— Мы поехали к ним домой и сидели до рассвета, наверстывая упущенное. Оказывается, после моего отъезда из Шанхая Фил пошел в «Харвис» узнать, не связывалась ли я с ними, встретил там Лили, и через три месяца они поженились и уехали в Штаты.

— А потом?

— Потом он стал работать оператором на вечернем комедийном шоу, решил сам попробовать комический жанр и добился невиданного успеха. Сказочная карьера, сказочная жена и сказочная семья. У них двое очаровательных детишек и ротвейлер по имени Купер. Думаешь, мне стоит обидеться?

— Ни в коем случае. И что будешь теперь делать?

— Останусь здесь ненадолго с Филом и Лили. Я, правда, рада снова их увидеть, хочу провести с ними побольше времени. Они сказали, что я могу пожить в комнате для гостей. Это даже хорошо, потому что, если я в ближайшее время не уеду из «Плазы» и не позволю Кэлу с Кэрол заняться сексом, они взорвутся.

Потрясенное молчание.

— Так, дай-ка я сяду. Что ты только что сказала?

— Не волнуйся, тебе Кэрол попозже позвонит и расскажет новости. Только сядь поудобнее, скрести ножки, предупреди всех в родильном отделении — на этот раз у тебя точно начнутся схватки.

— Матерь Божья, кажется, они уже начались. Кстати, Джесс пока не нашла Тома, но работает в этом направлении.

— Передай ей мою благодарность. Позвоню ей из Гонконга через пару недель. Мне пора, Кейт. Береги себя и поцелуй за меня детей.

— Так и сделаю. И слышишь, Купер, не вешай нос. У тебя еще Сэм остался. Кино не кончилось, пока не пошли титры.

Я бодро запеваю припев «Моего солнышка». Все еще смеясь, Кейт вешает трубку.

Надеюсь, она права. Сэм, теперь все зависит от тебя. Или мне повезет в Гонконге, или это конец.

Выгибаю шею, чтобы увидеть неоновые джунгли внизу. Мы пролетаем Коулун, снижаемся и садимся в Чеп Лап Кок, суперсовременном новом аэропорту Гонконга. Сегодня — двадцать девятое октября 1999 года, и что-то подсказывает мне, что к началу нового тысячелетия моя жизнь опять вернется в нормальное русло. Погостив у Фила и Лили, я чувствую себя совершенно отдохнувшей, и ко мне вернулся старый добрый оптимизм. На этот раз все получится! Интуиция подсказывает. Сэм Мортон где-то здесь, ждет меня с раскрытыми объятиями и твердым членом, на который можно кольца метать. При одной мысли об этом у меня перехватывает дыхание и краснеют щеки.

Похоже на приступ астмы. После приземления ищу новый мобильник (спасибо карточке «Виза»): надо позвонить Кэлу и сообщить, что я прибыла в целости и сохранности. Роюсь в сумочке, потом применяю более жесткий подход и вываливаю все содержимое прямо в зале прилета. Джентльмен, проходящий мимо, изумленно провожает взглядом две пачки презервативов, летящие через весь зал. Я же говорила: ко мне вернулся оптимизм.

Итак, телефон. Куда он делся? Уверена, вчера вечером я его положила… О черт! Наверное, забыла у Фила.

Нахожу телефон-автомат, принимающий кредитные карты, и звоню в «Нью-Йорк Плаза».

— Кэл! Я на месте, прибыла без повреждений.

Он запыхался, и голос у него какой-то смущенный. Или он установил в комнате беговую дорожку, или Кэрол устроила ему занятие аэробикой.

— Отлично. Слушай, я нашел твой…

— Телефон, — заканчиваю я за него. — Сохрани его для меня и, что бы ты ни делал, ни за что не подпускай к нему Кэрол — она меня обанкротит.

— Карли, ты и так банкрот, — смеется он.

— Спасибо, что вернул меня к реальности.

Я вешаю трубку. Сейчас ему смешно, а посмотрим, как он будет смеяться, когда я позвоню ему из тюрьмы, чтобы одолжить денег в уплату залога.

Звоню в отель «Виндзор» забронировать номер, но свободных комнат нет. Черт! Неужели у меня сегодня все пойдет наперекосяк? В информационном центре в аэропорту мне советуют «Сенчури Харбор Плаза» в районе Гонконг-Айленд.

