— Конечно, но у меня не было никакой возможности достать его оттуда, поэтому я использовала его и получила шанс убежать, — сказала Патриция Сэвидж, присела на подножку потерпевшего аварию автомобиля и принялась бережно баюкать свою обожженную ногу.

Ее бронзовые волосы из гладкой прически, делавшей ее так похожей на леди Фазэран, превратились в какой-то золотистый водопад, в беспорядке спадающий ей на глаза. Она улыбнулась Доку.

— Так в какую игру мы сейчас играем? — дерзко спросила Пат. — Ничего, если я сниму и вторую туфлю?

— Я отправлю тебя домой с первым же попавшимся автомобилем, — сказал Док. — Мы столкнулись с серьезной ситуацией. Нам нужно найти «черное судно» прежде, чем до него смогут добраться люди, бывшие в этих машинах, иначе пострадают Хэм и Монах.

— Я не поеду домой ни с первым, ни со вторым, ни с каким-нибудь другим автомобилем, — заявила Пат. — Я замотаю свою ногу и пойду с вами!

— О, я в суперсверхвосхищении! — фыркнул Джонни. — В этой ночной сорочке?

Пат вызывающе вздернула подбородок. На ней была кружевная сорочка, в которой ее увезли из отеля леди Фазэран. Док ожидал заранее, что на леди Фазэран будет совершено нападение, и поэтому велел Пат принять вид титулованной англичанки и поселиться в ее отеле вместо нее.

Найти Джейно имел раздражающую других привычку ловко зашвыривать в рот зернышки воздушной кукурузы и хрустеть ими. Это заставляло Ранта Дэйвиса яростно расхаживать из угла в угол, бормоча проклятия.

— Становится похожим на то, что со мной играют в какие-то паршивые кошки-мышки! — стонал Рант Дэйвис, покачивая головой. — Глянь-ка, что со мной сделали! А теперь ты заявляешь, что не знаешь, стоит ли впутываться в это дело! Кто мне заплатит за мою клешню? Вот что хотел бы я знать!

Рант размахивал забинтованной культей, в которую превратилась его правая рука. Круглая, как шар, голова его подергивалась вверх и вниз на длинной шее.

Вайти Джейно отвечал приторно-елейным тоном: — Не сказано ли: «Око за око и зуб за зуб»?

Никто не может ожидать, что отрежет другому уши и не заплатит за это сполна. Хадис необыкновенно ловкий парень.

Рант прямо-таки подпрыгнул, стоя перед Вайти.

Тот подбросил себе в рот очередную порцию воздушной кукурузы. Белые волосы сверкали, как снег. У него было круглое, жирное лицо с темной кожей. Глубоко сидящие черные глаза казались наполненными постоянной печалью. Он мог бы сойти за буддийского монаха или жреца какого-то древнего храма.

Вайти глядел на взволнованного Ранта с отеческим видом. Рант был взбешен.

— А я говорю тебе, что вся эта неразбериха вышла из-за тебя! — взревел он. — Ребята ничего не сделали! Мы шли за красоткой, а потом заявились эти черномазые нехристи и начали работать на тебя! А может, ты работаешь на них? Дважды они нас разгромили полностью! Нам было велено схватить эту дамочку, Фазэран, а потом появляется Хадис!

— Он только следовал инструкциям, — мягко сказал Вайти. — Мы изменили наши первоначальные намерения. Нам стало известно, что она уже добралась до Дока Сэвиджа. И мы пошли самым мудрым путем, отпустив ее на время. Док Сэвидж попал в самую точку. Это все, что мы могли сделать.

— И, как я понимаю, велели этому черномазому Хадису начать резню? — огрызнулся Рант. — И именно из-за этого был прикончен Толари? Все, что я прошу, это один раз как следует врезать этому нехристю-язычнику. И на этот раз он не обойдется одними ушами!

Вайти громко хрустел кукурузой в течение минуты.

— Ты принимаешь Хадиса за шпиона и, ничего не спрашивая, отрезаешь ему уши, а он был там по нашему приказу, — терпеливо сказал Вайти. — Вероятно, ты находишь это очень смешным. А кое-кто из твоих мальчиков-шалунов всаживает нож в другого человека. Вас не беспокоит то, что, вернувшись в таком виде в пустыню, Хадис потеряет свое лицо.

