Но если все-таки Дэлфорд на самом деле убил Кори, то у него, конечно, была возможность уничтожить мельчайшие улики. Уит сомневался, что такое, теоретически предполагаемое, убийство можно доказать, тем более по прошествии стольких лет.

Он попытался представить себе, как Кори подкрадывается к Дэлфорду, неопрятный, обкуренный подросток, преследующий уважаемого офицера полиции. Наверняка Кори пришлось следить за Дэлфордом, выучить его распорядок дня, чтобы нанести удар, когда тот был наиболее уязвим. Но когда это могло случиться? Что видел Кори? О чем он узнал? Уит подумал, что неплохо было бы установить, где Дэлфорд провел тот роковой уик-энд.

Уит вылез из машины, купил кусок пирога с яблоками и баночку сока. Съев свой второй ленч, он не переставал размышлять над тем, что могло разжечь ненависть этого своенравного, эгоцентричного пятнадцатилетнего парня. Ничего не приходило в голову, пока он не вспомнил о собственном детстве, о своей матери, ушедшей от них, о том, какие поступки и слова вызывали злость и ярость в нем самом.

Ревность. Чувство обиды. Желание быть поближе к родителям, даже если сами они не проявляют к тебе никакого интереса.

Уит взял мобильник и позвонил Джорджи.

В четверг вечером, когда солнце начало садиться за горизонт, Клаудия ехала по 35-му шоссе, разыскивая Хезер Фаррел. Никто на пляже «Маленький шалун» не видел девушку, и Клаудия подозревала, что та могла уехать. Констебль Ллойд не успел вручить ей повестку в суд на завтрашнее утро. Ллойд объехал все местные парки, рассчитывая встретить ее там, и сосредоточился в основном на северной части округа. Клаудия решила, что Хезер, скорее всего, отправилась на юг.

По крайней мере, необходимость подключиться к поискам девушки увела Клаудию от Дэвида с его откровенными, пожирающими ее взглядами.

– Клаудия, мы будем просто делать нашу карьеру. Мы оба! – Он ликовал. Дело Джейбса Джонса было самым крупным за всю его довольно степенную службу в аппарате шерифа, и он едва сдерживал свое возбуждение.

– Тебе сначала необходимо найти Джейбса, – предупредила его Клаудия. – Пока ты этого не сделаешь, я не буду предпринимать никаких действий.

– Как ты думаешь, что мне следует надеть для программы «Отдыхаем сегодня вечером», если они захотят взять у меня интервью? – спросил Дэвид. – Они ведь освещают всякие истории о борьбе, верно?

– Надень свою форму. – Клаудия знала, что проще ответить первое, что придет на ум, чем обращаться к его здравому смыслу. – Но погладь ее, хорошо?

На повороте она свернула с главного шоссе к посеревшим деревянным конструкциям общественных пирсов округа, пострадавших во время последнего, очень мощного урагана три года назад. Деньги, предназначавшиеся на их ремонт, потратили на строительство новых пирсов в Порт-Лео и его окрестностях. Старые сооружения были забыты всеми, кроме стаи пеликанов, которые облюбовали полусгнившие перекладины, где они чистили свои перья. Клаудия вспомнила, как они с Дэвидом, рука в руке, гуляли вдоль этих коротких пирсов, вдыхая запах маслянистого попкорна, морской соли, тухлой рыбы, пропавшей на солнце рыбацкой наживки и растаявшего шоколадного мороженого. Тогда она ощущала на пальце непривычную тяжесть обручального кольца, неожиданно превратившегося в настоящий якорь с осколком бриллианта.

В южной части бухты Святого Лео находился небольшой парк, и Клаудия медленно поехала вдоль него. По берегу прогуливалась семья из трех человек. В спускавшихся сумерках она также рассмотрела пожилую женщину, которая держала в руках складной столик, поглядывая в сторону неспокойных вод залива. Клаудия остановилась и заговорила с ними, стараясь как можно подробнее описать внешность Хезер. Девушку с такими приметами никто здесь не видел.

Клаудия вернулась в свой «форд-таурус» без опознавательных полицейских знаков и направилась дальше на юг, в сторону деревушек Энсайна Пасс и Копано. Она увидела быстро приближающийся белый БМВ, водитель которого набирал номер на мобильнике. Машина пулей пролетела мимо, но Клаудия успела рассмотреть, что за рулем сидела Фейс Хаббл.

