— Ты должна позволить мне заплатить, Анни. Я настаиваю, а ты отдашь мне долг позже, когда появятся деньги.

Голос Коуди прервал ее размышления. Она взглянула на деверя: он искренне хочет помочь, но ей совсем не хочется быть должной кому бы то ни было. Если бы только она могла рассчитывать на свои силы и свои деньги… Анни опять вспомнила Зака Райеса. «Если продашь ферму, ты будешь хорошо обеспечена материально», — говорил он, стараясь убедить ее забыть о гордости. А ведь это все равно что продать ему свою душу!..

А что ответить Коуди? Позволить ему один раз оплатить счета за электричество, а в следующий раз взять взаймы на еду? А на что купить Мэри новую школьную форму, пару хороших туфель? Получается просто бесконечная цепь благотворительности со стороны родных. Они не откажут, но насколько унизительно сознавать свою несостоятельность!

— Коуди, пойми, — начала она после долгой паузы, — я действительно не могу тебе позволить сделать это. Но все равно спасибо, что предложил помощь. У меня все оформлено и готово к оплате, и я все сделаю завтра.

Коуди упрямо потряс головой.

— Нет, и не спорь. Тебе надо утром быть в больнице, а в конторе придется провести немало времени, чтобы убедить их включить тебе ток.

Коуди встал, подошел к холодильнику и достал несколько банок колы. Анни взяла одну и открыла. Он прав, ей хотелось как можно раньше поехать в больницу и повидаться с отцом. Видимо, придется воспользоваться предложением Коуди, тем более что отказываться наотрез неудобно — он ведь совершенно искренне хочет помочь ей.

— Хорошо, спасибо тебе, — сказала она наконец.

Он улыбнулся и подмигнул ей.

— Ну а теперь, когда мы с тобой уладили этот вопрос, можешь пойти и принять душ. На этот раз у тебя получится быстрее, чем ты предполагала: горячей воды нет. Холодный душ тебя взбодрит. А может, ты вымоешься и переоденешься у нас?

Анни встала со стула.

— Нет, спасибо. Я не боюсь холодной воды. Скоро вернусь.

— Возьми фонарь.

— А ты найдешь, что поесть, в холодильнике?

— У меня есть зажигалка.

Анни взяла фонарик и медленно пошла по коридору. Несмотря на отсутствие горячей воды, она предпочитала принять душ у себя. Не хватало появиться в доме Аквиларов в таком жутком виде. Бедная родственница, назвала она себя с горькой усмешкой. Она знала, что Коуди и в голову не пришло бы такое сравнение, но неприятное чувство собственной несостоятельности мучило ее. Дурацкая история с неуплатой за электричество доконала ее.

Минут через десять Анни вернулась в кухню. После холодного душа она чувствовала себя словно заново народившейся на свет. Коуди тем временем разыскал керосиновую лампу и зажег ее. На столе стояла тарелка с чипсами, банка сальсы и блюдо с нарезанными свежими овощами.

— Не густо, — кивнул он на угощение.

— Ты ешь, а мне не очень хочется, — сказала Анни, усаживаясь за стол. Она искоса глянула на Коуди. — Слушай, когда ты завтра поедешь по моему поручению, возьмешь мой чек, — сказала она тоном, не терпящим возражений.

— Что? Я не понял?

— Я не хочу, чтобы ты оплачивал мои счета, Коуди. Пойми, я должна сама решать свои проблемы.

— Может быть, ты и права, Анни, но, надеюсь, ты понимаешь, что в один день ты их не решишь?

Анни задумалась и стала машинально жевать морковку.

— Понимаю.

Коуди с недоверием посмотрел на нее.

— Я поговорил с доктором сегодня. Он считает, что, даже если все обойдется без осложнений, у твоего отца много трудностей впереди. Доктор говорит, что выздоровление будет нелегким и тебе надо быть готовой к этому.

До Анни наконец дошло, что Коуди говорит о периоде реабилитации. Она считала, что отцу в первую очередь нужен хороший уход, чтобы встать на ноги. Но теперь она поняла, что это больше касается денег.

— А что еще сказал доктор? — спросила она.

— Сказал, что тебе может понадобиться квалифицированная помощь медсестры. Ты сама не можешь заниматься этим.

— Могу, — возразила Анни.

