– Наполеон недоволен шведами, поскольку, официально объявив Британии войну, они по-прежнему позволяют ей держать свои войска в порту Хано и торговать с балтийскими странами. По сути, как я понимаю, Швеция остается нашим крупнейшим торговым партнером. Недавнее нападение Франции на шведов продиктовано теми же мотивами, что и наша атака на Данию.

– Швеция сейчас тоже выказывает желание напасть на Данию.

– В обмен на Норвегию.

– И определенные субсидии, – добавила Геро.

– Ага. А поточнее?

– Золото. Выплаченное британским казначейством посольству Швеции в Лондоне.

– Так вот каким образом все это увязывается, – негромко заметил Себастьян, устремляя взгляд на темный кустарник. – Не подскажете, как обычно осуществляются такие выплаты? Увы, я удручающе невежественен в подобных тонкостях.

– На самом деле, нельзя просто извлечь из казначейства требуемую сумму, подогнать фургон к шведскому посольству и выгрузить сундуки с золотом. Подобные действия наверняка привлекут нежелательное внимание и вызовут толки. Как правило, платежи производятся частями…

– Скажем, двадцатифунтовыми мешочками золотых соверенов каждые несколько дней? – Девлин припомнил листочек с цифрами, найденный в россовском томике трудов Марка Аврелия. Кажется, теперь он понял их значение: это были даты вручения денежных сумм шведскому агенту.

– Вроде того. Золото чаще всего передается кем-то из сотрудников министерства иностранных дел…

–  В данном случае, Александром Россом?

– Очевидно. И получается агентом принимающего платеж государства.

– Карлом Линдквистом.

– А что, мистера Линдквиста уличили в обладании необъяснимо большим количеством золотых соверенов?

– Мистер Линдквист, увы, мертв и уже ничем не обладает.

– Господи Боже. Когда это случилось?

– Сегодня днем.

Задумавшись на миг, Геро спросила:

– Это вы его убили?

– Нет, не я. Но в распоряжении покойного точно имелся полный сундук золота.

– Как он был убит? Тем же способом, что и Росс?

– Совсем не так аккуратно. Шведу размозжили голову.

– Вы заявили, что Александра ударили кинжалом в основание черепа, – вперился в Себастьяна пристальный взгляд. – Но до сих пор не сказали, откуда узнали об этом.

Позади собеседников распахнулась одна из высоких стеклянных дверей, выпуская стайку хохочущих барышень в вихре белого муслина, атласных лент и жемчугов и следовавших за дочерьми кудахчущих мамаш. Вдалеке колокола церквей начали отбивать время.

Два часа.

Девлин бросил выразительный взгляд на трещавших дам.

– Пожалуй, сейчас неподходящий момент. Могу я заехать к вам завтра? Нам действительно нужно многое обсудить – и не только смерть Росса.

На лице собеседницы появилось характерное отстраненное выражение, которое возникало всякий раз, стоило виконту завести речь о приближающейся свадьбе.

– Завтра нет, – неопределенно протянула Геро. – У меня уже предварительно намечено несколько встреч.

– Тогда во вторник утром.

На миг виконту показалось, что невеста намерена отказать. Но тут она сдалась:

– Хорошо, во вторник. В полдвенадцатого?

– В полдвенадцатого, – согласился Себастьян, и в этот момент на каменные плиты террасы упали первые капли дождя.

Когда Калхоун остановил позаимствованного у матушки мула на Саут-Одли-стрит, припустил мелкий, моросящий дождь. Девлин дожидался напарников на тротуаре. Виконту не хватило времени ни вернуться на Боу-стрит, ни сменить вечерний наряд на что-нибудь более подходящее для раскапывания могил.

– О, вы здесь, милорд, – выдохнул камердинер, передавая вожжи Тому. – А я уж подумывал, что придется справляться без вас.

