-эри на обед, хотя не прошло и двух месяцев с тех пор, как скончалась его жена.

— Харолд утверждает, что это был чисто деловой обед, — сообщила миссис Мартиндейл и, фыркнув, съязвила: — Знаем мы эти деловые обеды.

Когда дети вернулись в дом, Мэл во всеуслышание потребовала десерт, и мать Мэдди поднялась на ноги.

— Уже поздно, мне пора, — сказала она.

Мэдди пошла к двери вслед за матерью. Бросив через плечо взгляд на Кей Эла, она увидела, как тот улыбнулся ей, заставив ее сердце подпрыгнуть.

— Как там бабушка? — спросила мать, когда они с Мэдди оказались на крыльце. — Как ты думаешь, она счастлива?

«У этой женщины за всю жизнь не было ни единого счастливого дня», — хотела ответить Мэдди, но сказала:

— Живет, не тужит. Какой-то Микки опять влюбился, а у женщины, что живет по соседству, отвратительная кожа. — Мэдди пригляделась к выражению, которое появилось на лице матери, и добавила: — Я и не знала, что она была замужем еще до дедушки.

Мать отвернулась и подошла к краю крыльца.

— Это было очень, очень давно. Теперь это уже не важно. Как мило со стороны этого мальчишки Старджеса подарить Эм такую симпатичную собачонку.

«Пришла пора перейти в контратаку, — подумала Мэдди. — Ловко придумано, мамуля».

— Да, очень мило, — сказала она. — Будь осторожнее, когда поедешь домой.

— Это хорошо, что у тебя такие заботливые друзья, — продолжала мать, не проявляя ни малейшего желания спускаться по ступенькам.

— Такая уж я везучая, — согласилась Мэдди. — Не забудь включить фары.

— Разумеется, не забуду. На улице кромешная темень. — Мать нахмурилась. — Может быть, Мэдлин, ты все-таки объяснишь, что происходит между тобой и этим человеком?

Стоило Мэдди вспомнить о том, что у нее было с этим человеком, как она тут же потеряла покой. Напряжение и страсть, мучившие ее прошлой ночью, стали нестерпимыми.

— Ничего, тебе не стоит волноваться, — ответила она. Мать повернулась и шагнула к ступеням.

— Ладно, только не наделай глупостей лишь из-за того, что ты собралась разводиться. Кстати, где Брент? Эм вне себя.

— Я думаю, Брент сейчас у той женщины, с которой у него роман, — сказала Мэдди, прислоняясь к дверному косяку.

Мать застыла на месте.

— Ты не говорила мне об этом.

— Просто удивительно, что ты сама до сих пор не знаешь, — ответила Мэдди. — Неужели ты ничего не слышала?

— Ничего, кроме обычных слухов. — Мать чуть помедлила. — В таком случае, полагаю, между тобой и Брентом все кончено?

— Да, мама. — В эту минуту Мэдди жалела мать даже больше, чем себя. Скоро она будет свободной женщиной и сможет заниматься любовью с Кей Элом («Цыц!» — велела она своей страждущей плоти), Эм будет в безопасности, а мать ожидают нескончаемые переживания по поводу того, что в ее семье случился развод.

— Если тебе что-нибудь потребуется, звони, — сказала мать.

Мэдди закусила губу. Стоило ей почувствовать вкус победы, как мать тут же сделала хитрый финт, заставив дочь вспомнить, как она любит свою матушку.

— Спасибо, мама, — ответила она. — Обязательно позвоню.

— Мне бы не хотелось, чтобы это произошло. — Голос матери прервался, и Мэдди подошла ближе, чтобы утешить ее.

— Нам всем будет лучше, — сказала она, обнимая мать. — Я уже давно не была счастлива, хотя и несчастной тоже не была и потому не видела причин расставаться с Брентом. Но теперь я знаю, как добиться счастья.

