— Я проявляю непочтительность? — предположил викарий.

— Нет, нет, я, разумеется, вовсе не это имела в виду, викарий. Я имела в виду камень, через него передается сырость, а при вашем ревматизме… — Ее взгляд вопрошающе переместился на Таппенс.

— Позвольте мне представить вас, мисс Блай, — сказал викарий. — Это… это… — он замолчал.

— Миссис Бересфорд, — сказала Таппенс.

— Ах, да, — вспомнила мисс Блай. — Я видена вас в церкви, вы ведь ее только что осматривали. Я бы подошла и заговорила с вами, но я так спешила закончить работу.

— Мне следовало бы подойти и помочь вам, — приятнейшим голосом сказала Таппенс. — Правда, от меня было бы мало проку, так как я сразу поняла, что вы хорошо знаете, куда именно какой цветок поставить.

— Очень приятно, что вы это говорите, но это истинная правда. Я занимаюсь цветами в церкви уже… даже уж и не знаю, сколько именно лет. По праздникам мы позволяем школьникам расставлять свои горшочки с дикими цветами, хотя, разумеется, они ни бельмеса в этом не смыслят, бедняжки. Я считаю, можно ведь и подсказать детям, только мисс Пик решительно против. Она такая привередливая. Это, видите ли, мешает им проявлять инициативу. Вы к кому приехали? — спросила она Таппенс.

— Я направлялась в Маркет Бейсинг, — ответила Таппенс. — Не порекомендуете ли там какую-нибудь тихую гостиницу, где можно было бы остановиться?

— Тут, по-моему, вас ждет разочарование. Это всего лишь маленький базарный городок. Для автомобилистов там вообще нет никаких услуг. «Голубой дракон» — двухзвездный отель, но, право, я порой думаю, что эти звезды вообще ничего не значат. По-моему, «Барашек» вам больше понравится. В нем спокойнее, вы знаете. Вы надолго туда?

— Да нет, — ответила Таппенс. — Всего лишь на день-два, пока я тут осмотрюсь.

— Боюсь, смотреть тут особенно нечего. Ни интересных древних памятников, ничего такого. Мы всего лишь сельскохозяйственный район, — сказал викарий. — Зато очень тихий. И есть, как я вам уже говорил, некоторые очень интересные дикие цветы.

— Да, да, говорили, — вспомнила Таппенс. — И я бы непрочь собрать несколько экземпляров в перерывах между поисками дома.

— О Боже, как интересно, — еще больше оживилась мисс Блай. — Вы подумываете поселиться в нашей округе?

— Ну определенно, в какой именно округе, мы еще с мужем ничего не решили, — ответила Таппенс. — Мы особенно не спешим. На пенсию он уйдет только через полтора года. Но я считаю, осмотреться никогда не помешает. Лично я предпочитаю пожить в округе четыре-пять дней, получить список домиков на продажу и поездить посмотреть их. Приезжать из Лондона на день, чтобы посмотреть какой-нибудь один дом, довольно утомительно.

— О да, вы же здесь с машиной, так?

— Да, — ответила Таппенс. — Завтра утром придется съездить к агенту по продаже недвижимости в Маркет Бейсинг. Насколько я понимаю, здесь, в деревне, остановиться негде?

— Почему же, есть миссис Копли, — сказала мисс Блай. — Она берет людей летом, вы знаете. Такая чистюля. Все комнаты у нее безупречно чистые. Разумеется, у нее можно получить только койку и завтрак и, возможно, легкую еду вечером. Правда, возможно, до августа или, самое раннее июля, она никого не берет.

— Может, сходить и все разузнать? — сказала Таппенс.

— Она весьма достойная женщина, — похвалил ее викарий. — Правда, язык у нее что помело, — добавил он. — Рот у нее никогда не закрывается, ни на минуту.

— В маленьких деревеньках всегда много сплетничают и болтают, — заметила мисс Блай. — Пожалуй, свожу-ка я миссис Бересфорд к миссис Копли, посмотрим, какие там шансы.

— Было бы очень мило с вашей стороны, — подбодрила ее Таппенс.

— Тогда мы уходим, — живо сказала мисс Блай. — До свидания, викарий. Все еще ищете? Задача не из приятных, и так мало шансов на успех. Я, право, считаю, что просьба была исключительно неблагоразумная.

Таппенс попрощалась с викарием и сказала, что будет рада помочь ему, если сможет.