Ловлю такси до отеля — мне никто золотых «роллс-ройсов» не присылает. Оглядываю холл, регистрируясь у стойки и решаю даже не спрашивать, сколько стоит номер. Все-таки я в Гонконге, вокруг мрамор и канделябры, и рядом тусуются весьма богатого вида люди. Это один из тех случаев, когда лучше знать поменьше.

— С вами все в порядке? — Я поднимаю голову и вижу мужчину, говорящего с австралийским акцентом, который всего две секунды назад болтал с сотрудником ресепшн. Наверное, увидел, какая я задумчивая, и решил, что впала в кататонический транс.

— Все… ммм… нормально. Спасибо.

О нет. Он похож на Шона Коннери. Только из Австралии. Смесь медвежонка коалы и Джеймса Бонда. Кровь ударяет в голову. Внимание, сосредоточиться!

Он представляется главным менеджером отеля и напоследок говорит:

— Надеюсь, вам понравится у нас. Если что-то понадобится, свяжитесь со мной или с кем-нибудь из сотрудников.

Я — самодисциплинированный человек, поэтому не говорю, что именно мне может от него понадобиться. Мне нельзя отвлекаться от моей миссии. Или можно?

Поднявшись наверх, я разбираю вещи — надеюсь, в последний раз. Никогда не думала, что скажу это, но кругосветное путешествие начинает меня утомлять. Просыпаешься каждое утро, и нужно смотреть в окно, чтобы определить, в каком ты городе. И как ведущие «Клуба путешественников» умудряются так жить?

Что-то я разворчалась. Решаю неспешно принять ванну и пораньше лечь спать. Утром все предстанет в другом свете.

В четыре утра я просыпаюсь и не могу уснуть. Видимо, мои биологические часы затерялись где-то над Тихим океаном. Считаю овец, пересказываю алфавит задом наперед и считаю до десяти тысяч, но все бесполезно. Думаю, не позвонить ли мне менеджеру, но вряд ли разговоры с гостями, страдающими бессонницей, входят в перечень услуг в номер.

Не выдерживаю и звоню Джесс:

— Как поживает Плохиш Бэзил?

— Он ходит к психиатру и объясняет свою безответственность стрессами на работе. Жена выгнала его из дому, ее уже видели танцующей в «Стрингфеллоуз» с игроком французской команды регби. Я все еще изображаю недотрогу. Пусть умоляет. — Она холоднее лыжного курорта в декабре.

— Может, приедешь, присоединишься ко мне? Компания мне не помешает.

— Спасибо, Карли, но я в последнее время слишком много выходных брала, да еще из страны бежала. Мне и так уже сократили жалованье.

— Сократили? Да тебе надо выплачивать отдельную страховку за секс с Бэзилом. Это никак не входит в обязанности служения королеве и государству.

Она согласно хихикает.

— Я пока не нашла Тома. Выследила его друзей в Канаде, но они сказали, что он вернулся в Ирландию. Кажется, придется звонить в Интерпол.

— Спасибо, Джесс. Рано или поздно будет тебе за это награда. Я завещаю тебе свои обручальные кольца.

Вешаю трубку и чувствую себя совершенно подавленно. Наверное, у меня ПМС: настроение скачет, как заведенный маятник.

Проведя еще четыре часа без сна, звоню Сэму на домашний номер. Номер не обслуживается. Учитывая, как мне везет, не удивлюсь, если он вернулся в Лондон и живет в соседнем доме с моей старой квартирой. Меня уже ничего не удивит.

Следующий шаг: обзваниваю все академии боевых искусств, перечисленные в справочнике. Нет у них никакого Сэма Мортона.

Натягиваю джинсы и футболку и решаю искать его по старому адресу. Может, он все еще живет в той квартире, просто сменил телефон?

Еду на метро до Козуэй-Бей. Выхожу на улицу и поражаюсь, как все изменилось. Передо мной стоит огромный новый торговый центр под названием «Таймс-Сквер». Пару секунд я разрываюсь, не зная, то ли пойти искать Сэма, то ли быстренько, как Дэвид Бекхэм, прошвырнуться по дизайнерским бутикам. Кредитные карточки в сумке уже дрожат.

Тихо, надо сосредоточиться. Опускаю голову и пробегаю мимо торгового центра. Изыди, Сатана!

Свернув на улицу Сэма, я тут же вижу Хьюи, устроившего себе послеобеденную сиесту. Боже, ему никак не меньше ста шести лет! Когда я была здесь в прошлый раз, он и то был старее Мафусаила. Видимо, спирт сыграл роль консерванта в отношении его тела. А Дьюи и Льюи попали в роскошный приют для бездомных на небеса.