Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— А-а-а… Он и вас обвел вокруг пальца, Грамов. А я, признаться, догадался сам. Сначала Киев. Никакого смысла в этом нет, ну, что в Киев именно. Можно было бы переждать в подъезде, по соседству. Но это просто слишком. Нет! Самолет! А почему? А тут ведь регистрация! Тут засекается — летал он в Киев. А в Киеве чего? Мы-то знаем — а ничего! Но это знаем только мы, а им придется поискать, покопаться. И как? Нет, не нашли, зачем летал он в Киев… Ложный финт, понятно? Определенный, засекаемый, но абсолютно не имеющий резонов. На этом логика абстрактная, ну «чистый сыск», летит в мгновение в помойку, Шерлок Холмс там или Пуаро… Вся эта четкая дедукция. Проваливается сразу, если подмешать абсурда. Да это так и в жизни: маньяки, психи трудно ловятся… Причудливые — я имею в виду. Кто знает: где и когда всплывет он снова? Где угодно! Он не по логике живет. По «вдохновению», так сказать… Как Моцарт. Турецкий марш, слыхали, посвященный мне?

— Да, — улыбнулся Константин Дмитриевич. — А форточки, ну, нараспашку?

— Тут то же самое. Но как бы вверх ногами. Когда убили Олю-Коленьку, то окна все открыл, как ты помнишь…

— Да, Карнаухов, помню.

— Ну вот. А дальше Грамов сам их «открывал» — когда моими же руками, мне внушая, что надо их открыть, и затирая в памяти впоследствии, а иногда внушая, что они уже открыты. Порою, впрочем, окна сами открывались… Сами по себе: вот в Сиртаке, перед землетрясением… Порыв был ветра, причем внезапный, при тумане! Но там, видать, природа вот такая…

— Нет, все же смысл я не уловил…

— Ну как же! Цель — выстраивание ложной закономерности… Пустой, действительности не соответствующей. Но весьма эффектной. Внимание отвлекающей. Ну, как светящийся, от фосфора, как нам известно, рот, пасть собаки Баскервилей…

— Да. Вот теперь, пожалуй, все понятно… Что ж, старею что ли, или устал?

— Давайте по чуть-чуть — на сон грядущий.

— Давай! Давай мы, Саша, помянем всех, кто ушел… Встанем.

10

Кассарин и Чудных напряженно прислушивались к сообщениям, исходившим из радиоприемника. Эти сообщения тревожили их всё больше и больше.

— А днем, слышали, передавали, что Илья Константинов с балкона «Белого дома» заявил, что «если Ельцин откроет огонь, то он будет повешен народом на стенах Кремля»? — спросил Чудных.

— Да, слышал. Но это ж Константинов!

Радио сообщало, что здание телецентра «Останкино» горит. У телецентра идет жестокий бой. Прибыли 8 бэтээров с десантниками на броне. Никто не знает, кому они подчиняются, но есть предположение, что Ельцину…

Кассарин покрутил ручку настройки и поймал какую-то совершенно новую, не известную ему ранее станцию, работавшую, видимо, с колес, нелегально и конспиративно.

…В город введены Таманская, Тульская, Кантемировская дивизии…К «Останкино» прибыли два десятка бэтээров, принадлежность которых определить сложно. На подходе к Красной площади возводятся баррикады. По Ленинскому проспекту по направлению к центру города движется колонна бронетехники…Полностью освобождено от атакующих здание телецентра «Останкино»…

— Сделай погромче!

— Не могу, помехи! У них очень слабый передатчик!

— …открылась церковь. В ней приняли обряд крещения защитники Дома Советов. На богослужении присутствовали Руслан Хасбулатов и Александр Руцкой. Демонстранты прорываются к «Белому дому». На баррикаде со стороны Калининского проспекта началась стрельба автоматными очередями. Прорвав оцепление, демонстранты двинулись к Дому Советов…Среди омоновцев имеются'раненые…

— Дай-ка я попробую настроиться получше!

