Когда Зак вернулся на место пожара, команда еще оставалась на пепелище. Всходило солнце, и в его лучах поле выглядело ужасно — безжизненное, темно-сизое, разоренное. Зак стоял ошеломленный, и в это время к нему подошел один из пожарных.

— Жуткое впечатление, да? — спросил он. — Меня зовут Джим Крир. Я Аквиларов давным-давно знаю. Надо же, как им не повезло!

Зак пожал протянутую ему руку.

— Зак Райес. Я находился в гостях у Аквиларов. Остался переночевать — и вот, на тебе…

Джим удивленно поднял брови.

— У них нечасто бывают гости.

На это Зак лишь неопределенно пожал плечами.

— Не знаешь ли, кто первый увидел пожар? — спросил Джим.

— Я, — коротко ответил Зак, догадываясь, что такой ответ навлечет на него новые неприятности.

— Правда? Как это случилось?

— Я плохо спал этой ночью. Слегка задремал и вдруг почувствовал запах гари. — Он замолчал — картина пожара, которую он увидел в окно, снова пронеслась перед его глазами. Это было ужасное зрелище — огонь быстро захватывал акр за акром, дым валил клубами… — Ну, я встал с постели, подошел к окну и увидел огонь. Тогда я бросился в дом Анни за помощью.

— За помощью? — насторожился Джим. — Там же находились только старик и женщина с маленькой девочкой. Какую помощь ты ждал от них?

— Не понимаю, к чему ты клонишь. Как же не предупредить хозяев? Да и что можно было сделать при таком сильном пожаре? Только чудо могло спасти посевы.

Зак начинал злиться: да он был готов горстями носить воду, если бы это помогло спасти урожай Аквиларов.

— Понятно, — отрезал Джим.

Зак почувствовал, что сзади стоит Анни. Он не видел ее, но каким-то чутьем осознал — она здесь.

— Спасибо, что быстро приехали, Джим, — печально сказала Анни.

Тот обнял ее.

— Прости, что не смогли сделать большего.

Анни украдкой смахнула слезу со щеки.

— Вы сделали то, что могли, и, если бы не ваша помощь, мог загореться и дом, ведь ветер дул почти в эту сторону.

— Спасибо, Анни. Ты для всех находишь доброе слово. А у меня неважные новости.

— Неважные? — хором переспросили Зак и Анни.

— Боюсь, что да. — Пожарный махнул рукой в сторону поля. — Дело в том, что поле загорелось не само по себе. Это определенно был поджог.

— Не может быть? Ты уверен, Джим? Я…

Анни вдруг замолчала, и Зак почувствовал на себе ее пристальный взгляд. Он ждал, что она сейчас накинется на него с обвинениями. Джим тоже внимательно следил за его реакцией.

— Пожар начался одновременно на нескольких участках поля, — заявил Джим. — А потом этот запах бензина… Кто-то явно хотел насолить вам. Ты никого не подозреваешь?

Анни помолчала немного, но для Зака эта пауза показалась вечностью. Ему почудилось, что он слышит, как стучит его собственное сердце.

— Я даже не могу представить, кто так сильно мог желать нам зла, — сказала Анни. — Может, чье-то баловство? А может, какой-нибудь бродяга таким образом развлекся? Прежде в Десперадо не случалось ничего подобного. Ума не приложу, чьих рук это дело.

— Хорошо, тогда — все, — заключил Джим и отечески похлопал Анни по плечу. — Дашь мне знать, если что-нибудь придет в голову. К вам сюда сегодня приедет шериф. А чуть позже я сам позвоню в страховую компанию.

Неожиданно он резко повернулся к Заку.

— Так как ты сказал, откуда ты приехал, Зак?

Зак ничего подобного ему не говорил, но и не собирался ничего скрывать от пожарника. Тот его уже явно взял на заметку.

— Из Остина. Можешь найти мой телефон в справочнике, если возникнут еще вопросы.

Джим кивнул.

— О'кей, я все понял.

Когда Джим ушел, Зак повернулся к Анни. Она стояла, прижав руки к груди, и с горечью смотрела на свои поля. В ее глазах блестели слезы, и Зак готов был броситься к ней с утешениями, если только что-то могло ее утешить в этой ситуации. Через минуту она уже решительным шагом направилась к дому.

И хорошо, что ушла, подумал Зак, все равно он не смог бы ей сказать ничего утешительного.

