И Глеб сказал:

       - Пой, птичка. Ты же не хочешь, чтобы я сделал еще больнее? Я могу.

       - Н-не надо, - она кое-как села. Кровь на коже высыхала быстро, и казалось, что это даже не кровь - веснушки. Очень темные веснушки на очень бледненькой девчушке.

       - Пожалуйста, конкретизируй запрос.

       - Поселки. Те, из которых вы явились. Они уничтожены?

       - Они были унифицированы в ходе эксперимента. Моделировалась структура многофункционального поливидового организма модулярного типа с возможностью развития. Векторы развития определялись самостоятельно детерминантом консорции.

       Докладывает гладко. Жалко, смысл не ясен. Ничего, Глебушка запомнит, а там, глядишь, и сыщется тот, кто объяснить сумеет.

       - Ваши воспоминания?

       - Использование псевдоличностей и воссоздание вероятности на основе полученных данных. Ева видела муравьев, и в ее реальности материнский поселок уничтожен муравьями.

       - Откуда знаешь?

       Девчонка указала на кресло. Оборванные жгуты свернулись и втянулись в поверхность дерева, которое не было деревом.

       А здесь ничто не является тем, чем выглядит.

       - А у тебя, значит, фантазии не хватило?

       - Модель создавалась не только мной. Она максимально соответствовала реальности. Я не врала про бункер. И Тод не врал. Временной отрезок нашего совместного существования был меньше заявленного. Но время - понятие субъективное.

       Она говорила быстро. А закончив тираду, поднялась на ноги, повторив:

       - Пожалуйста, не стреляй. Это ведь не мы пришли в твой дом. Ты пришел в наш.

       - Не спрыгивай, деточка. Не получится. И не дергайся, я с этого расстояния не промахнусь. Где Ева? Я имею в виду настоящую Еву.

       - Я - это немного она.

       - Нет, деточка. Ты - мутант. Она - человек.

       Нюанс: человек, который затеял этот чертов эксперимент, а потом сам же в него и вляпался. И так ли нужно искать ее?

       - Данный сектор памяти не доступен, - сказала Айне, накрывая ладошкой цветок.

       - Жаль. Вот и поговорили. Извини, но...

       - Ты все-таки решил меня ликвидировать? - она прижалась к стене, не спуская взгляда с револьвера. Дамская игрушка, но как для игрушки - стреляет неплохо. И Глеб сказал первое, что пришло в голову:

       - Извини.

       Черт, а все-таки тяжело выстрелить, когда оно - ребенок.

       Крик подстегнул. Заставил Тода забыть и о боли, и о пуле. Та вошла в положение и заткнула раневой канал свинцовой пробкой. Села прочно и держалась хорошо.

       Бежать не мешала.

       Память вела, как собаку на поводке, и вывела к двери, знакомой до отвращения. Наверное, такое чувство испытывают люди, возвращаясь домой. Это место и было домом.

       В некотором роде.

       Тод толкнул дверь, шагнул в прихожую, отметив и пистолет на столике рядом с телефоном, и розовую лужу на полу.

       Лужу Тод переступил. В отличие от этой жидкости, его кровь симбионт потреблял с удовольствием. Алые пятна исчезали вмиг.

       Но сейчас это было не важно.

       - Доброй ночи, - произнес Тод, постучав по откосу. - Прошу простить за опоздание, но не будете ли вы столь любезны убрать оружие?

       - И пришел спаситель, - нацист ухмыльнулся. - Что ж, раз пришел - заходи. Гостем будешь.

       - Тод! - девчонка дернулась было в сторону андроида, но Глеб рявкнул:

       - Стоять!

       Пуля дополнительным аргументом прошла над головой. И Айне замерла, прижавшись к спине. А заткнуться - не заткнулась.

       - Тод, ты живой! Ты живой!

       - Не приближайся к ней, - Глеб изменил выбор цели. С такого расстояния попасть просто. А пуля в голову и дроида остановит. Девчонка всхлипнула.

       - Я испугалась, что тебя убьют.

       Жаль, что страхи не оправдались. Хотя выглядел дроид поганенько. В крови, в пыли, в грязи. Герой. Ничего. На каждого героя пули хватит.

