Единственное, что вы можете знать доподлинно, так это то, что это непостижимое существо - ваш друг и что именно в этом качестве он вовлечён в вашу жизнь и даже в эту беседу силами судьбы, относящимися и к предназначению. И не только к его предназначению, но и к вашему, ибо, подобно своему другу, вы такая же непостижимая загадка! Поэтому вы

не

просто беседуете с другом. Вы оба вовлечены в осуществление собственных судеб, независимо от того, признаёте вы это или нет. И при этом действии, кажущимся простым диалогом, вы вызываете силы, неизмеримо более могущественные, чем можно себе вообразить, способные изменить вашу жизнь в зависимости от того, насколько безупречно вы играете свою роль. Именно эти силы Толтеки именуют

снайперами

вселенной.

Вы со своим другом можете пребывать в полной уверенности, что это не более чем дружеская болтовня, но тем не менее неведомым для вас остаётся непрерывный поток

силы,

который проявляется через действия

снайперов.

Следовательно, независимо от того, что именно говорит вам ваш друг, в действительности это

сила

бросает вам вызов. А когда вы отвечаете своему другу, точно также

сила

бросает вызов ему. Иначе говоря, в этом дружеском разговоре вам брошен вызов через судьбу вашего друга, а ему - через вашу судьбу. Если во время разговора вы будете достаточно осознанны, то увидите, как его слова вызывают вас, помогая прийти к более глубокому знанию как его, так и себя, а посредством этого и жизни в целом. Конечно же, на самом деле вовсе не друг бросает вам вызов, и даже не его слова, а его

личная

сила,

взаимодействуя с вашей

личной

силой

в контексте всеобщей

силы,

бросает вам вызов так, как предопределено силами ваших судеб.

Кроме того, необходимо всегда помнить о том, что в битве за

личную

силу

существует только одно правило - правило охоты:

сила

не проявляет милосердия и не предлагает уступок - победитель забирает всё. Соответственно, лишь подлинный воин способен выстоять в битве за

силу.

Обычный человек ничего не может поделать с

силой.

Вечно хныча и жалуясь, постоянно потакая то жалости к себе, то чувству собственной важности, обычный человек пытается выставить свои требования к жизни, а следовательно, и к

силе,

что просто смехотворно и оскорбительно. По причине жалости к себе люди требуют снисхождения, из-за чувства собственной важности они требуют для себя гарантированных уступок, которые не основаны на реалиях жизни. Такие люди не являются достойными противниками, и, как только дело дойдёт до ударов, они просто повалятся друг на друга, подобно бумажному воинству, -

сила

прихлопнет их, как букашку. Пренебрегая действительным значением происходящего в жизни, они всегда находят что-то или кого-то в качестве мишени для обвинений в том, что их жизнь не развивается так, как, согласно их искажённому восприятию, ей следует развиваться.

РАЦИОНАЛИЗАЦИИ ИСКАЖАЮТ ЗАМЫСЕЛ ЖИЗНИ, В ТО ВРЕМЯ КАК ИСТИННЫЙ РАЗУМ РАСКРЫВАЕТ ЕГО ПОСРЕДСТВОМ ПРЕДОПРЕДЕЛЁННОГО СУДЬБОЙ НЕПРЕРЫВНОГО РАЗВИТИЯ ОСОЗНАНИЯ.

Настоящий воин, с другой стороны, является человеком, который через собственный опыт пришёл к пониманию того, что наши шансы как человеческих существ воистину ничтожны. Для демонстрации этого факта достаточно посмотреть на пример с вашим другом. Узнаете ли вы когда-нибудь его по-настоящему? Узнает ли он вас когда-нибудь на самом деле? Или лучше задайтесь вопросом, узнаете ли вы себя сами когда-нибудь? Возможно. Но на самом деле шансы против нас невообразимо громадны. Поэтому, когда дело доходит до битвы против

силы,

важно знать, что мы не можем одержать подлинную победу. Максимум, на что мы можем рассчитывать, - это сражаться безупречно. Но что за этим скрывается? Поймите, что как «победа» имеет свои последствия, так и «поражение» имеет последствия, хорошие они или плохие. Но поскольку нам приходится жить с последствиями своих действий, они сами по себе

составляют

новые битвы или же

вызывают

их. Осознать это - значит войти в

настроение воина,

настроение, которое

олицетворяет уверенность в том, что любая битва является битвой за жизнь. В этом отношении мы никогда не прекращаем сражаться с момента нашего рождения и до самой смерти.

