Такси тормозит, и из него выбегает пассажир. Я отпускаю Джо и разворачиваю его. Он видит бегущего ему навстречу Клауса, и выражение его лица почти заставляет меня улыбнуться. Но учитывая, какой у меня был денек, вызвать улыбку на моем лице не легче, чем поднять мертвого из могилы.

Целый час я позирую с благосклонной улыбкой, пока разных гостей вытаскивают из отеля и расставляют вокруг нас. Уже не осталось никого, кого бы не сфотографировали: кажется, последняя группа позирующих состояла из отельных служащих.

— Так, теперь я хочу сфотографироваться только с девочками, — объявляет Кэрол.

Остальные гости отходят в сторону, а Кэрол, Джесс, Сара и я пытаемся втиснуться в кадр с Кейт и ее животом.

— Отлично, милые девушки, скажите «сыр», — кричит фотограф.

— Завянь, льстивый червяк, — шепчет Джесс, и мы пятеро прыскаем со смеху. Вот именно этот снимок я бы хотела повесить в рамочке на стену. Если у меня когда-нибудь будут стены.

— Хорошо, а теперь — фотография с девочками и их спутниками.

Дерьмо! И что мне делать? Ну почему она не могла сказать с бывшими спутниками, тогда у меня будет огромный выбор! Кейт зовет Брюса, Джесс хватает Бэзила. (Я думаю, ей просто нужно фотосвидетельство, что у них действительно роман. Таблоиды ее озолотят.)

Но ничего, вот у Сары нет спутника — мы можем встать с ней рядом. Куда она подевалась? И тут я вижу ее — она выходит из отеля с Ником Руссо.

— Кейт, — шепотом спрашиваю я, показывая на них пальцем, — что это Сара делает с Ником?

— О черт, забыла тебе сказать. Они обручились. С тех пор, как ты уехала из Сент-Эндрюса, они стали встречаться. Он сделал ей предложение вчера вечером, когда они катались на лодке по озеру. Как романтично!

Отпад. Полный, черт возьми, отпад. Ну все, мне ничего не остается. Бегу в отель и хватаю Сэма, к большому недовольству сильно накрашенной и увешанной драгоценностями мадам не первой свежести, с которой он устроился в уголке.

— Сэм, мне нужно, чтобы ты в последний раз сыграл роль моего жениха.

Толкаю его к выходу, скрутив ему за спиной руки, и мы улыбаемся в камеру. Еще один кризис предотвращен.

Начинает капать дождь, и все мы бежим в отель в поисках укрытая. Я больше не могу этого вынести. Я хочу домой. Только есть одна проблема: я не знаю, где он, этот дом. Где тут ближайший приют для бездомных?

Мама появляется ниоткуда, испугав меня до смерти.

— Карли, ты выглядишь жутко.

— Спасибо, мам, я тоже рада тебя видеть.

— Где твой милый кавалер? Я сидела с ним на церемонии. Он просто прелесть, дорогая.

— Он мне не кавалер, мам.

— Ну ничего себе, быстро ты с ним разделалась. Хотя знаешь, я не удивлена: ты никогда и ни с кем не могла построить долгих отношений, правда, дорогая?

Ну все! Мои нервы рвутся, как натянутая струна, и я совершенно позорно и при всех теряю контроль над собой и остатки достоинства, если у меня вообще хоть что-то осталось.

— Он мне не кавалер, мам, потому что никогда им и не был, — кричу я. — Он — жиголо, которого я попросила прийти со мной на свадьбу и притвориться моим бойфрендом, чтобы мне не пришлось объяснять людям, почему в тридцать два года я до сих пор не замужем и у меня нет ни работы, ни квартиры… — Я не могу остановиться. Меня несет со скоростью сто миль в час прямиком в кирпичную стену. — …И еще я так погрязла в долгах, что вот-вот утону, черт возьми! Мне нужен не мужчина, мам, а хороший адвокат и юридическая консультация!

Весь зал онемел, и двести раскрытых ртов на двухстах ошарашенных лицах обратились ко мне. Я больше этого не вынесу. Оборачиваюсь и выбегаю на улицу, под дождь, и бегу, пока не выбиваюсь из сил. Падаю на берегу озера и хватаюсь за голову. И плачу до тех пор, пока уже не могу вспомнить, над какой именно частью своей катастрофической жизни я сокрушаюсь. Как можно было быть такой дурой? Что за дьявол в меня вселился, что я поставила на кон все, чем владела? Надо было подстраховаться, не торопиться, подождать, как само все сложится. Как можно было серьезно поверить в то, что, поколесив по миру, я найду своего единственного и буду жить счастливо, пока смерть не разлучит нас? Я дура. Жалкая, безнадежная дура.