Паутина подозрений и недоверия окутала его с головы до ног. Если тебе не верят, как можно оправдаться? Зак пошел вдоль поля, разбрасывая ногой горелые стебли. Пожарная машина обогнала его и помчалась в сторону шоссе. Заку показалось, что пожарники с осуждением смотрят на него из окон кабины.

Ему хотелось крикнуть, что он не совершал этого поджога, но кто поверит? Коуди подозревает его в поджоге, да и Анни, видимо, тоже, хотя не высказала этого вслух.

— Вот проклятье! — выругался Зак и отшвырнул носком ботинка ком грязи.

Он еще и еще раз чертыхнулся, пытаясь облегчить душу, благо никто его не слышал. Он брел по кромке поля, тупо глядя себе под ноги, и вдруг остолбенел. Присел и стал рассматривать предмет, привлекший его внимание. Это был окурок толстой мексиканской сигары, причем именно той марки, которую курил Картер.

— Коуди, что ты знаешь о Заке Райесе? — спросил Джим Крир.

Коуди был еще очень слаб, и Анни считала, что ему лучше не разговаривать, а отлежаться и набраться сил. Ее деверь рисковал жизнью, пытаясь спасти урожай, и она чувствовала к нему особенную благодарность за это. И вообще, Коуди столько делал для нее в последнее время, что она не представляла, чем сможет отплатить ему.

— Разве так необходимо его сейчас расспрашивать, Джим? — вмешалась она. — Он должен отдыхать.

— Подожди, Анни. Ничего со мной не случится.

Она только покачала головой. Голос Коуди был хриплым, надтреснутым, дышал он тяжело. Анни села на стул рядом с ним, и Мэри тут же забралась к ней на колени. Мать обняла ее одной рукой, а другой погладила по голове, перебирая пряди волос.

— По правде говоря, Джим, мы не очень-то много знаем о Заке. Он приехал сюда несколько недель назад, чтобы купить землю Анни. Слава Богу, сделка не состоялась. Трэвис так разнервничался, что у него случился сердечный приступ. Старик назвал его хитрым лисом.

— Так он ему не понравился?

— Да, но надо знать характер Трэвиса, скажу я тебе. Для него существуют только два человека на этом свете — Мэри и Анни.

— Неправда, — не удержалась Анни, — Трэвис так переживает за тебя, Коуди.

Он взглянул на нее и слабо улыбнулся.

— Да, так оно и есть. И все же твой ворчливый и упрямый отец живет только ради вас с Мэри. Тут и спорить не о чем. Поэтому когда появился пижон, то…

Тут он вдруг замолчал, переводя дыхание. Анни подалась вперед, взволнованно глядя на него.

— Джим, он совсем ослаб. Нельзя ли подождать несколько часов с твоими вопросами?

— Да, пусть сам шериф занимается расспросами, — согласился Джим. — Он приедет к вам днем. А я только хотел узнать у Коуди, не думает ли он, что Зак мог устроить этот пожар.

В комнате воцарилась мертвая тишина. Анни увидела, что Мэри смотрит на нее широко раскрытыми от испуга глазами. Она хотела улыбнуться дочери: мол, не волнуйся, детка, ничего такого мистер Крир не имеет в виду, но Мэри вдруг спрыгнула с ее колен.

— Нет! Мистер Зак не делал этого! — почти крикнула она.

Джим удивленно уставился на Мэри, потом глянул на Анни.

— Извини, Анни, — сказал он. — Я не знал, что у этого парня есть здесь такой горячий защитник. Надо было бы мне быть повоздержаннее.

Анни кивнула. Коуди отдышался и вступил в разговор.

— Ты знаешь, Джим, у меня сначала было много сомнений по поводу Зака. Но потом он мне даже понравился. Мэри, видно, тоже он пришелся по душе. Нет, я не могу представить его в роли поджигателя.

— Откуда такое убеждение?

— Просто интуиция подсказывает, что он здесь ни при чем.

— Черт, Коуди, скажи мне честно, что ты думаешь о нем.

Коуди вдруг весело захихикал.

— Джим, помнишь, когда мы учились в школе, некоторые парни строили из себя эдаких сердцеедов? Считали, что все девчонки сохнут по ним, и поэтому вели себя, как петухи в курятнике.

Джим усмехнулся.

— Помню, помню, Коуди. Только первым петухом был ты.