Медицина всегда была великим благом для человечества.

Честно говоря, еще до конца XIX века врач был, как правило, куда опаснее для пациента, чем его болезнь. Еще примерно в 1910 году, по оценке историков медицины, у среднестатистического больного было не больше половины шансов улучшить свое здоровье, если он попадал в руки среднестатистического врача. А до этого врачи приносили больше вреда, чем пользы, и это не удивительно, если вспомнить, что целую тысячу лет после Гиппократа печень считали центром кровообращения, а мытье рук перед осмотром пациента – ненужной блажью.

Лишь очень крепкие организмы переносили лечение, назначенное врачом.

Раньше медики получали куда более качественное образование.

Это – любимая присказка пожилых врачей. На самом же деле только сейчас студенты-медики начали получать достаточно обширные и основательные знания. Конечно же, если учесть, что число студентов на медицинских факультетах постоянно растет, а все остальные показатели остаются на одном и том же уровне, качество образования в пересчете на одного обучающегося должно понизиться.

Любой школьный учитель знает, что чем больше учеников в его классе, тем хуже успеваемость каждого в отдельности. Так и для того, чтобы резко увеличить качество медицинского образования, следовало бы уменьшить число студентов наполовину, а лучше всего иметь по одному профессору на каждого студента.

Но все это спекуляции. На самом деле нужно признать, что увеличивается не только число студентов, но и профессорско-преподавательский состав. В середине 70-х годов в медицину уходило 40% всех инвестиций на систему академического образования. Конечно же, система медицинского образования поставлена не идеально (так же, впрочем, как и обучение учителей, пилотов и водителей автобусов), но оно сейчас никак не хуже, чем 10 или 20 лет назад.

Хорошие врачи всегда предлагают для одинаковой болезни одинаковые средства.

Многие полагают, что медицина интернациональна – то, что прописывает хороший врач в Германии, прописал бы хороший врач-итальянец, француз или англичанин. На самом деле подход к лечению болезней от страны к стране очень меняется – даже если речь идет о примерно одинаково промышленно развитых странах. Некоторые терапевтические методы, которые в одной стране приняты как стандарт лечения, в другой рассматриваются чуть ли не как врачебная ошибка. В одной стране активная химиотерапия считается при раке необходимой, в другой – жестоким и излишним средством. Если американский врач считает определенное кровяное давление слишком высоким, английский находит его нормальным. Средство для расширения кровеносных сосудов, прописанное врачом-французом, в Америке посчитают неэффективным.

Медицина в Соединенных Штатах кладет на операционный стол многих таких больных, для которых в Европе поискали бы иные средства лечения (за исключением, пожалуй, удаления аппендикса, в котором лидируют немцы). Врачи в Германии прописывают в 6-7 раз больше дигиталиса, чем их коллеги в Англии, но меньше антибиотиков. Французы предлагают своим пациентам лекарства в виде свечей в семь раз чаще, чем в США (этот вид медицинских средств настолько непривычен в Америке, что существует множество анекдотов про то, как американцы, попавшие в Европу, попросту съедают прописанные им свечи).

И даже в одной стране для одной и той же болезни могут быть предложены совершенно различные методы лечения. Любопытную статистику приводит департамент здравоохранения одного швейцарского кантона. Сравнивались терапевтические меры, предложенные лицам, у которых среди родственников имеются врачи, и лицам, не имеющим, родственников-медиков. Оказалось, что во второй группе людей на 46% чаще оперируют по поводу миндалин, на 53% чаще – по поводу паховой грыжи, на 83% – по поводу геморроя и на 84% – в связи с камнями в желчном пузыре. Медики стараются под нож не попадать (как, впрочем, и юристы). «Несмотря на то, что мир буквально опутан нитями телекоммуникационных линий, врачебное дело остается лоскутным одеялом, лабиринтом, где в каждом углу врач практикует по собственному разумению», – пишет журнал «Шпигель».

Медицинское обслуживание страдает оттого, что в амбулаториях появилось много молодых врачей.

Такие опасения необоснованны. Для того чтобы это доказать, разделим амбулаторную помощь на количественные и качественные показатели. Качественная компонента определяет качество врачебной процедуры, если она вообще имела место. Здесь уместно спросить, что лучше: возможно, не имеющий достаточного опыта, но получивший самые современные знания молодой врач или пожилой терапевт, основной багаж знаний которого сформировался задолго до того, как медицинская наука осуществила столь блестящие прорывы к новым вершинам. Кроме того, сейчас многие молодые врачи осуществляют практику группового обследования, и такой подход резко улучшает качество медицинской помощи.

Теперь о количественном показателе, который сводится, собственно, к тому, окажется ли на месте врач, когда он нужен. Тот, кому довелось часами сидеть в приемной врача или долгими ночами ожидать «скорую», знает, как это важно, и появление большого количества молодых врачей значительно увеличивает скорость медицинского обслуживания. Молодой врач – все-таки значительно лучше, чем полное отсутствие врача.

Если будет больше врачей, то, может быть, терапевт сможет уделить нам внимания больше, чем те 10 минут, за которые в 90% случаев он выполняет свое обследование. Надо внимательно проанализировать, почему пациенты так часто обращаются к «парамедицинской» помощи. Видимо, они получают от таких знахарей что-то такое, чего не в состоянии дать «классические» врачи. Статистика свидетельствует, что лишь у 15–20% пациентов обнаруживают «настоящие» заболевания: органические поражения или нарушения обмена веществ, травмы и тому подобное, остальные же болезни остаются невыявленными. Именно к знахарям и обращаются люди с их невнятными симптомами и «томлениями» организма.

Медяницы – змеи.

Ничего подобного, это – ящерицы.

В Мертвом море не водится ничего живого.

Мертвое море отнюдь не так уж мертво в смысле биологической жизни. В нем водятся различные микроорганизмы, которые питаются, в частности, целлюлозой, здесь живут морские рачки и один вид мух, яйца которых служат пищей для тропических рыб. Наконец, есть растения, так называемые галофиты, которые просто процветают в очень соленой и щелочной среде.

О Мертвом море вообще рассказывают разные легенды, в которые люди верят все меньше, особенно с развитием туризма. Говорили, что в нем не тонут кирпичи. Конечно же, плотность Мертвого моря с его 30%-ной засоленностью куда больше, чем у пресной воды, но кирпичи все-таки достаточно тяжелая штука. Говорили, что птицы погибают, если пытаются перелететь через море, что Мертвое море – ворота в ад (эта легенда связана, по-видимому, с запахом серы, но причина этого проста – здесь много серных источников), что выросшие на берегу моря фрукты, если поднести к ним спичку, сгорают.

Кстати, нигде в Библии мы не найдем названия «Мертвое море». По-видимому, его уже позднее придумал Святой Иероним (347–420).

Мозг умного человека тяжелее, чем мозг дурака.

Современная наука опровергает ранее выдвинутый медициной тезис о том, что вес мозга и его качество взаимозависимы. На самом деле главное – это количество серых клеток в коре мозга. Мозг мужчины весит в среднем 1375 граммов. Теперь посмотрите на таблицу, в которой приводятся данные о весе мозга выдающихся личностей.

Иван Тургенев2012 гОтто фон Бисмарк1807 гИммануил Кант1600 гФридрих Шиллер1530 гРафаэль1161 гАнатоль Франс1160 г