       - Не убили, - ответил Тод и шагнул, пытаясь встать на линию огня. - Что с тобой, маленькая?

       - Не дури. Пристрелю же, - предупредил Глеб.

       - Положи револьвер. Тогда я тебя не убью.

       - Это ты положи и тогда...

       Айне завизжала. Но Глеб не шелохнулся. С ним такие штучки не пройдут. И вообще какого он церемонится? Раз и нету дроида. Два - и нету твари, которая прикидывается ребеночком.

       Или наоборот? Главное, девчонку убрать.

       И эти, видимо, тоже сообразили.

       - Не стреляй, пожалуйста, - попросил Тод, разжимая руки. Пистолет упал беззвучно, а дробовик перекатился, поворачиваясь дулом к двери. - Уходи. Просто бери то, что тебе нужно и катись к чертовой матери.

       И оставить их здесь? Позволить существовать? Нет уж.

       - К стене. Лицом. Оба.

       - Ребенка не трогай, а?

       - Она не ребенок. Она чудовище.

       - Одно другого не исключает. Не бойся, моя маленькая леди. Я же здесь. Все будет хорошо.

       У Глеба - да. У этих двоих - навряд ли. Но если охота врать, то пожалуйста. Глебу пофигу. Глебу просто надо выстрелить. Это же не сложно. Прицелиться в бритый затылок, а лучше чуть пониже, в шею. Шея широкая, бычья, но пуля прорвет.

       Дроид медленно повернулся к стене.

       - На колени.

       - А не многовато ли пафоса?

       Но встал и руки за головой сцепил. Бросил, не оборачиваясь.

       - Вы, люди, имеете только то, что сами создали. И боитесь этого. И начинаете воевать.

       - Заткнись. И ты тоже.

       - Делай, что он говорит, маленькая. Откуда кровь? Тебя ранили? Нет? Уже хорошо.

       Какого лешего он не заткнется? И почему Глеб не заткнет?

       - Давай ближе ко мне. Только медленно, ладно? И ничего не делай. Ты у меня умница.

       Ум ей не поможет. Финал предопределен. Глеб должен их убить. Не ради себя, но ради тех, которые жили в поселке и тех, кто живет в других поселках. И будет жить. Или не будет, если Глеб и дальше с совестью бороться станет. Баю-баюшки-баю, спи, дорогая и крепко. Потом зубы поточишь.

       Глеб вдохнул, прицелился. Палец скользнул по спусковому крючку, прижался, пробуя на прочность. Повел вниз, преодолевая сопротивление пружины.

       Боек был готов ударить о капсюль, высекая искру.

       И возродится пламя порохового взрыва. Ударная волна выбросит пулю, придав ей ускорение.

       Правда, полет будет недолгим.

       Тод упал, накрывая собой чудовище, и заряд свинца застрял в стене. Глеб повернулся, пытаясь поймать уходящую цель. Цель швырнула в лицо кусок железа, и сама кинулась, принимая выстрел, но не останавливаясь.

       Он врезался, сбивая весом тела, упал сверху, перекатился и, вскочив на четвереньки, зарычал. Последнее сходство с человеком исчезло.

       Глеб зашарил по полу, пытаясь нащупать пистолет. Не успел.

       Удар в грудь опрокинул навзничь. Широкая ладонь легла на горло, сжала, продавливая гортань. Глеб вытянул руки, пытаясь оттолкнуть дроида. Ударил, метя в нос. Кулак скользнул по губам, и сучий сын зубами вцепился в пальцы. Захрустела кость.

       Глеб заорал бы.

       Воздуха вот не осталось.

       Тод отпустил горло и, сжав голову Глеба в висках, дернул вверх до хруста в шее, а потом с силой впечатал затылком в пол. Пол в комнате все-таки был твердым.

       Сознание отключилось.

       - Ты его не убил? - Айне, сидя на корточках, обдирала бляшки сухой крови. Под ними проступали алые пятна проколов, которые ко всему сильно зудели.

       - Не убил, - ответил Тод, переворачивая тело. Он завел руки лежащего за спину и перетянул ремнем. - Но желание имеется.

       Айне не видела препятствий для реализации этого желания. Более того, она испытала бы удовольствие, увидев смерть данной человеческой особи.