— Я слышал, тебе требуется хороший адвокат.

Жалкая, безнадежная дура, которая уже начала слышать воображаемые голоса. Теперь хоть можно будет заявить о своей невменяемости, когда меня будут судить за банкротство.

— И я подумал: может, предложить свои услуги?

Я резко вздергиваю голову. Мне знаком этот голос!

— Марк?

За моей спиной, в пяти футах, прислонившись к дереву, стоит Марк Барвик. Он улыбается, волнистые темные волосы все так же падают на глаза, трусы по-прежнему надеты прямо на брюки (ну ладно, это я, допустим, выдумала).

— Что ты здесь делаешь? — бормочу я. — Я не видела тебя на церемонии.

Я заикаюсь, как будто у меня дефект речи.

— Я адвокат Кэла. Мы с ним продолжали общаться после школы. Не мог прийти раньше: надо было закончить важное слушание. Я приехал как раз вовремя, чтобы послушать твою прощальную речь. Интересная история, скажу я тебе.

Я закрываю глаза. Марк. Моя первая любовь, первые тисканья, первая оголенная грудь… Марк. Неужели он явился сюда позлорадствовать?

— Что ж, я рада, что ты посмеялся.

— Я пришел сюда не смеяться.

Слышу, как он подходит ко мне, наклоняется, берет меня за руки и помогает встать, чтобы наши лица были на одном уровне.

— Но если это входит в условия сделки, я согласен.

Он целует меня. Медленно, нежно. О боже, я и забыла, как хорошо у него получается целоваться.

Но я вдруг отстраняюсь:

— Марк, сначала я должна тебя кое о чем спросить.

— О чем? — озадаченно произносит он.

— Ты женат или голубой? Когда-либо был подвержен маниакальным актам мести? И тебе хоть раз платили за секс?

Он закатывается хохотом, откинув голову назад. Но в конце концов берет себя в руки и отвечает:

— Насколько я помню, ничего из вышеперечисленного.

Я улыбаюсь и провожу рукой по его волосам:

— Хорошо. Даю разрешение продолжать.

Ему почти удается меня поцеловать. Почти.

— КАРЛИ!!!! — раздается истерический женский вопль.

Это Сара.

— Сюда! — кричу я.

Она бежит к нам, хватая ртом воздух.

— Кейт! У нее отошли воды. Вызвали «скорую». Она зовет тебя, хочет, чтобы ты с ней поехала.

Караул! Срочно надо бежать! «Скорая помощь»! Целую Марка и бегу вслед за Сарой.

Я уже пробежала десять футов, когда он прокричал:

— Купер, в твоей жизни всегда так — одна катастрофа за другой?

— Всегда, — с улыбкой отвечаю я.

— Тогда мне лучше начинать привыкать, — смеется он.

Что, если… в жизни все-таки бывает счастливый конец?

Миссис Барвик я именуюсь уже полгода. У Марка есть две шутки: первая — что он всю жизнь спасает мою задницу, и вторая — что у него всегда были деньги на банковском счету до того, как он встретил меня. В качестве свадебного подарка он оплатил все мои задолженности по кредиткам, к немалому облегчению вовлеченных в историю финансовых учреждений. Я же в качестве подарка ему спустила в унитаз три пачки противозачаточных таблеток, две диафрагмы и семейную упаковку презервативов (никогда не мешает перестраховаться), и мы начали пробовать завести желанное потомство. К сожалению, оказалось, что мое контрацептивное оборудование не разлагается в воде: всю неделю у нашего местного сантехника работы было по самые уши. В буквальном смысле.

Нашим детям будет с кем поиграть: в следующем месяце Кэл с Кэрол ждут появления близнецов, моих очаровательных племяшек. Теперь-то Кэрол радуется, но на самом деле ей понадобилось полгода, чтобы оправиться от шока, вызванного набором веса. Она закрыла все зеркала в доме. Они никак не могут решить, как назвать близнецов. Мы предложили Американ и Экспресс: тогда у Кэрол сразу возникнет с ними особая связь.