Рядом с воротами торчал ржавый шест с едва заметной надписью и шестью пулевыми отверстиями: «Мотласеди».

Мы ехали вверх по грунтовой дороге. Меня немного беспокоил низкий дорожный просвет «ауди». У ворот росла густая трава, но через двести метров к ним подступала дикая растительность, буш. Мы проехали импровизированный туннель, образованный растущими по обе стороны деревьями; крыша «прадо» царапала о ветви и листья.

Дом стоял примерно в километре от проселочной дороги. Строение было старое, лет шестидесяти или старше: ржавая железная крыша, пожелтевшие стены, покрашенные известкой, большая дымовая труба. Веранда выходила на обещанную реку — скорее, не реку, а ручей. На западе горизонт заслоняли утесы Марипскопа.

Не идеально, но сойдет. Двор большой и достаточно открытый; приближающегося человека можно разглядеть со ста метров. Плохо, что за густыми кустами легко спрятаться. Но сквозь них трудно и пробраться. Насколько я мог судить, проходимая дорога к дому была только одна — благодаря нависшему горному массиву и джунглям, окружающим ручей.

Надин вышла из машины и стала ждать меня.

— Что означает название «Мотласеди»? — спросил я.

— Не знаю, но выясню. Давайте осмотрим дом изнутри. Не знаю, какой он, дом давно стоит запертый. По крайней мере, там есть какая-то мебель. Что вы хотите здесь делать — так далеко от цивилизации? — Она ловко взбежала на своих высоких каблучках по трем ступенькам, прошла по веранде, погремела ключами и наконец нашла в связке ключ от входной двери.

— Мне просто нужен покой, — сказал я.

— Покой всем нужен. Вот гостиная, здесь хотя бы есть на чем сидеть. Там кухня, газовая плита, холодильник тоже на газу, вам только надо будет их запустить. Вижу, здесь пыльновато, если хотите, могу нанять для вас уборщицу, на это уйдет день, пойдемте, спальни здесь, на окнах сетки — москиты не влетят, в это время года москиты сущее наваждение, так близко к воде, к сожалению, ванная только одна, постельного белья, разумеется, нет, но на такой жаре вам много и не понадобится. — Надин продолжала свой монолог, водя меня по дому; слова вылетали из нее теми же пулеметными очередями, что и цокающие по голым доскам каблучки. Она намеренно не обращала внимания на трех крупных тараканов, которые поспешили прочь от нас, и, наконец, очевидно выбившись из сил, спросила: — Ну как, вам подходит?

— Да, подходит.

— Тогда ладно, поехали подпишем контракт, залог тысяча восемьсот и плата за месяц вперед, всего три шестьсот, согласны?

Я вытащил сотовый телефон и телефон Эммы, чтобы проверить, какая здесь связь. Не идеально, но есть.

— Согласен, спасибо.

В десять минут третьего я вернулся в «Мотласеди». Я закупил запасы продуктов на неделю в магазине «Пик энд Пэй», поджег газовую горелку холодильника и сунул внутрь бутылочки с энергетическим напитком «Энерджейд». Вынул из машины метлу, ведро, тряпки и начал уборку с кухни. Потом прибрал гостиную, ванную и спальню. За время уборки из меня вышли реки пота.

Когда я деловито разбрызгивал по всему дому спреи-инсектициды, зазвонил один из телефонов — мой. Мне позвонила Надин Беккер.

— «Мотласеди» значит «место большой битвы», — сказала она, едва услышав мое «алло». — Хотите узнать его историю?

— Да, пожалуйста.

Она затараторила по-английски — быстро и без всякого почтения к пунктуации, поэтому пришлось закрыть глаза, чтобы сосредоточиться и успевать за ней. Она сказала, что в 1864 году на одно местное племя, мапулана, напали люди свази, которыми правил тогда король Мсвати. Мапулана отступили в горы и там, на высоте около двух тысяч метров над равнинами Лоувельда, стали готовиться к решающей битве. Мапулана подкатывали валуны к краю обрыва и охраняли единственную тропинку, ведущую в горы.