— Именно этого мне всегда хотелось, — произнесла мать. — Мне всегда хотелось, чтобы ты была счастлива. — Она выпрямилась и добавила: — Фрог-Пойнт ожидают небывалые потрясения, это как пить дать.

— Что ж, настала наша очередь, — заметила Мэдди. — Наша семья не была под огнем с тех самых пор, когда бабушка вышла за Бака.

Мать вперила в нее гневный взгляд.

— Не слушай бабушку. Она выдумывает небылицы, чтобы привлечь внимание к собственной персоне.

— Бабушке нет никакой нужды привлекать к себе внимание. Она живет сама по себе, сидит в своей комнате и помалкивает.

— Да, милая, я знаю.

— Отправляйся домой, мама, — сказала Мэдди. — Утро вечера мудренее. Завтра я подам на развод, по городу поползут слухи, и в конце концов город решит, что, коли Брент изменял мне, стало быть, он этого заслуживает. Пару недель все будут жалеть нас, потому что мы такие славные и хорошие, а потом кто-нибудь совершит какую-нибудь другую глупость, и о нас забудут. В этом деле мы — обиженная сторона. У нас все будет хорошо.

— Да, да. — Мать потрепала ее по руке. — Я люблю тебя. Позаботься об Эм. Ей будет очень тяжело.

— Знаю. — Мэдди с трудом сохраняла терпение. — Я не спускаю с нее глаз.

— Вот и хорошо. — Мать еще раз прикоснулась к руке Мэдди и зашагала по дорожке к автомобилю. На полпути она остановилась, обернулась и сказала: — Мэдлин, сейчас тебе ни в коем случае нельзя встречаться со Старджесом. Это очень, очень дурно выглядит.

Старджес. Жаркие глаза и горячие руки Кей Эла на сиденье автомобиля, в ее прихожей, в кухне, в гостиной… Его пальцы под ее футболкой, под юбкой, везде…

Ну все, хватит думать об этом.

— Я знаю, мама, — ответила Мэдди. Она и сама собиралась держаться подальше от Кей Эла. Хвала Всевышнему, он вот-вот уедет в свой Колумбус.

При этой мысли Мэдди охватила дрожь. Она хотела, чтобы Кей Эл был рядом, обнимал ее, согревал ее. Как тогда, на заднем сиденье. Мэдди сглотнула и зябко обхватила себя руками. Ей так хотелось, чтобы это сделал Кей Эл, обнаженный. Она попыталась заставить себя не думать о Кей Эле, но ее тело не слушалось голоса разума и немедленно покрылось пупырышками. Было что-то постыдное в том, чтобы предаваться греховным мыслям на виду у матери, но, раз возникнув, эти мысли неотвратимо заполонили все ее существо.

Что, если она начнет ездить в Колумбус за покупками? Три-четыре раза в неделю. Она представила себе квартиру Кей Эла и его самого, распростертого на кровати, ощущая его тяжесть на своем теле, чувствуя, как он входит в нее…

Тем временем мать продолжала втолковывать:

— Тебе придется немного подождать. Хотя бы год.

Год? Мэдди изумленно уставилась перед собой. Она не знала, сумеет ли она вытерпеть эту пытку пятнадцать минут, не то что год, о котором говорит мать.

— Ты ведь знаешь, какие длинные языки у людей, — закончила мать.

— Да, мама, — сказала Мэдди и торопливо вернулась в дом, а мать уселась в машину и отправилась восвояси. Итак, целый год. Что ж, ей предстоит сделать очень много покупок в Колумбусе.

Когда она вошла в гостиную, трое остававшихся там взрослых сидели на полу с пивом в руках, перемывая косточки Бейли. Кей Эл по-прежнему опирался спиной о кушетку, вытянув вперед скрещенные ноги. Мэдди впервые заметила, какие стройные у него бедра, и подумала, что если дошло до любования бедрами, значит, она совсем пропала.

Кей Эл поднял лицо и улыбнулся ей. Должно быть, он увидел огонек страсти в ее зрачках, потому что его улыбка чуть угасла, а глаза сузились.