Дочитывая документ, Геро терзалась множеством противоречивых чувств. Разумеется, Девлин говорил, что намерен уважать желания невесты. Но она никак не ожидала от жениха ни такой щепетильности, ни такой щедрости, поскольку, как оказалось, недооценивала его. Геро подумала, что недооценивать виконта уже вошло у нее в привычку, и была достаточно честна, чтобы задать себе вопрос: «Почему?»

 – Что ж, – возвращая бумаги отцу, обронила она со спокойствием, которого и близко не испытывала, – это обнадеживает.

– Обнадеживает? Это умопомешательство! Только уверенность в твоей разумности и силе воли подвигла меня согласиться на такое. – Джарвис направился к двери. – Хотя, когда я услышал о твоем присутствии на месте убийства на Грейт-Рассел-стрит, то почти – заметь, почти – усомнился в своем мнении относительно твоего здравомыслия.

Но дочь только усмехнулась.

* * * * *

Особняк заместителя министра иностранных дел на Хаф-Мун-стрит был хоть и небольшой, но обставлен со вкусом: приличного возраста турецкие ковры, сверкающая мебель палисандрового дерева, ярды и ярды роскошного шелка, атласа и парчи. Как Себастьян и рассчитывал, хозяина не оказалось дома. Тогда виконт спросил леди Фоули и был ею принят.

– Лорд Девлин, – поприветствовала она гостя очаровательной улыбкой. – Сэр Гайд расстроится, что пропустил ваш визит. Чем могу быть полезна?

Внимание Себастьяна настолько приковала стоявшая между двумя окнами гостиной арфа, что он даже не сразу отозвался.

– Мне любопытно, знаком ли вам некий господин Антуан де Ла Рок? – спросил виконт, усаживаясь на предложенный хозяйкой изящный стул с атласной обивкой.   

– Де Ла Рок? – задумчиво нахмурила лобик леди Фоули, откидываясь на спинку софы. – По-моему, нет. Он сотрудничает с моим мужем?

– Возможно, сотрудничал.

– Сотрудничал?– улыбка хозяйки померкла. – Господи, с этим джентльменом что-то случилось?

– Боюсь, да. Никогда не слышали, чтобы сэр Гайд говорил о нем?

На личико леди Фоули выползла настороженность. Возможно, юная красавица была относительной дилетанткой в мире дипломатии, однако достаточно искушенной, чтобы понимать, что порою все не так, как представляется, и следует проявлять осмотрительность.

– Не припомню такого, – заявила она, то и дело разглаживая мозолистыми подушечками пальчиков юбки своего муслинового платья, раскинутые по дамастовой обивке.

– Но Александра Росса вы знали?

– О, да, – печально вздохнула хозяйка. – Такой обаятельный, и так безвременно умер. Знаете, он часто обедал у нас. Был у мужа любимчиком.

– А вам, случайно, не известно мнение мистера Росса о предложенном альянсе между Великобританией и Россией?

Может, чиновник и не поверял своих дел молодой жене, но та, безусловно, уделяла внимание беседам за обеденным столом.

– Как же, известно, – подтвердила леди Фоули. – Он с нетерпением ожидал вступления нашей страны в деятельный союз с царем. Похоже, за время, проведенное в Санкт-Петербурге, Александр искренне привязался и к тем краям, и к тамошним людям. Помню, Росса очень беспокоило, что при отсутствии такого альянса Наполеон может беспрепятственно дойти до самой Москвы.

– По-моему, сэр Гайд тоже является сторонником данного союза.

–  Естественно! – воскликнула супруга заместителя министра. – Ведь он очень важен.

– А вы не знаете, у Росса не было никаких дел с посланником Рамадани?

Резкая смена темы разговора, похоже, привела собеседницу в замешательство.

– Вы имеете в виду султанского представителя? – непонимающе уставилась она на виконта. – По-моему, никаких. У меня сложилось впечатление, что Росс занимался в основном государствами Балтики и Россией.

– И, конечно же, Францией?

– Да. – Из холла донесся девичий голос, и леди Фоули повернулась к двери.