— Часок-другой я запросто могла бы походить среди камней. У меня очень хорошее для моего возраста зрение. Вы просто ищете фамилию Уотерс?

— Не совсем, — ответил викарий. — Я думаю, тут важен возраст. Ребеночек лет, пожалуй, семи. Девочка. Майор Уотерс полагает, что его жена могла сменить фамилию, и что ребенка можно узнать по фамилии, которую она взяла. А поскольку он не знает, что это была за фамилия, и возникают трудности.

— Мне все это дело представляется просто невероятным, — сказала мисс Блай. — Не надо вам было ничего обещать, викарий. Это же чудовищно — предложить человеку такое.

— Бедняга, видимо, ужасно расстроен, — отозвался викарий. — И вообще вся эта история очень грустная, как мне представляется. Но я не должен вас задерживать.

По дороге к миссис Копли Таппенс подумала, что, какова бы ни была репутация миссис Копли, вряд ли та могла обставить по болтовне мисс Блай. С губ последней срывался непрерывный поток суждений, быстрых и не терпящих возражений.

Коттедж миссис Копли оказался приятным и просторным, стоявшим несколько на отшибе от улицы, с аккуратным цветочным садом, побеленными ступеньками крыльца и хорошо начищенной медной ручкой. Сама миссис Копли показалась Таппенс будто только что сошедшей со страниц романов Диккенса. Очень маленькая и очень круглая, она не шла, а скорее катилась вам навстречу, как резиновый мячик. У нее были светлые блестящие глаза светлые волосы, взбитые локонами кудряшек на голове, и исключительно живой вид. Вначале она выразила некоторое сомнение:

— Ну обычно, не беру, вы знаете. Нет. Мы с мужем говорим: «Летние гости — это другое дело». В наши дни этим все занимаются, кто может. И правильно делают. Только не в это время года, нет. Не раньше июля. Однако, если это всего лишь на два-три дня и если леди не станет возражать против некоторых неудобств, тогда, пожалуй…

Таппенс заявила, что не возражает против неудобств, и миссис Копли, внимательно ее осмотрев, ни на секунду при этом не замолкая, сказала, что, вероятно, леди хотела бы прежде всего взглянуть на комнату, а уж потом можно обо всем договориться.

Тут мисс Блай удалилась с некоторым сожалением — сожалением, поскольку не успела вытянуть из Таппенс все интересующие ее сведения: откуда она, сколько ей лет, чем занимается ее муж, есть ли у нее дети и т. д. и т. п. Оказалось, у нее должно состояться собрание, на котором она собиралась председательствовать, и сама мысль о том, что кто-то другой может захватить этот заветный пост, приводила ее в ужас.

— С миссис Копли вы будете в полном порядке, — заверила она Таппенс. — А как насчет вашей машины?

— Ну я схожу ее пригоню, — ответила Таппенс. — Миссис Копли скажет мне, где ее лучше поставить. Ее ведь можно поставить прямо здесь, улица ведь не такая уж и узкая, правда?

— О, мой муж сделает что-нибудь получше, — сказала миссис Копли. — Поставит ее на поле, тут за боковой дорогой, и она там будет в полной безопасности. А можно загнать ее в сарай.

Все мирно устроилось, и мисс Блай поспешила на свое мероприятие. Затем встал вопрос о вечерней трапезе. Таппенс спросила, нет ли в деревне харчевни.

— Ничего такого, куда могла бы пойти леди, у нас нет, — ответила миссис Копли. — Но если вас устроит пара яиц с кусочком ветчины и хлеб с домашним джемом…

Таппенс сказала, что это было бы просто замечательно. Ее комната оказалась маленькой, но приятной, с удобной с виду кроватью. Стены были оклеены обоями с бутонами роз, все было безупречно чисто.

— Да, мисс, обои приятные, — сказала миссис Копли, готовая, казалось, даровать Таппенс статус незамужней. — Их мы сами выбирали, чтобы любая парочка молодоженов могла приехать сюда на медовый месяц. Романтика, если вы понимаете, о чем я говорю.

Таппенс согласилась, что романтика — вещь весьма желанная.

— Ведь у них, у нынешних-то молодоженов, денег почти нет. Не то что прежде. Большей частью они уже откладывают на дом или вносят за него плату. А то покупают в рассрочку мебель, и от роскошного медового месяца приходится отказаться. Они теперь очень осторожны, вы знаете, большинство молодых. Не швыряются деньгами как попало…