В стенном шкафу снова что-то грохнуло. Серж повернул голову к источнику шума.

— Черт, что ему опять не так?

— Может, руку отлежал?

Серж подошел к стенному шкафу и открыл дверь. На полу лежал связанный человек. Рот его был заклеен скотчем, из ноздрей сочилась кровь. Серж порылся в карманах и вытащил моментальное фото, на котором был изображен тот же самый человек, что сейчас лежал на полу, и рот его был точно так же заклеен скотчем. Внизу снимка виднелась подпись: «Додд».

Серж наклонился и сорвал со рта мужчины клейкую ленту.

— Кто это тебя так?

Связанного мужчину вопрос явно озадачил.

— Как кто? Ты…

Серж вновь залепил ему рот и закрыл дверь шкафа.

— Серж, — позвал его Коулмен, — ты что, ничего не помнишь? Это ж было буквально вчера утром. Мы подловили его в машине. А когда привезли сюда, ты сфотографировал, как он валяется на полу. Ты избиваешь его пистолетом уже второй день.

— Я все прекрасно помню, — огрызнулся Серж. — Я всего лишь разыгрывал сцену из фильма «Помни». Одна из моих самых любимых кинокартин.

— Я ее тоже видел, — произнес Коулмен. — Правда, так толком и не врубился, что там происходит. Они вечно скакали из одного времени в другое.

— В этом-то и вся фишка, — ответил Серж. — Обычно я терпеть не могу, когда какой-нибудь киношник выпендрежа ради ломает ход событий, перемешивая в кучу нормальную хронологию.

Коулмен бросил взгляд в сторону стенного шкафа.

— Что ты думаешь с ним делать? Обчистить? Или потребовать выкуп?

— Покарать. Дай-ка мне мои инструменты.

Зейнсвилль, Огайо

Два человека в темных костюмах и узких темных галстуках рылись в мешках с мусором, оставленных на крыльце двухэтажного кирпичного дома на две семьи. На обоих были одинаковые шляпы, отчего оба казались примерно одного роста и телосложения.

— Интересно, и куда они смылись? — спросил тот, что стоял слева. Он засунул руку в один из мешков и вытащил оттуда мыльницу на присосках.

— Да куда угодно, — буркнул другой, рассматривая будильник в форме футбольного мяча. — Кто бы мог подумать, что их занесет сюда.

Мимо на велосипедах пронеслась стайка подростков в стеганых жилетах. На всех были желтые пояса участников школьного патруля, в чьи обязанности входит следить за правильным переходом улиц. Перед дверью с другой стороны дома в бронзовой подставке стоял американский флаг, а на самой двери висел увядший венок.

— Они поступили с точностью до наоборот, — сказал первый человек, отбрасывая в сторону очередной хлам. — Народ из Огайо обычно подается во Флориду. Может, эти ребята решили вернуться обратно?

— Сомневаюсь.

Дверь с другой стороны дома открылась, однако вторая, внешняя, осталась на защелке. Голову пожилой женщины украшали бигуди, в одной руке — беспроводной телефон, во рту — сигарета.

— Эй, что вам здесь нужно? Марш отсюда, а не то я вызову полицию!

Человек слева поставил пластиковый стакан и подошел к двери.

— Извините, мэм, мы бы хотели задать вам несколько вопросов.

Женщина повесила трубку.

— Я ничего такого не сделала.

— Что вы, мэм. Нас интересуют два джентльмена, которые жили в соседней квартире. Вы их знали?

— В общем-то нет. Они были такие тихие, всегда вовремя вносили квартплату.

— То есть вы их квартирная хозяйка?

— Что они натворили?

— Ничего, мэм. Мы всего лишь пытаемся найти их ближайших родственников.

— С ними что-то случилось?

— Вопросы задаем мы, — произнес второй и, слегка оттолкнув напарника в сторону, раскрыл блокнот. — Они сказали вам, куда направляются?

— Нет, — ответила женщина и, схватив со стола керамическую лягушку, стряхнула ей в рот пепел. — Они приятные молодые люди.

— Вам было известно их место работы?

— Знаю только, что они работали в каком-то торговом центре.