– Ты только посмотри на этот очаровательный чепчик! – на пороге появилась младшая сестра хозяйки дома с альбомом выкроек в руках. – Я намерена сшить такой для своего будущего племянника. И бесполезно доказывать мне, что может быть и не мальчик. Я точно уверена… ой! – заметив Девлина, девушка запнулась и густо покраснела. – Прошу прощения! Не знала, что у нас гости.

Себастьян поднялся.

– Пожалуйста, не обращайте на меня внимания. Я как раз собирался уходить.

Леди Фоули грациозно встала со своего места, красноречиво прикрывая ладошкой слегка округлившийся живот.

– Об этом пока не широко известно, – смущенно обронила она, – но мы с сэром Гайдом к весне ожидаем пополнения в семействе.

– В таком случае позвольте мне одному из первых выразить свои поздравления, – поклонился Девлин. – Нет-нет, не беспокойтесь звонить лакею, я выйду сам. Леди, – еще раз поклонился виконт.

* * * * *

Следующую остановку Себастьян сделал возле полицейского управления на Боу-стрит. Коллинз, секретарь магистрата, встретил посетителя округлившимися глазами. 

– А-а… сэра Генри нет, милорд. Он послал вам записку примерно с час назад. Не получали?

– Нет. По какому делу?

– Очередное убийство, милорд. Супруги какого-то иноземного дипломата.

Девлин ощутил, как в душе поднимается злость, отчаяние и нечто, похожее на беспомощность. 

– Вы не о Ясмине Рамадани?

– Да-да, именно, госпожа Рамадани.

Себастьян разыскал магистрата в отдельном кабинете небольшой, но респектабельной гостиницы на Куин-Энн-стрит. Комната была опрятной и чистенькой, хотя никак не шикарной: несколько старомодных столов и стульев, на полу – вылинявший, слегка потертый ковер. В центре возле тяжелого круглого стола лежала накрытая покрывалом неподвижная фигура.

– Можно? – присел рядом с телом виконт.

– Пожалуйста, – голос сэра Генри звучал устало. – Буду более чем рад любой вашей помощи  в прояснении происходящего. Мне уже передали и от премьер-министра, и от министра иностранных дел, что насильственная смерть в Лондоне супруги одного из послов при королевском дворе – в  особенности, представителя столь стратегически расположенного государства, как османская Турция, – является не только болезненным дипломатическим вопросом, но и величайшим позором для Британии.

– Не говоря уже о личной трагедии.

– Эта сторона дела, оказывается, до странности несущественна, – заметил магистрат, наблюдая, как Девлин откидывает покрывало.

Женщина, известная под именем Ясмины Рамадани, скрючившись, лежала на боку: опушенные густыми ресницами глаза широко распахнуты, рот приоткрыт, голова повернута под неестественным углом. Турчанка даже в смерти оставалась красавицей, с перламутрово-гладкой, словно у статуи, кожей. В противоположность экзотическому наряду, прежде виденному Себастьяном, сейчас на госпоже Рамадани было модное прогулочное платье из кремового шелка, подхваченное алой лентой. В ложбинке грудей покоилась золотая подвеска, у бедра алела вышитая красными маками сумочка, ручки которой по-прежнему обвивали тонкое запястье.

– Свернута шея? – приглушенно уточнил виконт.

– Судя по виду, да.

Девлин дотронулся до бледной щеки. Та уже холодела.

– Кто ее нашел? – поднялся на ноги Себастьян.

 – Служанка. Случайно заметила приотворенную дверь и подошла захлопнуть. Здесь, мне сказали, защелка плохонькая, часто не срабатывает, если не прикрыть поплотнее. А иначе сомневаюсь, чтобы бедняжку обнаружили бы раньше завтрашнего утра.

Виконт обвел взглядом небольшую комнату. Обитый гобеленом табурет лежал перевернутый возле камина, в остальном обстановка казалась нетронутой.

– Какого лешего здесь делала супруга посла?

– Чего не знаю, того не знаю. По словам владельца, мадам явилась одна вскоре после двух часов дня и попросила отдельный кабинет. Насколько мы выяснили, никто не видел, чтобы кроме нее кто-либо входил или выходил в эту дверь.

– А что говорит ее муж?