— …Примерно 100 омоновцев стоят неподалеку и ни во что не вмешиваются…За 10 минут до штурма Анпилов ушел от здания, заявив, что он агитатор и его роль окончилась. Теперь разговор поведут автоматы…Прекращены передачи по первому и четвертому каналам, а также по московскому телеканалу…Ельцин прибыл на вертолете в Кремль…Указом Президента введено чрезвычайное положение в Москве…Черномырдину было предложено взять власть в свои руки, но он уклонился от ответа…По сообщениям, у патриарха Алексия инфаркт, но его жизнь вне опасности…Хасбулатов заявил, что сегодня же надо взять Кремль и захватить Бориса Ельцина. На заседании коллегии Министерства обороны РФ командующие родами войск заявили о своей верности Президенту России…

… — Это плохо! — Кассарин повернулся к Чудных, выключая приемник. — Теперь-то это точно кровь, раз в верности поклялись… Давай-ка мы туда попробуем прорваться с «Витамином», остановить. Не дать безумию свершиться. Как считаешь?

— «Витамин» слабо тянет. Метров на сто, и то едва ли…

— А сверху если?

— Штурмующих у подъезда он возьмет, пожалуй…

— А больше… Что ж… Хоть одного спасти. Мне что-то тяжело, Борис Валерьевич…

— Да. У меня ведь тоже… «И мальчики кровавые в глазах»… Ничего, Василь Васильич! Сейчас уже ночь. Полпервого… Четвертое уже… Бог с этим… Я знаю, чувствую, что оба мы не доживем до завтра…

Кассарин молча посмотрел на него.

— Это ничего не значит. Звони на шифропост: пускай откроют. Кого-нибудь мы да спасем.

— Нам только бэтээр пускай дадут с прикрытием — до зоопарка.

— А там — пешком! — кивнул Кассарин.

Пробраться к «Белому дому» в ту ночь было нелегко.

Москва кипела и бурлила во мраке: то там, то здесь вспыхивали перестрелки.

На ступенях Центрального телеграфа жгли костры.

В ту ночь по официальным сообщениям ГУВД Москвы в столкновениях пострадали 33 сотрудника милиции, 8 — с огнестрельными ранениями. Погибли 2 милиционера. Конечно, Кассарин и Чудных не знали об этом, но, пробиваясь к «Белому дому», они чувствовали, что смерть вырвалась на свободу и теперь свободно гуляет по городу.

Только на рассвете им удалось пробраться в «Белый дом».

Они не знали еще в тот момент, что на Кутузовском проспекте уже появилась колонна танков Т-80, что около десятка автоматчиков уже ворвались внутрь «Белого дома», что операция по его планомерному освобождению уже началась…

Они стояли на самой верхотуре «Белого дома», еще выше забраться было уже нельзя: все этажи выше были уже объяты пламенем — защитники «Белого дома» зажгли там несколько сотен автомобильных покрышек, чтоб исключить вертолетный десант сверху, с крыши.

Погода была отличной, ясно, солнечно. Стояла та самая золотая осень — ледяное утро, теплый и ясный день.

Как бы застывшие в прозрачном воздухе деревья.

Багрянец.

Золото.

На мост через Москву-реку медленно выползали танки…

«Как хорошо! — подумал Боря Чудных, стоя у распахнутого окна рядом с Кассариным, рядом с уже приведенным в рабочее состояние «Витамином С». — Боже, какое сегодня утро! Как чуден мир!»

Они оба не выходили на воздух уже больше полугода, наверное. И вот теперь, встречая это изумительное утро здесь, в вышине, в одном из красивейших мест города, стояли просто потрясенные от того, что открывалось их взору…

Их взору открылся сразу простор фантастический, необычайный: и небо — бездонное, голубое, и серая речка, ныряющая на повороте сразу под два моста — один за другим, и дымка, красящая в сизый цвет мозаику далеких крыш. Шпили и дали, купола и кресты, трубы с дымками, улицы с переулками. Игрушечные автомобильчики, бэтээрчики, танки, как маленькие живые жучки-долгоносики… А надо всем этим — теплое, яркое солнышко.

Оба они, не сговариваясь, даже вдруг засмеялись от счастья и радости…

Долго, непростительно долго сидели они взаперти.

Забыли, что мир так велик и прекрасен.

А жизнь — удивительна.

«Белый дом» уже был полностью окружен. Соседние дома тоже находились под контролем правительственных войск. Со всех сторон «Белый дом» обстреливался из автоматов и крупнокалиберных пулеметов на поражение, на полное подавление сопротивления.

— Ну, давай, что ли? — Кассарин повернулся к Чудных.

99
{"b":"155198","o":1}