— У него вообще не будет никакого лица, и он никогда туда не вернется! — прохрипел Рант. Его шея резко втянулась в плечи, отчего он до смешного стал похож на черепаху, ловящую ртом мух. — Сперва ты называешь нас самыми ловкими парнями, каких только видывал свет, а потом, прямо в середине дела, звонишь этой шайке погонщиков верблюдов. Они всех нас этой тенью испарившейся женщины отправили на электрический стул!

Вайти подбросил в воздух горсточку белоснежных зерен воздушной кукурузы, ловко поймал ее ртом и захрустел, перемалывая зубами.

— Ты удивительно проницателен, Рант, мой мальчик. Всех вас посадят на электрический стул, если поймают. Вот почему вы будете всем этим заниматься, даже вместе с Хадисом, и все ему простите. Вы поедете вместе, и с удовольствием. Останьтесь только в большом городе, и они спустят с вас штаны, прежде чем вы успеете это почувствовать.

— Не стану я мириться ни с кем из этих черномазых нехристей! — взорвался Рант. — Как только он попадется мне на глаза, я сверну ему шею!

— Тогда обернись назад, Рант, мой мальчик, — предложил Вайти, похрустывая кукурузой. — И если ты будешь достаточно мудр, то сохранишь оставшуюся Руку.

Высокая фигура Хадиса, чья физиономия напоминала о его нубийских предках, появилась за спиной Ранта.

Эбеновое лицо казалось черной каменной маской. Глаза бывшего невольника шейха были воспалены и горели смертельной ненавистью.

Тяжелый кривой ятаган с украшенной драгоценными камнями рукоятью с лязгом выдвинулся и задвинулся в ножны. Но не вид Хадиса вырвал крик ужаса из сдавленного спазмом горла Ранта.

Рядом с Хадисом выстроились шесть других фигур.

Их лица были свинцового цвета, как у трупов. Двое держали какие-то инструменты, напоминающие щипцы мороженщика с длинными рукоятками. Двое других раскачивали в руках нечто, напоминающее резную деревянную колыбель, держа ее между собой. Внутри «колыбели» от одного ее конца к другому, ударяясь о стенки, перекатывался какой-то шарообразный предмет.

Хадис по-арабски задал недвусмысленный вопрос.

Он состоял только из трех слов, которые означали: «Сделать ли это?» Нет! Нет! Только не так, шеф! Все, что угодно, только не это!

Вайти Джейно небрежно забросил в свой разинутый рот порцию кукурузных зерен и не спеша захрустел ими. Потом он заговорил. Маленькие глазки Ранта выпучились так, что готовы были вылезти из орбит.

Джейно говорил по-арабски! Рант не знал, что его шеф владеет этим языком. Прозвучало несколько отрывистых слов. Черный Хадис почтительно преклонил колено. Рант в ужасном замешательстве наблюдал эти изъявления покорности. Хадис сделал знак замаскированным людям, и они исчезли из продолговатой комнаты.

— Рант, мой мальчик, — произнес Вайти Джейно тошнотворно благожелательным тоном. — Ты и твои Друзья очень нужны полиции. По какой-то ошибке членов твоей банды подозревают в том, что они замешаны в оставляющих теневые отпечатки убийствах.

— Возможно, это и ошибка, — пробормотал Рант, — ко они как-то очень уж смешно ошибаются.

Челюсти Джейно медленно, с хрустом продолжали жевать.

— Будем это называть ошибкой, — сказал он вкрадчиво. — Итак, ты и остальные будете столь любезны, что отправитесь с нами. В наших делах наступил внезапный кризис. Мы отправляемся, возможно, уже в течение ближайшего часа. Вы будете иметь свою долю, справедливую долю, в далекой стране, куда мы отправляемся. Я присмотрю за этим.

Рант Дэйвис упал в кресло, осторожно баюкая свою окровавленную руку.

— Будем надеяться, так оно и будет, шеф, — сказал он. — Меня не проведешь. Стало слишком горячо, чтобы оставаться здесь. Больше не будет никаких ошибок.

Продолговатая комната ритмически покачивалась. Вода вздыхала и плескалась, ударяясь убегающими вдаль волнами о скалы за стеной. Эта комната была роскошно отделанной каютой яхты, которая, судя по ее виду, должна была иметь большую скорость. Яхта была выкрашена в черный цвет.

Вайти Джейно подбросил вверх очередную порцию кукурузы. Его челюсти захрустели в такт с легким плеском волн, набегающих на отмель.