Воины свази ждали, пока склоны горы окутает густой туман — летними ночами там часты туманы, — чтобы подняться повыше. В ту ночь туман был такой густой, что воинам приходилось карабкаться наверх, положив руку на плечо впереди идущего. На вершине в мертвом молчании сидели мапулана. Они подпустили свази поближе, а потом обрушили на тропинку свои каменные орудия. Их тактика себя оправдала. Свази понесли огромные потери, и наступление было скомкано. Позже мапулана спустились с горы, подавив сопротивление противника, и уничтожили войско свази в речушке к югу от Марипскопа.

Надин перевела дух и сказала:

— Должно быть, это происходило на том самом месте, где вы сейчас находитесь, говорят, там до сих пор попадаются кости свази, только надо поискать. Вот почему речка тоже называется Мотласеди, и вот почему мапулана называют гору Могологоло, то есть «гора ветра», потому что свази перед смертью слышали только свист ветра от катящихся на них камней. Ну как, уже устроились? Довольны? Звоните, если что не так, я сразу примчусь.

В ванной не было душа. Я посидел в холодной воде, вымылся и наконец почувствовал себя чистым. Поставил будильник на сотовом телефоне на 16:30, лег на голый матрас и беспокойно проспал больше часа. Потом я встал, умылся холодной водой, взял телефон Эммы и бутылочку «Энерджейда» из холодильника.

Потом я вышел и на веранду, выходящую на обмелевшую речку-ручей. Тихо журчала вода. Все звуки перекрывало жужжание насекомых. В густой чаще на том берегу пели птицы. В листве, словно привидения, кувыркались обезьянки. У воды приземлился большой серый ибис и начал целенаправленно тыкаться длинным клювом в невысокую траву.

Я снова мысленно прошелся по всем пунктам плана. Сверился с часами: 16:43.

Позвонил в справочную, выяснил три телефонных номера. Записал их на листке Эммы карандашом.

По первому номеру я позвонил сразу — реабилитационный центр «Могале».

Мне ответила девушка-доброволец со скандинавским акцентом. Я попросил позвать к телефону Донни Бранка. Она попросила меня подождать. Я слышал, как его зовут.

— Подождите, пожалуйста, он сейчас подойдет.

Потом я услышал его голос:

— Донни Бранка у телефона.

— Донни, говорит Леммер. Я приезжал к вам с Эммой Леру.

— Ах, мне очень жаль. Мы слышали о несчастном случае.

— С нами произошел не несчастный случай, и вы это знаете.

— Не уверен, что вполне понимаю вас.

— Донни, по-моему, пора перестать прикидываться. Слушай меня внимательно!

— Мне не нравится ваш…

— Заткнись и слушай, Донни!

Он заткнулся. Я долго думал над тем, что ему сказать. Все основывалось на точном подсчете, но самое главное — способ изложения. Мне нужно было говорить агрессивно и напористо. Я не мог допустить, чтобы он догадался о пробелах в моих познаниях.

— Я нахожусь на ферме под названием «Мотласеди», между Грин-Вэлли и Марипскопом, ехать туда надо по проселочной дороге. Даю тебе сорок восемь часов на то, чтобы ты сказал мне, где находится Коби де Виллирс. Если через сорок восемь часов я не получу от тебя вестей, я намерен сообщить все, что мне известно, в газеты и начальнику полиции Лимпопо.

Я дал ему время, чтобы он переварил услышанное.

— Донни, знаю, о чем ты сейчас думаешь. Ты гадаешь, сколько мне известно. Я тебе помогу: я знаю все. Знаю о ваших ночных похождениях. Знаю об оружии, которое вы прячете от полиции. Знаю, что́ нашел Франк Волхутер в комнате Коби, — кстати, Донни, оно было вовсе не на книжной полке.

Самый старший козырь я приберег на конец. Я долго размышлял над этой фразой.

— А еще я знаю, Донни, что буквы «H.B.» не имеют никакого отношения к барсукам медоедам. Итак, сорок восемь часов. Ни о чем другом я с тобой разговаривать не буду. Ты знаешь, чего я хочу.

Я нажал красную кнопку и вытер пот со лба.

Медленно выдохнул воздух.

Следующим на очереди был Богатенький Карел. Должно быть, он увидел на дисплее ее имя, потому что сразу воскликнул:

— Эмма, что с тобой? Я так волновался за тебя!

— Говорит Леммер. У меня не слишком хорошие новости.

— Где Эмма? — В его вопросе слышалась не озабоченность, а приказ.