Понимание этого факта всегда ознаменовывает переломный момент в жизни человека, и именно этот момент я имел в виду, говоря о кризисе. В этот момент в человеке рождается воин, который не способен более потворствовать игре в обвинения. Какой смысл обвинять других или обстоятельства своей жизни? Обвинения не изменят того факта, что каждый из нас, осознаёт он это или нет, вовлечён в акт выживания в битве против

силы.

Но поскольку

сила

не проявляет милосердия и не предлагает уступок, воин в глубине своего сердца знает, что единственный путь вперёд - безупречно сражаться в битве с мизерными шансами на победу.

В качестве иллюстрации того, что значит иметь мизерные шансы, я хотел бы привести собственную жизнь. Формально я - нагваль, который передаёт учение Толтеков через эти книги. Таким образом, вы, читатель, являетесь учеником, а я - учителем. Вы можете иметь кое-какое знание о том, что значит быть воином, а можете и не иметь вовсе, в то время как я, предположительно, весьма сведущ в этой области. Но это всё лишь формально. Так это видит обычный человек. Но как воин, что же вижу я?

Я вижу себя в обличий воина, который целиком погружён в битву против

силы

и, таким образом, в акт выживания, результат которого, так или иначе, будет иметь последствия, простирающиеся не только на остаток моей жизни, но и на более отдалённое время после неё. Поэтому я вижу не учеников, изучающих мои книги. Я вижу орудия

силы,

призванные уточнить параметры моего поля боя, а также составить вызовы, бросаемые мне

силой.

Поэтому я не рассматриваю себя в роли учителя. Я вижу себя в роли воина, сражающегося за своё выживание. И я без тени сомнения знаю, что

сила

не проявит милосердия, да я и не хочу его, ведь в таком случае это будет означать, что я слаб и беспомощен. Я также знаю, что сила не предлагает уступок, да я и не хочу каких-либо любезностей, ведь если я выживу, то это будет означать, что я показал себя достойным противником. Выжить по какой-либо иной причине для меня, как для воина, будет несмываемым позором. Я принял эту задачу, не имея ни малейших сомнений в том, что, когда она будет выполнена, я больше никогда не буду тем же человеком, что и прежде. Таков настрой воина, и таково его смирение.

Задача написания этих книг составляет для меня один из величайших вызовов, с которыми я когда-либо сталкивался. И вовсе не потому, что я боюсь писательского труда или сомневаюсь в своих знаниях или способностях. Причиной тому является огромная ответственность, которая сейчас кажется мне ещё большей, если принять во внимание современные нужды мира. Ведь нужды эти предоставляют каждому из нас возможность сыграть действительно весомую роль в развитии будущего человечества, - нужно лишь безупречно выполнять свои задачи. При этом я знаю, что

сила

постоянно будет испытывать меня. И не только относительно того, как наилучшим образом передать неподвластную бумаге и чернилам устную традицию, но и в том, как донести её до масс, не подозревающих даже о том, что у них есть подобное наследие, не говоря уж о понимании его содержимого. И даже те, до кого я сумею что-то донести, будут крайне нуждаться в подготовке, ведь работа по книге - весьма убогий заменитель работы с нагвалем. Но для меня это не имеет ничего общего с вопросами победы или поражения, симпатии или антипатии ко мне как к автору. И дело даже не в том, донесу ли я учение до масс или нет, и не в том, поймут ли люди это знание или нет, ведь в действительности битва моя не с читателями. Моя битва - битва против

силы.