Церковь Святого Георга на Ганновер-сквер, известная как место проведения многих пышных бракосочетаний жителей Мейфэра, стояла на узком треугольнике, образованном слиянием улиц Джордж-стрит и Кондуит-стрит. Вследствие этого два приходских кладбища располагались в отдалении. Большее из них лежало к северу от Гайд-парка, за Эджвер-роуд. Старое и гуще захороненное находилось здесь, сразу за Маунт-стрит и Саут-Одли. Боковой вход на погост был узким мощеным проездом между часовней и пресловутым маунт-стритским моргом.

– Повозка прямо напротив кладбищенских ворот, – громким шепотом высказался Том, – выдает нас, как говорится, с потрохами. Ежели ночная стража меня здесь застукает, что им сразу на ум придет? Это ж вам не джентльменская карета.

– Дельное замечание, – согласился виконт, доставая лопаты и мотки толстой веревки. Вдвоем с Калхоуном они вытащили из задка фургона тяжелый мешок с телом Росса. Затем Себастьян кивнул груму, одетому вместо ливреи и броского полосатого жилета в обычную темную курточку и штаны: – Жди на Гросвенор-сквер, мы туда подойдем.

– Лады, хозяин, – хлестнул мула мальчишка. Щедро смазанные колеса фургона бесшумно тронулись с места.

– Готовы? – поинтересовался Себастьян, удобнее перехватывая рогожный куль.

Гибсон взвалил на плечо лопаты, замотанные в мешковину, – чтоб не стучали друг о дружку.

– Славная из нас шайка кладбищенских воров: одноногий ирландец, расфранченный, будто в оперу, лорд и джентльмен для джентльменов [43].

Калхоун рассмеялся.

Мужчины нырнули меж высоких стен узкого прохода. Порывистый ветер бросал в лицо холодный дождь и шелестел листвой полузасохших кладбищенских деревьев.

– Темень адская, – пожаловался Калхоун, споткнувшись о неровные булыжники и чуть не выронив свой конец ноши. – Это как же мы сможем разглядеть, что делаем?

– Фонарем накличешь неприятности, – заметил Себастьян. – Слишком много окон по соседству.

– Тебе легко говорить, – заворчал ковылявший сзади доктор. – У тебя глазищи, как у чертова филина.

Впереди открылось кладбище – широкое огороженное пространство, полное замшелых надгробных плит и ржавых железных оградок, оплетенных диким виноградом и заросших бурьяном.

– Это здесь, – шепнул Себастьян, указывая путь к темневшему на лужайке возле морга раскисшему бугорку.

– Господи, спаси и помилуй, – уткнулся носом в сгиб локтя камердинер. – Что за вонь?

– Из мертвецкой, – объяснил хирург. – Паромщики вчера выудили из реки труп, и судя по всему, довольно несвежий.

Невзирая на фешенебельность округи, в морг на Маунт-стрит доставляли все неопознанные тела, выловленные в Темзе между мостом и Челси.

Калхоун обвел взглядом ряд элегантных домов, примыкавших к погосту:

– Только представьте – быть знатным лордом, жить в одном из этих шикарных дворцов и нюхать такоевсякий раз, как из реки вытащат утопленника.

– Может, они привыкли, – предположил виконт, опуская останки Александра Росса на мокрую траву.

– Думаете, церковный сторож, придя откапывать могилку утром, не заметит, что ее потревожили? – изучающе уставился на рыхлый холмик слуга.

Себастьян расстелил кусок парусины, чтобы скидывать туда землю.

– Покойного хоронили не так уж давно, а непогода уничтожит оставленные нами следы.

Компания взялась за лопаты. Дождь мягко шлепал по увеличивавшейся куче сырой земли. Похитители трупов настолько усовершенствовали свое мастерство, что обычно откапывали только изголовье могилы, вскрывали ломиком крышку и вытаскивали тело с помощью веревок. Но, поскольку сейчас стояла задача положить покойника обратно, требовалось отрыть гроб полностью.

Лопаты без шума вонзались в мокрый грунт. Они были не железными, а деревянными, чтобы избежать предательского звона металла, если инструмент неожиданно наскочит на камень или дерево. Землекопы как раз счищали грязь с разломанной крышки россовской домовины, когда Себастьян вскинул голову, чутким слухом улавливая приглушенное цоканье лошадиных копыт и шарканье крадущихся шагов.