У Клаудии не было ни радара, ни соответствующих полномочий. Она поехала дальше и через три минуты заметила Уита Мозли, садившегося в свой «форд-эксплоpep» с рекламными значками на магнитных креплениях по бокам. Автомобиль стоял на маленькой круглой стоянке перед мотелем, в котором за двадцать долларов за ночь обслуживали бедных музыкантов, скромных туристов и неверных супругов из Корпус-Кристи.

В любом случае он не был предназначен для мировых судей и администраторов служебного отдела сенатора. Клаудия остановилась позади «форда», когда Мозли уже завел двигатель. Она сразу увидела фальшь в приветливой улыбке, которую он выжал из себя. Его взгляд, казалось, говорил: «Господи, как я рад тебя видеть», хотя на самом деле Уит, скорее всего, подумал, что он просто влип.

Клаудия вдруг почувствовала, что какая-то часть ее, спрятанная глубоко внутри, часть, которую никогда не касался Дэвид, отозвалась болью.

Она вышла из машины. Уит опустил стекло.

– Привет, – сказала она. – Что ты делаешь в этом захолустье?

Он уклончиво ответил:

– Общался с приятелем.

– Ты имеешь в виду Фейс Хаббл?

Уит промолчал.

– Она пролетела по этой дороге минуты три назад. Я еще подумала, чего это она вдруг решила почтить своим высоким присутствием окраину округа. Так как дела ваша честь?

– Я хотел спросить ее о дробовике, – спокойно объяснил Уит.

– Дробовике?

– У Кори Хаббла был дробовик. Я спросил, что случилось с оружием после исчезновения Кори.

– И ты решил обсудить этот вопрос в задрипанном мотеле? – Клаудия вспомнила их лица, когда она вошла в гостевой домик Мозли, и то, как они оба смотрели на нее; два винных бокала, стоявшие на журнальном столике рядом.

Уит заглушил двигатель.

– Я не могу обсуждать это.

– Не можешь или не хочешь?

– Это не имеет значения. В любом случае я не буду говорить об этом.

Клаудия почувствовала, как ее ладони вспотели.

– Если вы с ней связаны… ты должен отказаться от ведения дознания.

– Я не согласен с тобой, Клаудия, но я не могу обсуждать это с тобой. Ты должна мне просто поверить.

– Уит, пожалуйста…

– Сейчас мне нужно ехать. Увидимся завтра. – Он поднял стекло и выехал со стоянки. Клаудия стояла перед масляным пятном, оставшимся после его машины, и смотрела, как он отъезжает.

Она снова села в свой «таурус» и, прежде чем отправиться домой, еще четыре часа безуспешно искала Хезер Фаррел.

Уит лежал в своей постели на спине и смотрел на вращающийся под потолком вентилятор.

Возомнил из себя Джеймса Бонда? Думал, покувыркаешься с ней в кровати, у нее развяжется язык и она выложит тебе все, что ей известно о том дне, когда исчез Кори?

Их встреча была какой-то суетливой, и они оба чувствовали себя неловко. Ее губы касались его губ, словно наждак. Нахмурившись, Фейс отстранилась и с вызовом произнесла: «Так мы будем заниматься этим или нет?» И он занялся «этим», но секс был сейчас скорее обязанностью, чем удовольствием, и последние стоны, когда она выгнулась под ним дугой, прозвучали неестественно. Хотя, возможно, для фильмов Велвет вся эта их наигранная искренность и подошла бы.

Фейс заявила, что не знает ничего ни об исчезновении Кори, ни о его неприязни к Дэлфорду Спаерсу, ни о дробовике. Чем больше он говорил, тем поспешнее она принимала душ и одевалась, а перед уходом, уже в дверях, бросила:

– Когда будешь уезжать, дай мне пару минут форы, хорошо? И возвращайся назад по старой дороге, вдоль бухты, а не по шоссе. – Затем она исчезла – без всяких прощальных поцелуев.

А теперь еще и Клаудия. Он хотел бы доверить ей то, что ему удалось выяснить, но в этом случае и она сама, и ее семья подверглись бы огромному риску. А если тем человеком, который угрожал ему, был Дэлфорд или Эдди Гарднер? А за его братьями действительно следят, как и обещали? Риск слишком велик. Он будет следовать намеченному плану, проведет завтра дознание, вынесет решение, а после этого начнет действовать, руководствуясь не словом «мир», которое определяет смысл его должности, а другой целью, отстаивающей прежде всего правосудие. В конце концов Уит заснул, и ему снилось, что они с братом Клаудии Джимми охотятся с острогой на лягушек в грязном устье местной речушки, а надоедливая серьезная Клаудия, как хвостик, следует за ними.