Диана смотрела на шляпу, лежащую прямо посреди кровати, и тщетно пыталась придумать достойное объяснение этому неоспоримому свидетельству ее дурного поведения, когда вдруг раздался еще один крик – душераздирающий крик горя.

Девушка быстро засунула шляпу под кровать и задвинула ее вглубь, подальше к стене. Она еще даже не переоделась и была в том самом платье, в котором уходила вчера из комнаты. Но приводить себя в порядок было уже слишком поздно, так что Диана лишь бегло окинула себя взглядом в зеркале.

Внешне ничего не изменилось, но внутренне она чувствовала себя намного старше. Вопли и стенания с нижнего этажа продолжались, так что Диане не оставалось ничего другого, кроме как быстро спуститься навстречу неизбежным обвинениям и мучительным признаниям.

Ворвавшись в гостиную, девушка увидела Пенелопу Хейз, непривычно взлохмаченную и помятую. Время от времени вскрикивая, она бессвязно пыталась что-то рассказать.

– Слава богу, ты здесь, – Эдит бросилась к Диане и схватила ее за руки.

– Как ты могла проспать так долго? – всхлипнула мать, обняв девушку и прижав к груди, – Не ведая, какая ужасная трагедия постигла всех нас…

– О чем это вы? – прошептала Диана, внезапно лишившись голоса. Она в недоумении взглянула на внезапно притихшую Пенелопу.

– Не знаю, как это пережить, – прошептала мать.

– Столько всего свалилось на семью, – вторила Эдит.

В эту минуту в комнату ворвалась Клэр.

– Я нашла на улице полицейского, он пообещал собрать людей и все обыскать. Миссис Холланд, принести вам соль?

– Да, Клэр, пожалуйста.

Обнявшись, женщины Холланд дошли до ближайшего дивана. Диана уже поняла, что дело не в ее безнравственном поведении, а случилось что-то намного более ужасное. Она еще раз взглянула на Пенелопу, чей вид выдавал в ней свидетельницу страшного несчастья.

– Так что произошло? – спросила Диана дрогнувшим голосом. Сердце ее колотилось так сильно, что, казалось, заглушало все вокруг.

Бледные, с покрасневшими от слез глазами, мать с тетей стиснули руки Дианы.

– Твоя сестра… – начала тетя Эдит срывающимся голосом– Она… она ушла от нас, Диана!

– Ушла? – тупо переспросила девушка. – Куда ушла?

Только теперь Диана поняла истинное значение всего того, что увидела сегодня утром. Все эти знаки… Шляпа в центре идеально заправленной кровати. Послание от Элизабет. С каждой секундой осознание становилось все страшнее и все мучительнее. Диана вдруг почувствовала, до какой степени она сама себе противна.

– Все случилось этим утром, – глухим голосом вмешалась Пенелопа, обретя, наконец, дар речи. Она подошла ближе и устроилась на шелковой подушке перед Дианой. Только теперь девушка заметала стекающие с платья Пенелопы капли воды, – Мы с Элизабет планировали навестить портного. Она очень нервничала из-за свадьбы, и я подумала, что прогулка у воды ее успокоит. Я сама правила лошадьми, чтобы она могла свободно говорить, и пыталась ее успокоить и подбодрить.

Пенелопа замолчала и судорожно всхлипнула, словно сдерживая рыдания, а Диана расширенными от ужаса глазами посмотрела па мать, ожидая продолжения этой кошмарной истории. Пенелопа собралась с мыслями и продолжила:

– У воды стоял странный человек, лошади испугались и понесли, и я не могла… и… и не удержала… не могла сдержать их!

Пенелопа разрыдалась.

– Элизабет выкинуло, – безжизненным голосом выговорила миссис Холланд, – В реку. Когда Пенелопа смогла обуздать лошадей и вернуться, ее уже не было видно.

– Это был мой новый фаэтон, очень быстрый, и с таким высоким сиденьем! Я попыталась найти ее в воде, но там было так холодно!

Ошеломленная Диана не хотела верить всему этому, но… слишком много совпадений, слишком много знаков. Шляпа на кровати, одежда, которую Элизабет убрала в шкаф. Она, без сомнения, догадалась, с кем провела эту ночь младшая сестра.