— В каком?

— Здесь у нас есть только один. — Женщина вновь стряхнула в рот лягушке пепел и пристально посмотрела на своих собеседников. — Если я не ослышалась, вы сказали, что вы из полиции.

— Нет, мэм, — поспешил ответить тот, что слева.

— Вам известно, чем они там занимались? — спросил его напарник.

— Точно не скажу, но, кажется, работали в закусочной. Домой приходили поздно и всегда в рабочей одежде. — Она прикоснулась к правой стороне груди. — У них еще была вышита такая небольшая картинка — паровоз, только из трубы вместо колец дыма вылетают бублики.

Мужчины посмотрели друг на друга и кивнули.

— «Счастливый крендель».

— Точно! Как вы угадали! — Женщина даже щелкнула пальцами.

— Может, вспомните еще что-нибудь полезное?

— Нет, больше ничего.

— Спасибо за помощь, мэм.

Мужчины слегка приподняли шляпы и сбежали вниз по ступенькам крыльца.

— Ой, кажется, вспомнила! — крикнула женщина им вдогонку.

Двое замерли на месте и обернулись.

— И что же вы вспомнили, мэм?

— Так, одну любопытную вещь. Я как-то спросила их..

— Ну?..

— Оказывается, они терпеть не могут бублики. Нет, вы представляете?

— Не представляем.

Тампа

Мимо захудалого мотельчика на Небраска-авеню, оживленно жестикулируя, словно обращаясь к невидимой аудитории со страстной, но, увы, полной ошибочных умозаключений речью, бодрым шагом прошел бродячий грабитель, он же большой любитель побаловаться метамфетамином.

В номере того же мотельчика Серж открутил болты, снял с термостата крышку, бросил ее через плечо, рассек оголенные внутренности и кивнул в сторону стенного шкафа.

— Еще один нарушитель правил. Знал бы кто, как мне надоели эти мудаки!

Серж аккуратно извлек соленоид.

— Меня чуть кондрашка не хватил, когда я прочел про дома престарелых. На ремонт они их, видите ли, закрывают!

«Волшебные пальчики» заработали снова. Коулмен откинулся на кровати и поставил себе на живот банку с пивом.

— А что плохого в том, что дома престарелых закрываются на ремонт? Зато потом пожилым людям будет приятнее в них жить.

— Очередная махинация. Желание нажиться за счет пенсионеров. И самое главное, махинаторам все сходит с рук! Государство вечно жалуется, что не может ничего поделать. — Серж обернулся и улыбнулся Коулмену. — Зато я могу.

Коулмен осушил банку и смял ее.

— Что за махинации?

Серж порылся в чемодане.

— Не знающие сострадания инвесторы из других штатов присматриваются к нашим домам престарелых, где полным-полно пациентов, чье пребывание оплачено за счет медицинской страховки. Они прибирают их к рукам почти даром, потому что по страховке платят сущие гроши. Затем заводят разговор о том, что, мол, богадельню нужно закрыть этак на полгодика — сам понимаешь, ремонт, асбест и все такое прочее. Пациентов, ясно дело, выставляют на улицу — не десятками даже, а сотнями. — Серж снова порылся в чемодане. — Черт, и куда только подевалась эта хреновина!.. А как только инвесторы всех выставят на улицу и сделают для вида ремонт, они открывают заведения снова — только на сей раз исключительно для частных пациентов. Цена такой богадельни тотчас подскакивает втрое, и ее быстренько продают какой-нибудь компании… Все, кажется, отыскалась!

Серж установил на таймере телевизора режим ожидания.

— Некоторым из пациентов уже под девяносто. Они или ничего не помнят, или прикованы к постели, однако их вдруг ни с того ни с сего кладут на носилки и начинают таскать из одного временного пристанища в другое, пока не подыщут им постоянное место.

Из чемодана появились еще какие-то приспособления: металлические крючья, зажимы.

— Представляешь, как это сказывается на их состоянии? Все равно что постоянно пересаживать комнатные растения из одного горшка в другой. Некоторые выдерживают не больше недели, а кое-кто так и вообще не добирается до нового места. Только вот инвесторов это не колышет.