— Так, ладно. Я тебе все объясню, потому что ты не понимаешь. — Коуди даже отложил в сторону вилку. — Тебе придется воспитывать Мэри, вести домашнее хозяйство, собирать урожай. Все это, учти, одновременно. Заставить Трэвиса делать специальные упражнения, диктовать ему, что есть и пить, давать лекарства или делать уколы — дело не из легких. Знаешь, что он на все это скажет?

Коуди взглянул на Анни и замолчал. Она сидела, тупо уставившись в пол. Слушала, понимая, что все так и есть, как говорит шурин, но отказывалась признаться себе в этом. Ее девиз всегда был: «Я могу все». Больно осознавать, что сейчас она сказать этого не может.

— Я же говорила тебе, что еще не обдумала все как следует, — сказала она наконец.

— Я знаю, Анни. У тебя не было времени на решение таких вопросов. Но твоя гордость сейчас тебе только мешает, поверь. Ты должна разрешить нам с мамой помогать тебе.

Анни пожала плечами.

— Очевидно, ты прав. Но как же ты сможешь управляться на двух фермах?

— Смогу, если предлагаю. К тому же у меня все налажено.

— Ты устанешь ездить туда-сюда. Сам знаешь, сколько дел в таком хозяйстве, как мое.

Коуди смотрел на нее не отрываясь.

— Никаких проблем не будет. Я давно думал над этим. Кстати, если нам с тобой пожениться, Анни, будет намного легче…

Зак вырвал чек из своей книжки и вложил его в конверт, на котором было написано имя отца и его адрес. Надо отправить сегодня. Несмотря ни на что, Зак чувствовал себя ответственным за отца и не мог лишить его своей финансовой поддержки. Он всегда будет помнить этого человека, с которым прошло его голодное и трудное детство. Поэтому и выписал ему чек.

Зак поглядел на календарь и отметил радостно, что осталось всего несколько дней до того момента, когда он станет свободным человеком, относительно свободным. Он женится и получит новую работу с меньшей долей беспокойства и ответственности.

Открылась дверь, и в кабинет вошел Картер.

— У тебя есть свободная минутка?

Зак кивнул. Он не мог забыть разговора с отцом, и кое-что следовало бы выяснить у Картера, так что его приход был очень кстати.

— Заходи, садись. Что у тебя?

— Мне только что звонили из банка. Они готовы лишить Аквиларов права пользования землей, если они не заплатят налоги до конца года, — заявил Картер, усаживаясь в кресло.

Он помолчал, ожидая реакции Зака на сказанное. Тот ничего не ответил. Картер подался вперед и, внимательно глядя на коллегу, продолжал:

— Это дает нам огромные возможности, чтобы поднажать на них. Ведь покупка их земли позволит «Риттеру» занять ведущее место среди агентств по недвижимости в этом районе. За Аквиларами сразу же последуют другие. Проект трассы принесет огромные прибыли.

Зак покачал головой.

— Ничего не выйдет. Аквиларам в этом году повезло — у них будет хороший урожай, я сам видел. Они наверняка смогут заплатить все налоги. Но в любом случае я больше не занимаюсь этим.

— Ты бросаешь «Риттер» на произвол судьбы?

Зак пожал плечами.

— Давай обсудим это, Зак, — попросил Картер.

— Мне больше нечего добавить. Все последующие дни я буду занят делами моих клиентов, надо все привести в полный порядок перед уходом. Ищи кого-нибудь другого для этого дела.

Картер закусил губу, он начинал злиться.

— Сдается мне, ты против самой идеи скупки земли. Может, когда ты там был, что-то произошло, а ты скрываешь это от меня?

Зак был абсолютно не расположен обсуждать дела Аквиларов с Картером.

— Нет, черт возьми. У меня и без того полно проблем. И я вообще не собирался этим заниматься, только ради тебя согласился. Пойми ты, мне не до этого. У нас с Лу-Энн полно забот по подготовке к свадьбе, никуда я больше не поеду.

Все это было правдой, но вовсе не основной причиной, по которой он старался избавиться от заключения сделки с Аквиларами. Кто мог подумать, что основным препятствием станет храбрая женщина, изо всех сил отстаивающая свою маленькую, запущенную ферму? И кто мог подумать, что с первой встречи она так западет ему в душу? Что, вспоминая о ней, он будет только мечтать о том, чтобы заняться с ней любовью? Это как раз больше всего и мучило его.