– Но как ее могло выбросить из экипажа, а Пенелопу нет? – спросила Диана. Она не хотела задавать этот вопрос, но ее терзало чувство вины, а спрятанный в корсаже крестик будто прожигал насквозь ее кожу, напоминая о содеянном. Сестра утонула из-за нее. – То есть она же не могла выброситься сама, ведь правда? – добавила она едва слышно.

В комнате воцарилось молчание, и Диана заметила, как вспыхнули на мгновение глаза Пенелопы.

– Пожалуйста, – промолвила Эдит, – не говори таких вещей! Иди лучше в свою комнату, побудь там. И не повторяй больше эти ужасные слова, иначе кто-нибудь обязательно услышит.

Диана словно только и ждала, чтобы ее отпустили. Не оглядываясь, она вышла в коридор. Сердце разрывалось от горя, руки дрожали. Может быть, по-своему Элизабет все же любила Генри, и предательство сестры толкнуло ее на страшный шаг? Диана вошла в комнату и тяжело опустилась на кровать. Ее вчерашний поступок не имел для нее никакого смысла, но привел к страшным последствиям. Она никогда по-настоящему ни о чем не жалела, а сейчас чувство вины убивало девушку. Диана упала на кровать и, зарывшись лицом в подушку, зарыдала.

В четверг утром Лина проснулась и начала тщательно готовиться к предстоящей встрече с Клэр. После долгих раздумий она выбрала темную юбку со светлой блузкой. Конечно же, не столь блистательный наряд, как красное платье, но Лина решила, что красный цвет не самый лучший для такого случая. К тому же выбранная одежда вполне подходила для того, чтобы впечатлить сестру, не вызвав зависти. Они с Клэр договорились встретиться в одиннадцать часов – единственное время, когда она почти наверняка не была нужна своей госпоже, – на скамейке в парке у площади Единства. Лине до сих пор было стыдно за свое пьяное поведение, и она надеялась, что если найдет Вилла, он никогда не узнает о том, как низко она пала. Ее даже радовал тот факт, что она почти ничего не помнила из событий той ночи. Зачесав волосы в свою обычную прическу – низкий пучок, – Лина взяла куртку и поспешила вниз по лестнице.

На улице лил дождь, и Лина подумала, что Клэр, возможно, не придет. Но ей все равно нужно было увидеться сегодня с сестрой: помимо всего прочего, Лина надеялась услышать от Клэр новости о Вилле. Так как внизу не оказалось свободных зонтов, Лина взяла номер «Нью-Йорк Империал», чтобы хоть как-то защититься от непогоды. Спешащие по улице люди прикрывались чем придется, а те, кто рискнул выйти под дождь без всего, мгновенно промокали до нитки.

Лина раскрыла газету, чтобы защитить хотя бы голову, и вдруг замерла в оцепенении, увидев промелькнувшее в заголовке имя Элизабет Холланд. Она быстро открыла репортаж на одиннадцатой странице и с бешено колотящимся сердцем прочла, что Элизабет Холланд упала в воды Гудзона и считается погибшей. Даже предсказание конца света через пару дней, напечатанное на соседней странице, удивило ее меньше. В Лине уживались самые разные чувства к Элизабет – обожание, ненависть, заиметь, гнев… Невозможно было поверить, что она могла вот так просто…умереть. Постепенно осознавая эту новость, Лина почувствовала, что у нее подкашиваются ноги и начинает кружиться голова.

Она все-таки заставила себя выйти под дождь, подняв газету над головой. Ноги мгновенно промокли, и она побежала, надеясь найти какое-нибудь укрытие до того, как газета окончательно намокнет. До парка было еще далеко, зато до гостиницы – места ее недавнего унижения – оставалось совсем немного.

Спрятавшись под навес перед цветочным магазином, девушка в оцепенении смотрела на спешащих прохожих и вдруг заметила человека под зонтом, наблюдавшего за ней с другой стороны улицы. Она почему-то вспомнила, как только что прочитала о высоком, стройном, хорошо одетом мужчине, которого видели на месте гибели Элизабет. Внезапно Лина занервничала. Она видела, как мужчина переходит улицу, направляясь к ней, и собралась бежать дальше, но газета так промокла, что уже никуда не годилась.